Концерт рэп
Вновь, уже во второй раз после осеннего выступления The Black Eyed Peas, Ледовый дворец на Ходынском поле под завязку заполнился любителями американского хип-хопа. С точки зрения БОРИСА Ъ-БАРАБАНОВА, шоу того явно не стоило.
После того как Эминем приостановил свою активную творческую деятельность, темнокожий артист, чье полное имя звучит как Кертис Джеймс Джексон-третий, фактически стал олицетворением коммерческого американского рэпа в самых характерных его проявлениях. Несмотря на то что в 2007 году Полтинник проиграл гонку в чартах Канье Уэсту и взял в четыре раза меньше номинаций на Grammy, по сумме успехов трех альбомов он все равно остался лидером. И уж в любом случае стоимость всей его империи, включающей в себя компании по производству одежды, обуви и безалкогольных напитков, а также киностудию и издательство, превосходит все, что когда-либо было создано каким-либо поп-артистом на непрофильных поприщах. По приблизительным прикидкам, Фифтисент стоит сегодня $700 млн. Тем не менее он продолжает гастролировать. Нынешнее турне в поддержку "провального" альбома "Curtis", вышедшего 11 сентября, включало в себя несколько выступлений в Восточной Европе. Накануне московского концерта артист выступил для 28 тыс. зрителей в Косово.
В Москве господина Джексона разогревали немецкая группа am2pm и наш соотечественник с нерусским именем Лигалайз. am2pm оказались стандартной рэп-формацией без тени чего-либо немецкого. Два рэпера, виниловый диджей-тернтэйблист, бас-гитара, две крайне гибких девушки в лосинах и невнятные мужички на подтанцовках. Темнокожие германцы качественно взбодрили народ, несмотря на то, что российской публике явно были не знакомы прежде. Затем на сцену вытащили барабаны и гитарные усилители. Понадобились они не главному герою вечера, а сопутствующему составу господина Лигалайза. В итоге его выступление оказалось самым музыкальным из всего, что было показано в этот вечер.
За весь аккомпанемент Фифтисента отвечал один-единственный господин, в арсенале которого, кажется, не было ни одного источника звука, использовавшего бы то, что называется "физическими носителями". Возможно, что-то там у него и крутилось, но рассмотреть из зала это что-то было невозможно. Фактически хедлайнер выступал под простой бит из электронно-вычислительной машины. Инструментальные куски (естественно, заранее записанные) к этому биту добавлялись, видимо, в самых крайних случаях, когда без них песня окончательно теряла лицо. Диджей возвышался над подмостками, а по авансцене носились двое коллег Фифтисента по его рэп-группировке G-Unit, сам же он предпочитал время от времени делать передышки и уходить за кулисы.
Пока лидер менял за сценой футболку, его товарищи подогревали эмоции не слишком свежим способом, при помощи фраз вроде "Где ваши руки?" и "Еще громче!". По бокам от сцены работали два больших экрана, они транслировали крупные планы исполнителей вперемешку с фрагментами клипов 50 Cent и фото его соратников, не доживших до полной и окончательной победы хип-хопа во всем мире,— Тупака Шакура, Ол`Дерти Бастарда и прочих, принявших пулю за правое дело. В целом все сложилось едва ли не в самое аскетичное хип-хоповое шоу, которое доводилось видеть корреспонденту Ъ. Никаких живых аккомпаниаторов, никаких барышень у шестов, только выверенный бит и размеренная читка, уложенные в ритмические конструкции, похожие, как близнецы.
Предельно упрощенные версии песен входили в противоречие с устройством последнего альбома. В записи этой пластинки приняли участие множество приглашенных артистов и продюсеров, какая-никакая музыкальная мысль там все же бьется, а, например, в шлягере "Ayo Communication", записанном с участием Тимбалэнда и Джастина Тимберлейка, даже льется через край. В концертной же версии за воспроизведение этой мелодии отвечали только голоса, которые в гулком Ледовом дворце отражались от трибун малоприятным эхом.
Тем не менее, этот номер был принят публикой с невероятным воодушевлением. Аудитория вообще обнаружила глубокое знакомство с предметом. На самых громких хитах трибуны вспыхивали сотнями телефонных огоньков. Основной же формой реакции на песнопения американского стихотворца было размеренное покачивание выпрямленными верхними конечностями: левой, потом правой, потом обеими одновременно. Никакой привычной по хип-хоповым клипам "распальцовки" не было ни на сцене, ни в зале. Жестикуляция, минималистичная, как и все, что связано с 50 Cent, скорее, напоминала упражнения с невидимым баскетбольным мячом. При этом публика состояла не только из подростков, чего, в принципе, следовало ожидать. Среди обладателей мешковатых штанов, спущенных ниже всех приличий, можно было обнаружить даже господ лет 30. Они также вслушивались в однообразные песни 50 Cent с крайне серьезными выражениями лиц.
Вообще, публика казалась гораздо более грозно настроенной компанией людей, чем Фифтисент и его компаньоны, которые, казалось бы, должны были бы по идее быть конкретно злы на весь мир после коммерческих неудач последнего альбома. Но нет, 50 Cent и подельники, скорее, излучали оптимизм. Секрет легкого отношения к жизни раскрыл выступавший вместе с 50 Cent Ллойд Бэнкс, сам по себе не последняя фигура в рэпе: "У меня один вопрос: сколько из вас, присутствующих в зале, курит дурь?". Аудитория ответила привычным одобрительным "Ааааа!", которое, скорее всего, все же означало не столько ее пагубные наклонности, сколько безусловное одобрение любого месседжа, исходящего из лагеря кумира.