В Грузии вчера состоялась инаугурация президента Михаила Саакашвили, который начал свой второй президентский срок с обещания сделать Грузию богатой и объединенной (о внимании российского телевидения к этому событию см. "Доступ к теле" на стр.4). Этим обещаниям не поверила оппозиция: на митинг на Тбилисский ипподром она вывела около 100 тыс. человек, которые провели "инаугурацию своего кандидата" — Левана Гачечиладзе. С подробностями из Тбилиси — корреспонденты "Ъ" ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА и ДАВИД Ъ-ГАМЦЕМЛИДЗЕ.
Инаугурация президента
Всю ночь на улице Руставели у парламента сооружали трибуны — для президента Саакашвили, его гостей, военного оркестра и журналистов. С раннего утра оркестр в парадных мундирах, заняв свою трибуну, без устали репетировал гимн Грузии. Им аплодировали зеваки, пришедшие на площадь пораньше, чтобы занять место перед трибунами. Потом появились шеренги военных в американской полевой форме, это были военнослужащие первой Горийской бригады, принимавшие участие в параде. У военнослужащих были новенькие черные автоматы М-4 — их им лично вручал накануне в Гори Михаил Саакашвили. Церемония была показательной: военнослужащие сдавали служившие им до сих пор автоматы Калашникова и получали новенькие М-4, а президент резюмировал: "Прощай, оружие! Да здравствует новое оружие, лучшее!" И вот теперь эти автоматы должны были продемонстрировать гостям праздника, что грузинская армия стала лучше, современнее и сильнее.
На трибунах показались президенты прибалтийских государств, Румынии и Польши. Это демонстрировало международную поддержку президенту Саакашвили, в наличии которой еще за два дня до инаугурации в Грузии сомневались: в пятницу никто не знал точно, приедут ли главы этих государств. Известно было лишь, что президенты Армении, Азербайджана и Украины не приедут, что вызывало некоторое недоумение у наблюдателей. Ходили слухи, что намерен приехать президент Туркмении, однако на трибуне он не появился. Зато тех, кто приехал, Михаил Саакашвили назвал потом "настоящими друзьями Грузии".
Ровно в полдень свои места заняла приехавшая позже всех украинская делегация. Наконец, показался Михаил Саакашвили в сопровождении супруги и детей: протягивая руки стоявшим слева от него избирателям и улыбаясь, он направился к и. о. президента Нино Бурджанадзе, которая тут же передала ему взятые на время президентской кампании полномочия. "Мы показали всему миру, что Грузия — демократическая страна",— заявила с трибуны госпожа Бурджанадзе. И обращаясь уже к Михаилу Саакашвили, произнесла: "Я желаю вам, избранный президент, успешного президентства, желаю вам объединить Грузию и сделать все, чтобы наша страна стала успешной и процветающей!"
После этого господин Саакашвили, положа правую руку на сердце, поклялся на конституции защищать свой народ и территориальную целостность страны. Приветствуя все регионы Грузии, президент начал с Абхазии и Южной Осетии. И еще несколько раз после этого в своей речи он намекал на то, что Абхазия и Южная Осетия — это полноценные грузинские регионы, и обещал, что "Грузия будет неделимой, богатой и процветающей от Цхинвали до Ахалкалаки и от Сигнаки до Сухуми". Он сказал, что президентские выборы "были самыми конкурентоспособными и это признали во всем мире". Президент поприветствовал оппозицию, сообщив, что она нужна любой стране, и призвал ее к конструктивному диалогу на благо страны: "Я понимаю тех, кто недоволен итогами выборов, но я хочу им сказать: у Грузии нет времени на противостояние, ведь у нас с вами одна цель — единая и свободная Грузия. Мы идем к этому разными путями, но цель у нас одна". И пообещал, что оппозиция будет более широко представлена теперь во всех органах власти. Потом президент долго говорил о том, как много он сделал для Грузии и как много еще сделает, чтобы победить бедность. Он поднимет пенсии до $100. Он повысит прожиточный минимум. Благосостояние каждой семьи будет главной задачей нового правительства, а само это правительство будет сформировано так, что каждый гражданин будет знать, что он — хозяин этого правительства.
