— Дедушка, ты сегодня все тут развалил. И оставил ноутбук открытым. Нельзя оставлять ноутбук открытым.
Это Федор сегодня спит у нас и по этому поводу застукал меня за тем, что я ушел на работу и не закрыл свой макбук. Вообще-то, наверное, первый раз в жизни. Хотя, кстати, не понимаю, чего тут плохого. Но Федор буквально за пару посленовогодних недель вдруг стал очень рассудительным мальчиком. Я даже не успел заметить, как это произошло. Потому что сначала меня занимали те же проблемы, что и героя Шварценеггера в кинофильме про покупку игрушки. Предновогодние дни я провел на колесах во Франции, так что все замкадные парижские супермаркеты игрушек были мои — надо же было найти ребенку его любимых черепашек-ниндзя. Все эти гигантские ангары типа Toys`R`Us, по которым я бродил, в тоске приговаривая "черепашки, черепашки". Но там было что угодно, кроме черепашек. Там были километры полок, забитых чем-то розовым. Это были розовые поросята, розовые куколки, розовые игрушечные рояли и розовые дома для розовой Барби. Казалось, что даже куклы Братц там розовые. "Это километры для девочек", — фиксировало мое мерцающее сознание, и я шел вперед и вперед под напором французского маркетинга, который на поверку оказался американским. Потому что на каждом углу меня встречал Человек-паук. Тут был костюм Человека-паука, тут были сами Человеки-пауки. Тут были враги Человека-паука с пробитыми в груди огромными дырами, в которые, наверное, девочки засовывают в минуту грусти цветочки, как в вазочку. Тут были километры Человеков-пауков и мерчандайзинга — пистолеты для Человека-паука, светящиеся мечи для Человека-паука (чем они отличаются от светящихся мечей джедаев, не спрашивайте меня, я точно скажу, если увижу один). Было понятно, что студия, выпустившая в прокат Человека-паука, явно выкупила тысячи квадратных километров в игрушечных магазинах всего мира для своей сопутствующей продукции. Я ничего не имею против Человека-паука, хотя мне странны детские герои, которые из своих конечностей брызгают какой-то белесой и липкой жидкостью на все вокруг. Более того, я перед отъездом точно спросил — черепашки, дескать, это понятно, а может, если я не найду ничего такого, например, костюма черепашки по имени Донателло, то можно я куплю чего-нибудь из Человека-паука. На что мне сказали, что субститут не канает. И вот я иду, читая мантру "TMNT, TMNT, TMNT..." — официальную аббревиатуру всего этого мультпроекта. А вокруг уже целые материки из Шреков, и понятно, что Дисней тут купил все для своей продукции. Если вы можете себе представить ИКЕА, забитую игрушками, это и есть Toys`R`Us. И вот по нему я иду, старясь не смотреть на миллионы уродливых Шреков с зелеными рожами. И не то что мне его лицо не нравится — то, что я ищу, тоже зеленое. А просто, видимо, во мне просыпается обычный русский левак, который не терпит насилия над своей исключительной духовностью со стороны межнациональных монополий. Монополией тут выступает дурацкий Дисней. С не менее дурацким и совсем уже не детским Шреком.
Я иду также мимо машин, солдатиков, пластмассы и ткани, металла и поролона. Я иду искать TMNT. И дойдя до кассы, я понимаю, что ничего не нашел. Тогда, включив мозг, натренированный годами работы в отделе преступности ИД "Ъ", я понимаю, что есть еще несколько километров, посвященных героям таких мультиков, которые у нас вообще не идут по телевизору; какие-то локальные герои и т. д. Я пробираюсь туда и под завалами каких-то "Мышей-рокеров с Марса" вижу четыре (прописью — че-ты-ре) коробки с искомыми героями. При этом Донателло был два раза, а вот Рафаэля не было ни одного. Я совершаю героическую покупку. Но она выглядит, конечно, совсем не тем подарком, который сможет составить новогодний праздник для отдельно взятого мальчика, который к тому же себя весь год хорошо вел и почти не болел.
Поэтому первое, что я делаю в Москве, — иду на привокзальный рынок, который хвастается своей ориентацией на товары для детей. И что вы думаете? В первом же киоске я покупаю костюм тинейджера-мутанта-черепашки-ниндзя, да еще с повязкой на глаза и даже с матерчатым панцырем, похожим больше на рюкзачок первоклассника. Потом я вижу всех героев фильма, включая гуру черепашек — крысу, мотоциклы черепашек, врагов черепашек и друзей черепашек. Багажник просто забит черепашками. Это вам не игрушечная ИКЕА в двадцати километрах от Парижа. Тут знают, что надо мальчику.
Дома бабушка говорит: ты только не волнуйся, но концепция сменилась. Федор теперь — Человек-паук.
Ну что, пришлось опять ехать. Конечно, костюма Человека-паука мы покупать не стали — хотя бы потому, что, с одной стороны, должен же быть как-то амортизирован костюм черепашки, а с другой — нельзя же так идти на поводу у четырехлетнего пацана, в конце концов, мы же взрослые люди! Ну, в общем, я купил ему даже странный набор из десяти абсолютно идентичных Человеков-пауков под пластиковой пленкой. Дома оказалось, что это не игрушка, а рекламное сопровождение для видеотек, которое на рынке продавалось под видом игрушек. Когда я при продавщице сказал слово "реклама" в том смысле, что черепашки уже, наверное, не в фаворе, она сказала — а теперь в моде (и в телерекламе) машина на лазерном луче. И показала. Пришлось брать. Реклама — сильная вещь, а лазерная машина еще круче: ни один мужчина устоять не может, потому что не понимает, как это работает.
Ну, в общем, наступила праздничная ночь, и Федор держался стойко. Пока взрослые выпивали по камчатскому времени, потом по-владивостокскому, потом... он ждал, когда же будут давать подарки, и даже ни разу не перевозбудился и не закапризничал. Поэтому ему, начиная часов так с десяти, стали выдавать подарки. Их хватило как раз на два часа беспрерывной выдачи, игры, новой выдачи и т. д. Впервые в жизни он не сомкнул глаз до полночи, несмотря на всю эту суету и волнение. И были у него черепахи, Человек-паук и машинка с лазерным лучом, которой занимались все мужчины в доме вместе с ним — по вполне понятной причине. И у него был вместо шампанского хороший французский лимонад, который во Франции стоит €2, а в Москве отчего-то €12, мандарины и салат. Он был в костюме черепашки, хотя тот оказался почему-то очень жарким.
И только после того, как все подарки были выданы и даже рассортированы и уложены в сумки для отбытия по месту прописки Федора, он спросил: "А Дед Мороз к нам придет?"
Когда мы попытались пошутить, что в этот раз вместо Деда Мороза выступили папа с дедушкой, он шутки не понял.
Вчера вечером часов эдак в пять утра я проснулся от жуткой мысли. Господи, неужели он еще верит, что Дед Мороз существует?
Надо как-нибудь еще раз попробовать аккуратно перевести все в большую игру, в пакт между детьми и взрослыми. Иначе ведь найдется какой-нибудь грубый отморозок лет пяти, который разрушит эту веру, и Федор расстроится. Есть от чего проснуться в пять утра.