Несмотря на зарегулированность банковского сектора (или, наоборот, благодаря ей), мифотворчество в нем развито чрезвычайно. В 2004 году слова нынешнего премьер-министра о наличии черных списков не только спровоцировали "кризис доверия", но и породили массу апокрифов. Некоторые банкиры смогли собрать коллекцию из не менее чем десятка "самых достоверных" черных списков. Степень влияния этих коллекций на решения о закрытии лимитов на конкретные банки историкам еще предстоит оценить. Однако тот опыт впрок банкирам не пошел.
На прошлой неделе один из инвестиционщиков узнал от коллег из крупного банка, что все кредитные организации получили с курьером письмо из ЦБ, которое предписывалось вскрыть 28 декабря в присутствии нотариуса. Узнать содержание письма, конечно же, нельзя, но предполагается, что речь в нем идет как минимум о денежной реформе, потому что аналогичные письма банки получали накануне деноминации 1997 года и после объявления дефолта по ГКО в 1998-м.
Конечно же, мы попытались объединенными силами отдела проверить информацию. После опроса десятка банкиров — главных бухгалтеров, председателей правлений и президентов — картина нарисовалась удивительная. Как минимум две трети из руководителей банков слышали о письмах от своих коллег: те тоже интересовались их наличием. Половина спрашивавших утверждала, что Банк России готовит деноминацию. "Если бы она была, мы бы узнали за два года, потому что подготовку такого мероприятия скрыть невозможно",— успокаивал коллегу заместитель председателя правления одного из столпов крупного госбанка. При этом лично ни один из опрошенных банкиров писем от ЦБ не получал. Опрос, проведенный по нашей просьбе президентом одного из банков среди своих подчиненных, дал аналогичный результат — они тоже не видели никаких писем. "Есть письмо из МГТС, в котором просят срочно заплатить 400 руб.,— поделился бедой председатель правления одного из банков,— но на нем, к сожалению, нет никакого моратория на вскрытие".
В Центральном банке о разосланных письмах ничего не смогли сказать ни в надзорном блоке, ни в секторе денежного обращения. В последнем меня заверили, что никакой деноминации или других изменений подобного масштаба не готовится. "Бред. Откуда это все берется? Ты уже пятый, кто меня спрашивает об этом. Ни писем не рассылали, ни деноминации не готовим",— раздраженно бросил один из зампредов.
Источник слухов неожиданно удалось найти в интернете. На банковских форумах посетители начиная с октября утверждали, что ЦБ разослал письмо, которое надлежит вскрыть 15 января (насчет даты есть разночтения). В Магнитогорске в начале октября слухи о деноминации привели к массовой скупке валюты. До Москвы слухи дошли в измененном виде (все-таки здесь их проверить легче), вылившись в известную формулу "то ли деноминация будет, то ли нет, но ничего хорошего от инициатив ЦБ ждать не приходится".
В конце 80-х годов, когда я служил в советской армии, мне выпала честь охранять один из объектов Министерства обороны в крупном городе. Время было неспокойное, митинги проводились регулярно, и смена часто задерживалась. В один из таких дней начальник караула ко всему прочему обнаружил, что мы остались без связи. По поводу чего вскрыл тревожный пакет. Мы надеялись, что там окажется указание раздать НЗ личному составу (очень хотелось добраться до тушенки). Но конверт, обложенный печатями, оказался пуст. Через полчаса приехала смена, пакет был заклеен и возвращен в сейф. Мы поняли, что оказались не первыми, кто пытался удовлетворить свое любопытство. Пусть теперь другие мучаются.