11 ноября Настя Хапчук и ее мама Светлана отметили день рождения. Один на двоих — обе родились 11 ноября. Насте исполнилось 12 лет. Они встретили дни рождения в стерильном боксе отделения химиотерапии лейкозов больницы N 1 Санкт-Петербурга, потому что у Насти лейкоз. Теперь они в Центре трансплантации костного мозга Санкт-Петербургского медуниверситета. Идет подготовка к пересадке Насте костного мозга от Светланы. И вот прямо сейчас, до трансплантации, и тем более после нее, Насте крайне нужен противогрибковый препарат кансидас, 30 флаконов. Один флакон стоит 17 тыс. руб.
Перед входом в стерильный бокс — тамбур. Тут я надеваю халат, маску, обрабатываю руки спецраствором. Я опасен для Насти. Сейчас, как всегда и бывает после химиотерапии, иммунитет девочки ослаблен, у нее аспергиллез — грибковая инфекция.
Здороваюсь, и очки над маской сразу же запотевают. Настя и Светлана смеются:
— Не у вас одного, у всех так. Медсестры приходят, слово скажут и давай очки протирать.
Настя сидит на кровати с книгой "История Древнего мира". Я знаю, что она болеет уже четыре года, у нее острый лимфобластный лейкоз, причем в тяжелой форме, уже третий рецидив, третья активная фаза.
— И все это время ты продолжаешь учиться?
— Да, я сейчас в пятом классе.
— Не отстаешь?
Мама улыбается:
— Не только не отстает — преуспевает!
— Неужели одни пятерки?!
— Ну почему,— скромничает Настя,— бывают и четверки. Но пятерок больше.
Вообще, меня это не очень-то удивляет. Я встречаюсь с такими детьми и знаю, что очень часто они, в отличие от многих своих здоровых сверстников, читают учебники не потому, что задано, а потому, что интересно. Не знаю, в чем тут дело. Видно, что-то такое они в этой жизни понимают раньше, чем другие. Они раньше взрослеют.
Вот и Настя уже прошла через такие испытания, которых не дай бог никому. На первые два курса "химии" ее организм не реагировал. После консультаций с ведущими российскими и немецкими профессорами назначили еще один курс. И был успех, были два года без болезни, врачи это называют ремиссией. Но в прошлом году в крови снова обнаружились бласты или раковые клетки, если по-простому. Как говорится в медицинском заключении, 14 августа 2006 года "отмечено тотальное замещение костного мозга бластами лимфоидной природы". И снова интенсивная химиотерапия, недолгая ремиссия, новое обострение. И все это на фоне постоянной борьбы с осложнениями.
Все это сказать-то нелегко, а прожить с этим, прочувствовать, протерпеть — четыре года из двенадцати, треть жизни: капельницы, пункции, выпадение волос.
— Ничего, Настя,— бодро говорю я,— волосы дело наживное.
— Я знаю,— улыбается Настя,— у меня и после первой "химии", и после второй отличные кудри отрастали!
В самом деле, кого я взялся ободрять.
В сложных случаях лейкозов единственное спасение больного в пересадке чужого здорового костного мозга. Не любого, а только совместимого. Иногда это родственная пересадка, например, от кого-то из родителей. Или, если не повезло, неродственная, от донора, с дорогостоящим поиском в международном регистре. Так вот, совместимого трансплантата для Насти не нашли ни в международном регистре, ни у родных, а были обследованы и папа, и мама, и старший брат.
По словам врачей, у Насти очень редкий генотип. Настя это знает. Она, кажется, вообще все знает про себя и свою болезнь, и так уверена в успехе будущей операции, что и всех вокруг заражает своим оптимизмом.
Насте предстоит гаплоидентичная трансплантация. У мамы костный мозг хотя и не полностью совместим с Настиным, но частично совместим — и это уже надежда. Врачи пропустят мамины клетки через специальное устройство, отсеивая все несовместимое, а вот совместимое пересадят Насте.
Такие операции весьма нечасты, а России пока попросту единичны.
Врач Мария Шульгина говорит, что если трансплантация пройдет успешно, то у девочки очень хорошие перспективы: "ее ждет полное излечение".
— Я верю, все будет в порядке,— говорит врач.— Очень важно психологическое состояние ребенка. А Настя просто солнечное существо, она горы свернет, если надо.
— Значит, ты такая редкая девочка,— спрашиваю я Настю,— что сравнить тебя, хотя бы наполовину, можно только с мамой?
— Конечно,— улыбается мне Настя,— не зря же мы в один день родились.