Русские придут
Чтобы стать убежищем для инвесторов, Россия попытается убедиться в собственной стабильности
"Остров стабильности" — именно так вице-премьер Алексей Кудрин, выступая на сессии Всемирного экономического форума в Давосе, охарактеризовал цели и задачи российской экономики в ожидаемом экономическом кризисе в мире, который может стать для национальной экономики как сильнейшим потрясением, как в 1991 году, так и стимулом к росту, как в 1999-м. Открывшийся сегодня форум "Россия" — первый крупный экономический форум, на котором российский бизнес будет демонстрировать партнерам перспективы островной экономики.
Остров везения
От России в Давосе почти никто ничего не ждал. Когда Клаус Шваб, глава Всемирного экономического форума, накануне ежегодной сессии в Давосе комментировал "Ъ" "российскую программу" швейцарского саммита за неделю до его открытия, он высказался довольно определенно. ВЭФ принимает участие в Санкт-Петербургском экономическом форуме в статусе партнера, и сугубо российские проблемы, особенно правительственного уровня, следует в первую очередь обсуждать там. К тому же официальной России в 2008 году с ее президентскими выборами не до неофициальных бесед на фоне Швейцарских Альп — в Давос не собирались в этом году ни Владимир Путин, ни Дмитрий Медведев. Бизнес-делегация России в Давосе-2008 была самой представительной за всю историю форума: в Давос в этом году приехали Виктор Вексельберг, Олег Дерипаска, Анатолий Чубайс, Владимир Евтушенков, Сергей Пугачев и многие другие, но они давно воспринимаются не как локально российские фигуры. До начала форума на Россию в Давосе как на источник громких новостей никто особенно не надеялся.
Вице-премьер Алексей Кудрин, давний и опытный посетитель Давоса, вероятно, воспринимал ситуацию немного иначе. Глава российской делегации, как и все присутствующие, говорил о том, что в наибольшей степени беспокоило всех. За несколько дней до открытия зимней сессии ВЭФ глава Федеральной резервной системы США Бен Бернанке, опасаясь не мотивированного никакими серьезными новостями обвала на фондовых рынках Азии, неожиданно настоял на снижении ставки ФРС во внеурочное время и сразу на рекордные 0,75%. Краткосрочный эффект был достигнут, ожидаемого глубокого обвала американского фондового рынка не случилось. Впрочем, долгосрочные последствия этого шага стали понятны уже в Давосе. Хотя пессимистические настроения в США сменились умеренным и тревожным оптимизмом (рынки, по крайней мере, вновь начали расти), в Давосе, уже не скрывая, обсуждали то, что еще в конце 2007 года ставили под вопрос, а именно рецессию в США и ее последствия для всего остального мира. То, что казалось абстрактным сценарием, в считанные дни превратилось в ясность: США, а за ними и все развитые рынки ждет как минимум нулевой экономический рост, а скорее всего, и сокращение макроэкономических показателей.
Что делать и что говорить в Давосе при столь необычных обстоятельствах, уже стали подзабывать. Разумеется, дух швейцарского саммита с его склонностью рассматривать максимально большую панораму и максимально далекую перспективу, никуда не делся. Так, создатель финансовой империи Quantum Джордж Сорос немедленно заявил о завершении 40-летней гегемонии доллара США в мировой экономике. По оценке господина Сороса, все, чего так боятся инвесторы по всему миру, началось в середине 60-х. Разумеется, без потрясений не обойдется, и лишь немногие готовы себе признаться в том, какого масштаба изменения грозят мировой экономике. В этой части речь гуру мирового валютного рынка, впрочем, была достаточно неконкретной, и это в принципе совпадало с настроениями всех присутствующих. Всеобщее настроение отлично выразил глава ЦБ Мексики: происходящее есть боксерский бой из 15 раундов, пока мы видим итоги первого раунда, давайте же смотреть, ужасаясь: от нас зависит не так много.
