Премьера современный танец
На площадке "Актовый зал", которая пригрела бездомный российский современный танец, состоялась премьера танцевального триллера "Мух Цокотух" театральной труппы "Аппаратус". В этот раз безудержную фантазию Александра Пепеляева возбудила детская сказка Чуковского.
Задаваясь мучительными вопросами об истинном смысле самовара и фонарика, Александр Пепеляев пришел к глубокому выводу, что фонарь в руках комара — "это пророческое воплощение идеи лазерного прицела". Роль кровожадного паука-старика оказалась господину Пепеляеву очень к лицу. С неистовым ревом и хрипом, произнося слова задом наперед, он зачитывал фрагменты "Мухи Цокотухи", отчаянно бросался на стулья и застревал между ними вниз головой, да так что возникали опасения за его здоровье, и одним взглядом приводил в трепет и зашуганную муху (Татьяна Гордеева), и даже отважного комара (Ольга Цветкова).
Помимо поисков смыслов сказки господин Пепеляев решил также разведать, "куда девалось движение, после того как оно совершилось". Для этого все движения актеров транслировались на видео и обрабатывались в реальном времени на трех компьютерах, которые и служили единственной декорацией спектакля. Получалось, что на видеоэкране мы видим не одного господина Пепеляева, а сразу трех, которые в замедленном действии проделывают цепочку движений Пепеляева "реального", и, к примеру, на стыке движений получается, что он сам себе отвешивает хорошенький пендель.
Самой, пожалуй, живой сценой спектакля стала душераздирающая схватка комарика с пауком. В реальном времени она разворачивается с конца — Ольга Цветкова победоносно топчется на распластанном господине Пепеляеве. Далее она на страховке взлетает над площадкой и атакует тирана с воздуха: как натуральный надоедливый комар, нарезает вокруг него круги, нанося беспощадные удары в голову. Экранная версия комической бойни вышла в духе немого кино и заставила впервые за спектакль улыбнуться. Но все же обещанного "приятного возвращения в детство" не произошло — единственный ребенок в зале весь спектакль неодобрительно капризничал, по всей видимости, требуя просто сказки, а не философского осмысления самовара и фонарика.