Британский архитектор Норман Фостер представил московскому правительству план застройки Нагатинской поймы. Проект перенесен в Москву из Казахстана, из Астаны. И это теперь никого не смущает.
Прежде всего, надо сказать, что этот проект эффектен. На вооружении армии у нас когда-то были ротные общевойсковые палатки на 30 человек личного состава с опорой на большой центральный кол. Тут примерно то же самое, только прозрачное и очень большое. Такая стеклянная мегапалатка. Это гигантский — больше 400 метров в диаметре — шатер, висящий на одной 450-метровой оси-мачте. Конструкция сооружения — вантовая, закручивается по двум разнонаправленным спиралям, образующим ромбическую, чешуйчатую структуру. Как всегда у господина Фостера, это уникальная хайтековская структура, не только в смысле инженерных конструкций, но и в смысле функционирования здания, использующего солнечную энергию, естественную вентиляцию и т. д. Внутри располагаются гостиницы, спортивные помещения, выставочные залы, торговля, кафе, рестораны, дискотеки, детские центры и вообще все, что можно себе представить, за исключением жилья и офисов.
Строить это все будет Шалва Чигиринский, который оценил сумму необходимых инвестиций в $3 млрд. Расположен хрустальный шатер будет в Нагатинской пойме. Это то самое место, где в 2001 году Юрий Лужков сначала хотел, а потом расхотел построить трассу "Формулы-1", а до того, в 1997-м — многофункциональный спортивно-досугово-гостиничный комплекс с похожей программой, хотя не по столь амбициозному проекту. Возможно, после того как идея "Формулы-1" приказала долго жить, кто-то (скорее всего, сам господин Чигиринский) сообразил, что проект Фостера превосходно подходит для замысла мэра десятилетней давности.
В принципе, это лучшее произведение лорда Фостера из числа тех, что он предложил для Москвы. Прежде всего потому, что самое оригинальное. Все другие московские проекты британца так или иначе тиражировали те идеи, которые он впервые предложил в конце 70-х — в 80-е годы. Здесь иная ситуация — такого прежде не строил ни он сам, ни кто другой в мире. Вернее, пока не строил. Однако в 2006 году практически аналогичный проект был предложен Нурсултану Назарбаеву для Астаны.
Отличия минимальны — казахстанский шатер не имеет ромбической спиралевидной структуры, а его мачта, на которой висит все сооружение, немного наклонена. Это забавная ситуация, фиксирующая то, насколько изменилось наше самосознание, да и сам статус художественного произведения. Лорда Фостера, создавшего проект для Астаны, а потом продавшего его господину Чигиринскому, упрекать не в чем — он вовсе не скрывает казахского происхождения своей идеи, астанский проект висит на его сайте, и с ним может ознакомиться любой желающий. Полагаю, это вообще было пожелание заказчика — увидев проект для господина Назарбаева в мастерской Фостера, Шалва Чигиринский восхитился и захотел такой же.
Когда я говорю, что меняется сам статус произведения архитектуры, я имею в виду вот что: раньше это было что-то уникальное, возможное только в этом месте, существующее в единственном экземпляре, а теперь это что-то, похожее на дорогой автомобиль. Господин Чигиринский увидел, какая машина будет у господина Назарбаева, и захотел такую же. В принципе, в этом нет ничего невероятного, но, возможно, некоторые помнят, каким шоком было обнародование того факта, что памятник Петру Первому Зураба Церетели является переделкой его же проекта памятника Христофору Колумбу. Тогда нас возмутило, что для Москвы делают то же, что и для Латинской Америки. Теперь на заседании правительства Юрий Лужков лично поблагодарил лорда Фостера за то, что нам предлагают то же, что и Казахстану.
Есть еще один аспект этой идеи — сама функция. Это шопинг-таун, осложненный развлекательными и гостиничными функциями, город общества потребления в чистом виде. Такие мегашопинг-моллы строятся в Азии и в Америке, но в Европе они не слишком приняты. То есть там, разумеется, есть стоковые центры на дальних шоссе, иногда они совмещены с мотелями, фаст-фудами и т. д. Но их не строят как предметы национальной гордости, это достаточно скромные складского типа сооружения — вроде городка, выросшего вокруг ИКЕА в Химках. Здание Фостера может возникнуть тогда, когда система шопинга и развлечений — это что-то такое недавнее, очень модное, своеобразная реализация главной мечты общества и государства. Я видел такой торговый город — не по архитектуре, а по функции — под Дели, и им все очень гордились, потому что воспринимали его как символ народившегося индийского среднего класса.
В архитектурном смысле к проекту не может быть претензий. Нагатинская пойма — место прямо-таки безнадежное, это кусок поросшей невнятной растительностью свалки, образовавшейся при строительстве метромоста, от города его отрезает проспект Андропова, а за ним — четырехкилометровая промзона, напротив, через речку — склады Южного порта. Появление здесь здания Фостера — это, несомненно, реабилитация территории, которая позволит со временем создать здесь престижный жилой район. Но сейчас тут, в общем, нет истории, культурно это место не отличается от казахских степей, где строится Астана. Вероятно, расчет экономики мегамоллов под Москвой плюс оценка увеличения капитализации земли позволяет оправдать инвестиции в $3 млрд. И тем не менее раньше у нас было какое-то другое представление о предметах национальной гордости.
Ведь что это будет по сути? Если говорить о реальных аналогиях — что-то вроде вновь построенных курортов на Ближнем Востоке — собрание гостиниц вокруг торгово-развлекательного комплекса. Если же об идеологии... Помните, у детского писателя Николая Носова была такая книжка "Незнайка на Луне" с неожиданно точной в деталях пародией на капитализм. Там был "Остров дураков", куда ссылали революционно настроенных коротышек: они там жили, развлекались, ели, пили и постепенно, за неделю примерно, превращались в баранов.
Я это к тому, что у нас как-то изменилось представление о культурных ценностях. Новый комплекс Фостера должен отчасти решить проблему туризма в Москве, где фантастически не хватает гостиниц, а средняя цена номера в три раза выше, чем в Париже. Однако ж в Париж ездят не только за покупками, но и ради собора Нотр-Дам. Это, собственно, и есть отличие старой Европы от третьего мира, где туристические центры имеют чисто торгово-развлекательную функцию, без привкуса затемняющей дело истории. Про Москву раньше тоже думали, что у нас тут Кремль и Василий Блаженный, но теперь концепция изменилась. У нас будет самый большой в мире, самый красивый, самый технологичный торгово-развлекательный центр — как в Казахстане. И все будут ездить смотреть на это чудо. "Люди должны неделями не выходить оттуда",— сказал Юрий Лужков на обсуждении проекта. Примерно как у Носова — недели хватает.