комментирует Майя Стравинская
В истории советской авиации, а большая часть выставки, естественно, посвящена советскому периоду, было два по-настоящему ярких плаката. Первый — тот, который в 1923 году придумал Александр Родченко, — есть на выставке. Второй — легендарный плакат с девушкой в голубой пилотке и со слоганом (слово, которого тогда никто не знал и в помине) "Летайте самолетами "Аэрофлота"" — на выставке не представлен, но мы его и так знаем и помним. А все остальные плакаты, найденные организаторами в архивах, не хуже этих знаменитых показывают, что значило небо для граждан СССР.
В название выставки не зря вынесено слово "история". Действительно это прежде всего история, причем страшно увлекательная. И уникальная — через какие-то смежные темы, например, через историю железных дорог или гражданского флота, можно рассказать историю всей страны, но в этом случае она будет очень длинная. А авиация почти ровесница XX века, причем до революции сфера ее применения была довольно узкой, а гражданской авиации до 1923 года не существовало и вовсе.
У советской авиации не было красивого начала — ни первого авиационного "ботика", ни криво прочерченного монаршей рукой первого маршрута. Советская власть строила совсем новую отрасль и построила — чтобы в 1933 году Сталин мог сказать: "У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь!" Это чувство абсолютной новизны очень отчетливо заметно на плакатах того времени: вот, например, молодой рабочий держит в одной руке кувалду, а в другой — хрупкий самолетик. Кстати, текст на этом плакате довольно неожиданный: в нем стыдят тех пролетариев, которые еще не стали акционерами советской авиационной госмонополии, и напоминают, что за пополнением списков этих самых акционеров очень внимательно следят.
Все эти плакаты очень точно показывают, как рождалось новое. На самом деле любой плакат, даже родченковский, — это все равно некоторая поденщина. Которая просто обязана фиксировать то, что в данный момент витает — в данном случае в буквальном смысле — в воздухе. Это настроение разнится от плаката к плакату — от жюль-верновских по духу дореволюционных, модернистских и утопических 1920-30-х годов до стильных шестидесятнических. Есть и общее: глядя на все это, понимаешь, как была похожа на советскую страну и одновременно отличалась от нее авиация.
Вот, к примеру, по инициативе Троцкого создается "Общество друзей воздушного флота", перед которым ставится задача: "авиацинизация" всей страны, в том числе и ее финансирование. Дружбу — это видно по представленным вырезкам из газет — прививали по разнорядке, да и вообще все шло тяжело. Так, один щедрый "друг воздушного флота" публиковал в газете сумму пожертвования и приглашал знакомых сделать то же самое, не забывая указать их имена и адреса. Довольно тоскливо, но все равно складывается впечатление, что авиация была для советских граждан чуть ли не самым главным символом неуклонного прогресса и знаком всеобщего равенства, при котором все наконец-то займут свои места и поднимутся в небо, чтобы добраться до самых далеких уголков страны.
Энтузиазма, впрочем, было мало. Так что Троцкому пришлось учредить в 1923 году "Российское общество Добровольного воздушного флота", или акционерное общество "Добролет", прародителя "Аэрофлота". "Добролет" на первых порах выглядел организацией вопиюще капиталистической. Воевал на прибыльных направлениях с конкурентами, привлекал клиентов выгодными предложениями (к примеру, организация, выкупавшая акции на 25 тыс. руб., могла пользоваться самолетом, построенным на ее деньги). Потом, правда, все слияния и поглощения привели к образованию государственной монополии, но даже это вольное начало, не вписывающееся ни в какие правила, поражает.
Пересказывать все факты бессмысленно, их тысячи. Первые самолеты с туалетами, летчики-кокаинисты, голуби, которые должны были связывать самолет и наземные службы, агитационные самолеты. И даже первая бонусная программа "Аэрофлота" совсем, как выясняется, не постсоветское нововведение. Оказывается, Владимир Высоцкий летал во Францию к Марине Влади за полцены: в 1978 году рекламно-информационное агентство Министерства гражданской авиации заключило с актером договор, по которому Высоцкий должен был прославлять "Аэрофлот" в своем творчестве, за что получал 50-процентную скидку на авиабилеты. На выставке сам договор, правда, не показывают — наверное, потому что Высоцкий не особенно его соблюдал, ведь трудно счесть рекламной похвалой такие строчки: "Считайте меня полным идиотом, Но я б и там летел "Аэрофлотом": У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь. А здесь — сиди и грейся: Всегда задержка рейса, — Хоть день, а все же лишний проживешь!" А еще на выставке можно узнать про то, что стюардессы буквально на крыльях завезли в страну эмансипацию, и вспомнить революционный образ героини Татьяны Дорониной из фильма "Еще раз про любовь".
Из всего этого складывается впечатление, что советский "Аэрофлот" был параллельным миром, в котором действовали какие-то иные законы и который, кроме всего прочего, населяли совсем другие, не из обычной жизни женщины. Глядя на синеглазую красавицу, мечту миллионов советских мужчин, которая убеждала летать самолетами "Аэрофлота", люди ерничали: "Как будто есть другие". Но в том-то и дело, что, монополизировав воздух, тот прежний "Аэрофлот", и это видно по плакатам, монополизировал и героизм, и романтику, и представления о комфортной жизни. Которую теперь в таком концентрированном виде и не отыщешь. Наверное, так же, как не смогли отыскать плакат с девушкой в голубой пилотке.
Государственный центральный музей современной истории России (бывший Музей революции) с 7 по 24 февраля 2008 года
http://www.pro-act.ru/1923 rod4enko cmyk.jpg