Обозначил президент и внешнеполитический курс страны на ближайшие пять лет. "Окончательная гавань Грузии — это Евросоюз,— сказал господин Саакашвили.— Нашей целью остаются североатлантические структуры. И это не противоречит интересам нашего северного соседа. Мы протягиваем руку дружбы России и еще более твердым шагом идем в сторону НАТО". Потом президент напомнил всем, какой была Грузия четыре года назад, когда ее "государственность была под угрозой", назвал современную грузинскую армию самой сильной в истории Грузии и наконец пообещал, что своему преемнику передаст единую Грузию.
Пока президент говорил, слушатели на площади изредка прерывали его аплодисментами, размахивая маленькими бумажными флагами Грузии. Эти флаги раздавали за час до инаугурации здесь же на площади. Самые бурные аплодисменты раздавались, когда президент упоминал об Абхазии и Южной Осетии. Впрочем, даже эти аплодисменты были весьма жидкими по сравнению с теми, что звучали четыре года назад на первой инаугурации грузинского президента, и с теми, что раздавались на этой площади на ноябрьских митингах оппозиции. Наверное, президент и сам это чувствовал. Во всяком случае, речь его не казалась такой же уверенной, как обычно, и текст своего выступления он произносил не по памяти, как всегда, а читая с установленных на трибуне суфлеров. Впрочем, это не помешало ему занять внимание площади почти на 40 минут.
После этого начался военный парад. Оппозиция еще накануне высмеяла этот парад, называя его следствием "дурного вкуса Саакашвили" и считая, что, выведя на улицы военную технику, господин Саакашвили хочет запугать своих противников. Но, возможно, именно наличие в центре города большого количества военных и техники для парада способствовало тому, что оппозиция, которая сначала чуть ли не собиралась сорвать инаугурацию митингом в центре города, в итоге согласилась увести своих сторонников на ипподром.
Сначала маршировала пехота. Четким строевым шагом солдаты проходили, равняясь на трибуны, и выглядело это внушительно и красиво. Лицо президента Саакашвили, которое можно было разглядеть на огромных мониторах, установленных на площади, выражало удовлетворение и гордость. Он периодически поднимал правую руку к виску, приветствуя военных. Когда промаршировало очередное подразделение, операторы вдруг вывели на мониторы задумчивое лицо министра иностранных дел России Сергея Лаврова, сидевшего рядом со своим армянским коллегой. Трудно было представить, о чем думал министр, но радости его лицо точно не выражало.
Следом за пехотой пошли бэтээры новой модификации, самоходные артиллерийские установки и системы залпового огня. Все было новеньким, будто только что с завода. Видя это великолепие, площадь радостно аплодировала. Апофеозом парада стали военные вертолеты, пролетевшие над площадью. Инаугурация закончилась, и гости президента отправились на торжественный прием — пить грузинское вино и слушать приглашенного по этому случаю Хосе Каррераса.
"Инаугурация оппозиции"
А в другой части города, на ипподроме, в это время собиралась оппозиция — уже для своей инаугурации. По полю, где снег смешался с грязью, со всех сторон к центру ипподрома шли люди: они были плохо одеты, и, наверное, именно для них президент Саакашвили говорил свои слова про борьбу с бедностью. Но эти люди не хотели слышать президента, они над ним смеялись. Трое мужчин в кепках и потрепанных куртках обсуждали парад на Руставели, который видели по телевизору. "Почему Миша держал руку у пустой головы? — спрашивал пожилой мужчина своего соседа.— Разве он не служил в армии и не знает, что честь отдают, только когда на голове фуражка?" "Он служил в элитных частях КГБ",— авторитетно заявлял второй. "Это в советской армии держат руку у фуражки,— со знанием дела отвечал третий.— А у американцев честь отдают у пустой головы". "Почему?" — спросил первый. "Потому что она у них пустая, как и у Миши",— ответил второй. И все рассмеялись.
