Adriano Celentano

Adriano Celentano "Dormi Amore — La Situazione Nov E Bona" (Clan Celentano)

После трехлетней паузы в студийной работе Адриано Челентано выпустил новый альбом с песнями, сочиненными его традиционными партнерами — авторским дуэтом "Могол--Джанни Белла". Если нужен пример идеального сочетания певца и его компаньонов-авторов, то эта бригада — едва ли не первое, что приходит в голову. Без пяти минут семидесятилетний Челентано давно не поет боевиков вроде "24.000 baci" или диско в духе "Amore No", в его жизни — время баллад, время подведения итогов и формулирования неутешительных выводов. Песни, которые сочиняют ему Белла и Могол, подходят для этого времени как нельзя лучше. С годами трио становится только крепче. Чтобы понять это, достаточно выслушать первый же сингл с альбома — "Hai Bucato La Mia Vita".

Достаточно неожиданное имя в списке авторов песен — певец Джованотти. Наша публика знает его, в основном, по взрывным танцевальным композициям середины 90-х. Для Адриано Челентано он сочинил вполне кондиционную балладу "Aria... Non Sei Pi Tu", в которой душераздирающий хрип певца соседствует с неторопливым аккордеоном и трудноопределимой тревогой, исподволь нагнетаемой оркестром. Есть среди соавторов господина Челентано и его давно ушедший из жизни коллега, тоже певец, тоже актер и тоже классик Доменико Модуньо, автор вечного международного хита "Nel Blu Dipinto Di Blu". Адриано Челентано исполняет здесь его номер "Ragazzo Del Sud". Песня оказывается ностальгическим гимном всей старой итальянской эстраде. Пожалуй, из всех одиннадцати песен "Dormi Amore — La Situazione Nov E Bona" эта композиция в наибольшей степени соответствует представлению об итальянской песне как о стандарте, заданном фестивалями в Сан-Ремо. И при этом господин Челентано не просто гениально этот стандарт воспроизводит, но, кажется, одновременно его же и оплакивает.

Самое сильное произведение альбома — "La Situazione Nov E Bona". Нужно быть очень старым, очень мудрым и очень хорошим поп-артистом, чтобы с такой пробивающей насквозь мощью петь: "В политике ситуация не лучшая. В экономике ситуация не лучшая... И с моей любовью тоже не все хорошо".

Вообще, что бы ни пел Адриано Челентано, к нему все равно прислушиваешься как к носителю какого-то важнейшего знания. Значение этого исполнителя для русских уступает лишь его роли в жизни итальянцев. Преданность наших соотечественников этому голосу, этой нижней челюсти, этой лысине и этой расстегнутой на груди рубахе уходит корнями в глубокие 60-е. Только о многолетних попытках заполучить господина Челентано на концерты в СССР можно слагать легенды и писать книги. Говорят, он боится летать самолетами. Говорят, одна автомобильная фирма предлагала ему ехать к нам в самом комфортабельном авто с ночевками в лучших отелях Европы, и он отказался. С каждым годом вероятность его приезда становится все более мифической, а наше желание увидеть старика становится все сильнее. Любой зал был бы здесь у его ног не один и не два дня подряд. Судя по видеозаписям выступлений Адриано Челентано последнего времени, которые можно найти в YouTube, он по-прежнему излучает ту самую энергию, за которую два великих народа полюбили "парня с улицы Глюк". Привезите его сюда. Мы хотим видеть этого человека.

Игорь Бутман "Веселые истории" (SonyBMG)

Допустим, можно представить себе совместный альбом самого медийного российского джазмена Игоря Бутмана с ведущей западной звездой или с несколькими. Можно допустить его же в роли автора джазовых аранжировок для классических мелодий из советских детских фильмов. Но совместить две этих формулы в одну вряд ли смогло бы даже самое больное воображение. И вот перед нами десять композиций из нашего безоблачного прошлого, из детского подсознательного, записанных величайшими джазменами конца XX века. Здесь трубач Рэнди Бреккер, пианист Чик Кориа, басист Джон Патитуччи и барабанщик Джек Деджонетт. Про каждого можно написать книгу, а можно ограничиться тем фактом, что заработанными ими Grammy можно заставить витрины небольшой ювелирной лавки. Самый молодой в команде — очень влиятельный 34-летний вибрафонист Стефон Харрис.

