Начиная с 31 декабря говорить о «нормальном» кинопоказе не приходится. Это уже не кинопоказ, а какой-то массированный артиллерийский огонь по зрителям, который в этом году ведется залпами. Каждый из основных телеканалов выстреливает целым пакетом фильмов так, чтобы они сливались в один многочасовой сон.
Так, уже 31 декабря НТВ покажет один за другим три фильма о Гарри Потере. Первый канал 2 января – двумя первыми эпизодами саги о «Пиратах Карибского моря». А «Культура» изо дня в день будет показывать полнометражные фильмы Чарли Чаплина. Из всего этого моря кинопродукции стоит выделить очень недурную версию «Кинг-Конга», поставленную автором «Властелина колец» Питером Джексоном (King Kong, 2005) (1 января, Первый канал, 21.15 ***). Не пытаясь, подобно другим режиссерам, обращавшимся к этому сюжету, перенести действие сказки о гигантской обезьяне в современность или, не дай бог, придать ей экологический акцент, Джексон честно, но изобретательно, следует классическому оригиналу, снятому в 1933 году. И оттеняет битвы фантастических тварей на тропическом острове реалистически прописанным фоном – американской жизнью в эпоху «великой депрессии». А заодно демонстрирует синефильское чувство юмора, придав режиссеру-тирану, отправившемуся на остров, сходство с Орсоном Уэллсом. Что же касается предпраздничного показа, то событие недели – «Красная гостиница» (L’auberge rouge, 1951) Клода Отан-Лара с Фернанделем в главной роли (28 декабря, «Культура», 10.30 ****). Вообще-то, от этой парочки такого фильма, как «Гостиница» можно было ожидать в последнюю очередь. Отан-Лара – автор честных, скучных, картонных, «папиных» фильмов типа «Красного и черного». Фернандель – великий комик, игравший преимущественно в «добром» кино. А «Гостиница» - оголтелая «черная» комедия, по своему «цинизму» превосходящая все выверты современных эпатажников. Интонация задается в первом же эпизоде: замерзший шарманщик находит приют в харчевне, не догадываясь, что владеющая ею семья и чернокожий слуга – изверги, убивающие и грабящие постояльцев, скармливающие их тела свиньям, а будущих жертв потчующих мясом свиней-каннибалов. За считанные минуты с шарманщиком покончено, начинается охота за его обезьянкой, которую приходится прервать из-за приближения целого дилижанса клиентов. Из-за спешки шарманщика быстро превращают в снеговика, который на протяжении всего фильма будет маячить за окном постоялого двора, а в финале «разоблачит» убийц в одном из самых смешных эпизодов французского кино. Помимо пассажиров дилижанса, в харчевню забредет и странствующих монах (Фернандель), который, узнав на исповеди богобоязненной хозяйки ее тайну, будет стараться всеми возможными способами спасти постояльцев, даже если для этого придется выдать юного послушника за дочь хозяина. Впрочем, благими намерениями вымощена дорога в ад, а тот, кому суждено быть повешенным, не утонет: финальный план еще смешнее и циничнее, чем игры со снеговиком. Неожиданно смешным получился и фильм Олега Фомина «День выборов» (2007) (30 декабря, Первый канал, 21.20 ***). Можно, конечно, сказать, что грешно смеяться над выборами губернаторов, когда выборов уже давным-давно нет, но спектакль, по которому снят фильм, был поставлен еще в выборную пору, а зоопарк российской политики, действующий и ныне, представлен на экране во всей своей красе. Ну, да, нет больше агитационных чесов эстрадников, которые, как в фильме, должны за считанные дни сделать губернатором массажиста, добродушного толстяка с тюремным прошлым, постоянно разгадывающим кроссворды. Но хорош не только он, но и ряженые казаки, и ряженый поп, несущий со сцены пьяную околесицу, и провинциальные братки, контролирующие стратегическое производство ухватов для сковородок, и командующий военным округом, которому вручают якобы сирийский орден. Чтобы получить удовольствие от «Дня выборов», надо, правда, перетерпеть первые минут двадцать: пока фильм не раскачался, он похож на какую-нибудь, прости господи, «Мама, не горюй-3». Фильм ассоциируется, прежде всего, с песней Шнура «Выборы, выборы! Кандидаты – пидоры!». Но, на мой взгляд, гораздо сильнее выступил в нем Андрей Макаревич. Затянув невыносимую бардовскую песню о костре и снежинках, он, постепенно меняя интонацию, завершает ее, как истерический манифест авторского желания «положить на всех с пробором».