Продолжается Авиньонский фестиваль. Как и предполагалось, наиболее яркими его событиями стала обширная японская программа и спектакль Жака Лассаля (Jaques Lassalle) по "Андромахе" Еврипида. Предполагалось, что эту постановку он осуществит в качестве главы старейшего французского театра — "Комеди Франсез". Но произошло иначе.
Когда год назад Лассаль представлял в Авиньоне свой спектакль по мольеровскому "Дон Жуану" (см. Ъ от 13 июля 1993 года) в Париже решалась его судьба. Вернувшись из Авиньона, Лассаль узнал решение министра культуры Жака Тубона (Jaques Toubon): приказ об отставке с поста художественного руководителя театра "Комеди Франсез". Между тем, именно в сезоне 93-94 годов Лассаль как глава старейшего французского театра предполагал приступить к осуществлению совместного франко-греческого проекта: постановки "Андромахи" Еврипида на французском языке в "Комеди Франсез" и "Андромахи" Расина на греческом — в Афинском музыкальном центре Мегарон.
Еще три года назад, когда весной 1991 Лассаль встречался в Афинах с директором "Мегарона" Кристосом Ламбракисом, тот рассказал ему о своей идее фестиваля, посвященного четырем женским фигурам греческой мифологии. 1992 должен был стать годом Электры, 1993 — Елены, 1994 — Андромахи, 1995 — Медеи. Тогда же Ламбракис предложил главе "Комеди Франсез" поставить пьесу Еврипида, почти никогда не игравшуюся ни в Греции, ни во Франции. И впервые за всю свою многолетнюю карьеру Лассаль согласился ставить на заказ. Тогда же был намечен приблизительный срок выпуска спектакля: май нынешнего года.
Получив известие об отставке, Лассаль едет в Афины, где заявляет руководству "Мегарона": "Теперь у вас нет 'Комеди Франсез'. Есть только я". В ответ Ламбракис повторяет свое предложение. И Лассаль начинает работать в "Мегароне". 28 мая состоялась премьера. Инициаторы проекта не просчитались: спектакль французского режиссера имел в Афинах огромный успех. Особенно отмечали исполнительницу главной роли — ученицу Витеза Кристин Ганье и автора музыки к спектаклю — ученика Оливье Мессиана греческого композитора Георгиса Курупоса. Интересна была и трактовка роли хора — который, согласно режиссерской концепции, является носителем памяти, но и как всякий демос, памятью этой не пользуется.
В своем интервью корреспонденту Le Monde Оливеру Шмидту режиссер объяснил, почему с такой готовностью откликнулся на предложение ставить "Андромаху": "Я понял, что меня так привлекло — радикальная сложность, смешение жанров и драматургия полного разочарования. Афины 427 года до Рождества Христова так похожи на наши современные города".
Последний раз эту трагедию Еврипида играли на французском в 20-х годах. Лассаль привнес в свою постановку весь опыт прошедших с тех пор десятилетий, опыт одной мировой и многих локальных войн. Тема войны и смерти становится главной в его спектакле. Фестиваль, известный своим пацифистским пафосом — в нынешнем году, например, в Авиньоне экспонируется совершенно нетеатральная выставка "Сараево — город войны" — конечно же, не мог пройти мимо этого проекта. Сразу же после премьеры Лассаль получил приглашение показать свой новый спектакль во Дворце Пап.
Постановка Лассаля во многом продолжает традиции основателя Авиньонского фестиваля Жана Вилара. В конце сороковых Вилар решился противопоставить сухому интеллектуализму современного театра драматургию страстей и поступков. "Мы сопротивлялись интеллектуалам, для которых боги мертвы", — будто повторяет вслед за Виларом Жак Лассаль, предваряя первое представление "Андромахи" во Франции. Впрочем, интеллектуалы оказались благосклонны к знаменитому режиссеру, почти единодушно констатировав, что новая постановка в очередной раз подтвердила излюбленный постулат Лассаля "мы сильны только в наших слабостях".
Не меньший интерес вызвали и "Японские дни" фестиваля — прежде всего представления в традиции театра Но, поставленные Хироши Тешигахарой. Как и Питер Брук для своей постановки "Махабхараты" в 1985 году, японский режиссер выбрал в качестве площадки знаменитый песчаный карьер Авиньона, который украсил свежим бамбуком — 3 тысячи стволов превратились в магическую декорацию. Под лучами солнца бамбук из зеленого быстро стал бежевым, сероватым, желтоватым. Режиссер корейского происхождения Сужин Ким также снискал внимание зрителей постановкой пьесы японского драматурга Юро Кары "Зов города девушек".
В Авиньоне были представлены и другие традиционные японские театральные формы: ритуальный танец кагура в исполнении группы Take и "Сусугигава" — средневековый фарс. Были и современные опыты — вплоть до постановки Беккета. Что касается японской драматургии, справедливо решив, что европейский зритель мало подготовлен к ее восприятию, организаторы фестиваля устроили специальные читки современных японских пьес.
АРИНА Ъ-ВАСИЛЬЕВА