Когда на ипподроме собралось тысяч семьдесят, один из лидеров оппозиции Гия Тортладзе крикнул с трибуны: "Никаких переговоров с Саакашвили мы не ведем! Не верьте! Никаких постов мы не примем! Единственный пост, который мы хотим, это пост президента для Левана Гачечиладзе! Мы будем бороться сколько нужно за этот пост и ни у кого из вас не должно быть сомнений, что мы идем на уступки!" Это было сказано для тех, кто поверил в наличие переговоров между властями и оппозицией. Впрочем, переговоры все-таки велись. Известно, что власти предложили оппозиции несколько постов в правительстве, но оппозиция отказалась, мотивируя это тем, что такое решение расколет ряды ее сторонников, а влиять на политику страну назначенцы от оппозиции все равно не смогут.
Господин Тортладзе назвал Михаила Саакашвили "самопровозглашенным президентом, как Багапш и Кокойты", а митинг оппозиции — "началом народного движения неповиновения", которое лишит Саакашвили власти. Это вызвало горячее одобрение собравшихся на ипподроме, которые стали выкрикивать: "Миша, уходи!"
Лидер консерваторов Звиад Дзидзигури попросил всех поднять вверх руки — и поднялся целый лес рук. "Пусть весь мир видит, сколько здесь людей, для которых Саакашвили нелегитимен и его инаугурация ничего не значит,— сказал оппозиционер и тут же обратился к кому-то наверх: — Смотри, несчастный Саакашвили, сколько людей не признает тебя президентом!" Господин Дзидзигури призвал лидеров иностранных государств, приехавших на инаугурацию, "не идти против воли народа Грузии", потому что "главное — это когда тебя признает не Вашингтон, а собственный народ". "Не хотим жить в такой Грузии, где все лживое, где сама демократия лживая!" — крикнул оппозиционер. "Не хотим!" — поддержали его взметнувшиеся вверх руки. "Сегодня мы начинаем демонтаж власти Саакашвили!" — продолжил оппозиционер, вызвав восторженную овацию. Впрочем, как и когда начнется демонтаж, никто не понял — ни сам господин Дзидзигури, ни его соратники этого не объяснили.
Напротив, тем, кто очень хотел начать демонтаж прямо в эту минуту, главный соперник Михаила Саакашвили Леван Гачечиладзе сообщил с трибуны, что никаких шествий и радикальных действий не будет, и попросил своих избирателей разойтись сразу после митинга. "Мы выработаем программу действий и сообщим вам об этом",— пообещал он. И еще сказал, что оппозиция намерена добиваться от властей "свободы СМИ, судов и свободы выборов". "Больше нам не о чем говорить с властями,— произнес господин Гачечиладзе.— Но если они не сделают свободными массмедиа, мы оставляем за собой право устроить общенародное восстание!"
Господина Гачечиладзе собравшиеся называли "истинным президентом Грузии" и говорили, что митинг на ипподроме — это его инаугурация. А он в ответ говорил, что танками и самолетами на Руставели оппозицию не испугаешь и что наступит день, когда и армия, и полиция будут на стороне оппозиции, и тогда "Саакашвили придется позорно бежать из страны".
И все-таки было не совсем понятно, что намерена делать оппозиция теперь, после того как инаугурация состоялась. Некоторую ясность внес оппозиционер Каха Шартава, который сообщил: "Весной, во время парламентских выборов, мы избавимся от этой власти, потому что в мае они уже не посмеют сделать то, что они сделали сейчас". Господин Шартава имел в виду, что весной Европа будет более жестко "отстаивать честные выборы в Грузии" и "не позволит провести их с фальсификациями". Такая уверенность у оппозиции появилась после встреч с представителями Евросоюза и американского госдепа, которые объяснили, что оценили президентские выборы достаточно мягко из боязни, что в противном случае оппозиция свергнет власть. Но на парламентских выборах иностранные наблюдатели обещали максимальное внимание и щепетильность. Возможно, именно эти переговоры с западными представителями, состоявшиеся за день до инаугурации, способствовали тому, что оппозиция согласилась проводить свой митинг не в центре города, как планировала вначале, а на ипподроме.
"А что будет, если оппозиция останется недовольна и итогами парламентских выборов?" — спросили мы у лидеров оппозиции. "В интересах власти, чтобы оппозиция осталась довольна,— ответил один из лидеров Республиканской партии Ивлиан Хаиндрава.— Или тогда пусть Саакашвили не обижается, если его свергнут силой".