Господин Кудрин сделал в Давосе то, на что пошли бы немногие. Его комментарии вряд ли можно было назвать полностью оптимистичными, но главный тезис его выступления — Россию можно рассматривать как "остров стабильности" в океане будущей мировой бури — услышали, кажется, все. Если бы эти слова были произнесены в 2001 году, вице-премьеру тихо поаплодировали: в Давосе любят агрессивность, без нее на горных лыжах было бы вдвое скучнее. Если бы это произошло в 2004 году, в разгар национализации ЮКОСа, преобладало бы недоумение (к слову, так оно примерно и было): это все, что в России могут пояснить? Но в начале 2008 года символы значили больше, чем содержание.
На самом "острове стабильности" в этот момент на 3,9% упал фондовый рынок (по состоянию на момент сдачи номера общее падение индекса РТС за январь составило порядка 9%, что по меркам рынков вне определения emerging markets означало бы начало катастрофы), было явно не до символов. Но уже днем позже разговоры о том, в какой степени заявление Mr Kudrin имеет смысл рассматривать всерьез, а в какой степени — оставить без внимания, продолжились не только в Давосе, но и за его пределами. Так уж вышло, что мы предложили себя в качестве объекта серьезного внимания всему инвестиционному сообществу, имея на то некоторые реальные основания, впервые. И готовы продолжить диалог.
Оторвавшиеся от инвестконтинента
Алексея Кудрина вовсе не поддержали единогласным открытым голосованием все российские предприниматели в Давосе. Российская неофициальная реакция на его речь была, пожалуй, более жесткой, чем мнение иностранцев. В России знают, что "остров стабильности" — это определение, в котором гораздо больше сомнительных составляющих, чем уверенности.
Начнем с того, что еще осенью 2007 года "неопределенность" была наиболее распространенным термином в инвестотчетах крупных банков, в которых упоминалась Россия. При этом внутриполитическая ситуация, в которой главным компонентом считались отнюдь не выборы в Госдуму, была ключевой. Мало того, с этой точки зрения выдвижение коллеги Алексея Кудрина по кабинету первого вице-премьера Дмитрия Медведева в качестве кандидата на пост президента генерирует больше вопросов (а значит, и рисков), чем ответов (стабильности, какой бы она ни была). Владимир Путин во главе кабинета министров в России, предстоящее перераспределение полномочий между ветвями власти, обещанная кадровая перекройка, постоянное обещание социальной политики (пока ее трактуют как наращивание социальных расходов на фоне намеков о грядущих реформах социального сектора). Да не много ли подводных камней для того, чтобы считать себя непотопляемым инвестиционным авианосцем развивающихся рынков?
Относительно жесткими в сравнении с другими российскими выступлениями в Давосе были комментарии к ситуации от Анатолия Чубайса, председателя правления РАО "ЕЭС России". Он признает, что к острой фазе ожидаемого кризиса Россия ранее предпринятыми действиями правительства и ЦБ "как никогда хорошо подготовлена". "Снимаю шляпу перед министром финансов Алексеем Кудриным и главой ЦБ Сергеем Игнатьевым",— заявил он "Ъ", имея в виду состояние госфинансов, резервов ЦБ и создание стабфонда. Тем не менее, по словам господина Чубайса, ближайшие годы будут характерны большим числом крайне острых вызовов во всех сферах — от внутренней политики и экономполитики до международных отношений. "Блестящий доклад на этот счет сделал Егор Гайдар",— говорит Анатолий Чубайс. Напомним, доклад Института экономики переходного периода описывает сценарии обнуления профицита торгового баланса, в которых России "не гарантирован", по словам главы РАО "ЕЭС России", приток по капитальным операциям. В этих условиях в течение 2008-2012 годов наиболее острыми вопросами будут курсовая политика ЦБ по отношению к рублю, политика управления средствами стабфонда, сопротивление попыткам лоббистов осуществить вливания в "стратегические" отрасли за счет раздувания расходов бюджета.
Таким образом, даже один из партнеров действующей власти в России, Анатолий Чубайс, не готов говорить о ситуации в терминах "острова". По мнению господина Чубайса, определенности с тем, как будет развиваться картина финансового кризиса, сейчас нет ни у кого. Тем не менее, по его предположению, речь пойдет о еще одном историческом испытании приверженности российской экономической политики фундаментальным либеральным ценностям, сравнимом по значимости с периодом 1991-1998 годов. "Дело не в том, что в стране будет дефолт, которого, конечно, не будет. Дело в выборе типа внутренней, да и внешней, политики страны, который вновь встает перед нами. Именно он и определит повестку дня будущего президента как минимум на четыре года",— говорит руководитель РАО.