Старт альбома — "Буратино" Алексея Рыбникова — наводит на мысли о лаунже. Вторая композиция — "Прекрасное далеко" Евгения Крылатова из "Гостьи из будущего". Господин Бутман решил замедлить эту тему до состояния минорной баллады и лишить практически всего оптимизма. Господин Деджонетт стучит тихо и тревожно, господин Кориа играет о чем-то далеком и несбывшемся. Становится ясно, что совершенно чужой для американских музыкантов материал всерьез их заразил. Их партии — не "звездные камео" на диске русского друга, а настоящая интеллектуальная игра. Саксофон Игоря Бутмана в пьесах задает темы, а позже подключается к развитию импровизаций.

Как и подозревали все выросшие дети 70-х, самой близкой западному музыкальному мышлению оказывается музыка Геннадия Гладкова из "Бременских музыкантов" и их сиквела. Тема переклички этих двух советских винилов с самой прогрессивной зарубежной музыкой конца 60-х еще ждет своего исследователя. Автор этих строк, например, уверен, что работа не обошлась без влияния Фрэнка Заппы. На диске "Веселые истории" есть "Песня друзей" ("Ничего на свете лучше нету"), "Луч солнца золотого" и "Колыбельная" ("Баю-баюшки-баю"). Последняя вещь закрывает диск, и в ней музыкантов заносит достаточно далеко и от лаунжа, и от коммерческого джаза, и от эстрадной музыки. Это, конечно, не авангард, но и далеко не smooth-jazz. И в целом получается совсем не детская пластинка.

Okkervil River "The Stage Names" (Jagjaguwar)

Группа, выбравшая в качестве своего имени название рассказа Татьяны Толстой, базируется далеко от нас — в городе Остин, штат Техас. Четвертый студийный альбом группы можно смело ставить в один ряд с последней пластинкой Modest Mouse, а, скажем, песни, выпущенные в этом году всеобщими любимцами Arcade Fire, материалу "The Stage Names", пожалуй, даже проигрывают. Тексты "The Stage Names", с точки зрения лидера группы Уилла Шефа,— это своего рода исследовательская работа, в центре внимания которой история поп-культуры в диапазоне от самых низких до самых высоких жанров. В музыкальном же отношении какого-либо существенного разброса стилей и влияний не наблюдается. Это своего рода магический постпанк с надрывным вокалом, кое-где снабженный струнными, кое-где уходящий во вполне эстрадную мелодику или просветленную американу. Все сводится в одно в выдающемся номере "Title Track". Самое прекрасное в группе Okkervil River то, что она не раздражает, хотя рок-музыка вроде бы должна будоражить и раздражать по определению. Okkervil River прекрасно без этого обходится.

Remi Nicole "My Conscience & I" (Universal)

Реми Николь — очередной женский голос из Англии. Черт его знает, что там у них, в туманном Альбионе, делают с девушками, чтобы они так хорошо пели и сочиняли, но в последние два года новых английских певиц слушать гораздо интереснее, чем новые английские рок-группы. О Кей Ти Танстелл, Лили Аллен или Кейт Нэш говорить гораздо интереснее, чем о каких-нибудь очередных Babyshambles, а Эми Уайнхаус вообще номинирована в этом году сразу на шесть Grammy. Реми Николь добавляет новых красок всей этой истории с женским прорывом из Британии. Местами она похожа на Лили Аллен ("New Old Days"), в "Fed Up" она использует любимые госпожой Уайнхаус ссылки на джаз, но в целом она ориентирована на ансамблевое рок-звучание. Даже самые проходные, если судить по первым аккордам, песни оборачиваются у нее если не панк-роком, то высококачественной балладой, если не The Clash, то Oasis. Появление такой артистки вполне логично. Если главные исполнители, которыми заслушивалась Англия в последние годы, это Лили Аллен и Arctic Monkeys, то в конце концов кто-то должен был придумать их гибрид.