Михаил Саакашвили очень изменился. Я встретил его на прошлой неделе на сессии ПАСЕ в Страсбурге — он выглядел совершенно иначе, чем мы привыкли его видеть по телевизору. Грузинский президент сильно похудел — в его окружении говорят, что он каждый день занимается спортом, чтобы сбросить лишние килограммы. Но еще сильнее изменилась его речь. Если раньше Михаил Саакашвили не скупился на самые жесткие эпитеты в адрес России, то сейчас он вдруг стал лилейно-осторожным. Меньше полугода назад он с трибуны ООН обвинял Россию в оккупации грузинской территории и требовал вывода российских миротворцев, а сейчас на прямой вопрос, расплываясь в улыбке, отвечает: "Тема вывода миротворцев потеряла актуальность. Мы не собираемся на этом настаивать". Создавалось впечатление, что то ли грузинского президента подменили, то ли после переизбрания Михаил Саакашвили полностью переродился.
Чтобы удостовериться, что передо мной все тот же, прежний Саакашвили, я задал ему несколько вопросов про Абхазию и Южную Осетию. Он отвечал по-прежнему улыбаясь. Но с улыбкой говорил про то, что главным его предвыборным обещанием было воссоединение Грузии и он непременно добьется того, чтобы грузинские беженцы вернулись в Сухуми. Перед выборами он уточнял когда — "к ближайшему новому году". Но теперь стал говорить аккуратнее — "как только, так сразу".
В США говорят, что свой первый срок президент работает для переизбрания, а второй срок — для истории. Теоретически в историю Грузии Михаил Саакашвили вошел уже первым сроком: и "революцией роз", и реформой полиции, и возвращением Аджарии, и окончанием перебоев с электричеством. А еще конфликтом с Россией, запретом грузинского вина, разгоном демонстрации 7 ноября и закрытием "Имеди".
Но Михаил Саакашвили очень тщеславен. Ему этого мало. Он хочет, чтобы его все любили, и для этого худеет, хотя президентов любят и толстыми. Он мечтает, чтобы его второй срок был еще более историческим, чем первый, и для этого он меняет поведение. Он понял, что агрессивными заявлениями никогда не вернет Абхазию и Южную Осетию. А еще Грузию, ввязавшуюся пусть даже в словесный конфликт с Россией, не возьмут в НАТО. Поэтому он решил сменить тактику.
Грузинская оппозиция любит говорить про то, что Михаил Саакашвили — ученик Владимира Путина и во всем ему подражает. И в перемене, происшедшей в грузинском президенте, кстати, тоже чувствуется влияние Владимира Путина. По опыту российского коллеги Михаил Саакашвили знает, что резкие выступления хорошо воспринимаются народом, приносят популярность, создают образ "страны, встающей с колен" — именно этим президент Грузии и занимался весь первый срок. Но грубыми выражениями нельзя добиться доверия других стран, этим их можно только напугать.
Имидж пугала хорош, если думаешь о выборах. Но никуда не годится, если хочешь решить какие-то проблемы. Например, попытаться вернуть Абхазию и Южную Осетию.