Хотя слова Алексея Кудрина были обращены во внешнюю аудиторию, которая слышала много оптимистических заявлений, они более интересны в России. Первым крупным экономическим форумом, на котором будут делаться прикидки, соответствует ли суровой реальности "игра в остров", и будет открывающийся в среду в Москве форум "Россия".
Спокойствие в центре циклона
У правительства России есть аргумент, который весом на фоне любой критики. $70 млрд иностранных инвестиций, пришедших в экономику в 2007 году, сверхплановый экономический рост, коррелирующий с ростом цен на нефть, но, как уже очевидно, не имеющий в основе лишь нефтегазовую составляющую, сверхбурный рост потребительского рынка, стабильность рынка недвижимости, ЗВР Банка России, позволяющие гасить любые представимые сейчас колебания на валютном рынке, Стабфонд, вызывающий уважение у любого министра финансов — этих выкладок достаточно для заявки на "островную психологию". Наконец, для инвесторов, где-то прагматично, а где-то цинично подходящих к вопросам внутренней политики реципиента инвестиций, Россия едва ли не самая стабильная после КНР территория и, во всяком случае, наиболее стабильный энергорынок среди всех emerging markets. Декларация независимости от кризиса в этой ситуации возможна.
Впрочем, есть и другие составляющие, о которых в Давосе говорили относительно мало. И в первую очередь это не российские риски для иностранного инвестора, а проблемы внутрироссийской деловой среды. Внутри России объекты иностранных инвестиций вполне можно превратить в "остров", вернее, в качественно огороженную территорию (во многом в 2002-2006 годах к этому и сводилась политика российской власти по отношению к иностранным инвесторам), однако глобализация российского бизнеса делает эти надежды тщетными. Если ранее Shell конкурировала в России за административный ресурс с несравнимыми в экономическом весе величинами, то в 2006-2007 годах вторжение "Газпрома" во флагманский "островной" проект "Сахалин-2", убедило даже оптимистов: "национальный режим" для иностранных инвесторов в России предоставляется во всей полноте. Иными словами, эта защита не работает, корпоративный иммунитет — реальность лишь для российских госкомпаний, да и он в перспективе компенсируется и социальными обязательствами, и внутриполитическим давлением на менеджмент — через участие его во внутриполитической игре.
Но дело даже не в иностранных инвестициях, а в том, как представляют себе перспективы именно российские компании. Голосованиями не скрыть то, что является их основной головной болью — отказ от формулировки долгосрочных стратегий развития, подкрепленных не только амбициями. Отсутствие опыта реальной рыночной конкуренции, подкрепленное активным использованием в России внерыночных средств конкуренции, делает отражение предстоящего кризиса на экономику страны необычным и непредсказуемым. Стабильность экономики "острова Россия" как никогда хрупка, и это, видимо, будет лейтмотивом будущих обсуждений: слишком многое построено на использовании временных конструкций.
Именно то, что именно зафиксировано в этих соглашениях и что в итоге будет воспринято как "островная этика" инвесторами, которые будут рассматривать Россию как потенциальный рынок-мишень в условиях длительной нестабильности, по большому счету и определит будущее трех-пяти лет. Проверка будет многоуровневой. От того, будут ли меры по поддержке экономики России в условиях глобального сокращения стоимости и оттока капитала избирательными, от судьбы кредитных портфелей "Газпрома" и "Роснефти", от борьбы за средства стабфонда, от продолжения или замораживания институциональных реформ — от реформы системы учета до применения института банкротства, наконец, от декларируемой бизнесом России позиций по этим и другим вопросам — от экологических до образовательных проектов — и зависят ее итоги. Можно было бы и отсидеться — угрозы России как сырьевому экспортеру относительно других развивающихся экономик меньше. Но слово не воробей — серьезность претензий на статус "острова стабильности" выяснится уже в ближайшие месяцы. Вердикт не подлежит обжалованию в течение минимум десятилетия.