Фестиваль театр
Сегодня будут названы номинанты театральной премии "Золотая маска" и участники ее грядущего фестиваля. Почти наверняка среди них окажется спектакль Магнитогорского драматического театра "Гроза" в постановке Льва Эренбурга. Он стал одним из главных событий прошедшего только что в Новосибирске Рождественского фестиваля искусств. Из Новосибирска — РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Новосибирский Рождественский фестиваль, по традиции проводящийся знаменитым местным молодежным театром "Глобус", выполняет двоякую роль: для заезжих гостей и экспертов "Золотой маски" он превращается в фестиваль лучших спектаклей Новосибирска и сибирского "избранного", а для своей публики — в обзор театральных новинок двух российских столиц. (Кстати, в этом году традиционно тесные связи двух крупнейших российских фестивалей официально легализованы: часть театральной программы "Рождественского" была составлена и проведена именно "Золотой маской".) Программа оказалась на редкость взвешенной — если бы кто-то решил представить дайджест современного российского театра, можно было бы срисовывать афишу с новосибирского "Рождественского".
От старых мастеров — Лев Додин с "Королем Лиром" и Петр Фоменко с "Тремя сестрами", от нового коммерческого театра — "Одолжите тенора" Театра имени Пушкина, от умного, качественного, востребованного зрителем мейнстрима — балет Бориса Эйфмана и "Ричард III" Юрия Бутусова с Константином Райкиным плюс (если говорить о лучших актерах) питерец Алексей Девотченко с моноспектаклем по Оскару Уайльду и Нелли Уварова с "Правилами поведения в современном обществе" из РАМТа, от авангарда — АХЕ с "Фаустом", от провинции — "Фрекен Жюли" Омской драмы и "Гроза" Льва Эренбурга из Магнитогорска. Все спектакли, кроме последнего, московским зрителям известны. А вот "Грозе" еще только предстоит приехать в столицу — в Новосибирске она прошла на ура и, можно не сомневаться, станет номинантом "Золотой маски".
Спектакль, поставленный на Урале руководителем известного петербургского Небольшого драматического театра, наверняка вызовет полярные реакции. Блюстители "буквы Островского" будут оскорблены не только сокращениями текста "Грозы", сделанными господином Эренбургом, и добавлениями к нему. Пугливые блюстители традиционного "духа" (если они еще есть) будут уязвлены категорическим переосмыслением большинства характеров пьесы и самой расстановки сил первоисточника. Однако могут быть недовольны и радикалы, взыскующие современных "трактовок". В сущности, спектакль Магнитогорского театра — череда видений режиссера, возникших после прочтения пьесы, набор очень талантливых и неожиданных этюдов на тему "Грозы". Можно сказать, что те части текста Островского, которые в спектакле сохранены, можно было бы из него убрать — они почти что мешают, и самые запоминающиеся сцены лишены диалогов. Лев Эренбург буквально втискивается между строчками "Грозы", чтобы, раздвинув их как можно дальше, обрушить на зрителя очень талантливо придуманные и истово исполненные актерами эпизоды.
Как и положено, действие пьесы проходит у воды. Но это не чинная и величавая Волга, а какая-то заводь, спрятанная за стеной декорации и отражающаяся в зеркальном потолке. Оттуда прилетают комары, то и дело кусающие персонажей, туда шлепаются с шатких мостков (доски-качели, перекрывающие стену дома — выразительная удача художника Алексея Вотякова), туда некоторые справляют малую нужду, оттуда носят воду для иных домашних нужд, в том числе для бани. "Гроза" начинается — и это первая неожиданность — со сцены в бане, где члены семьи Кабановых трут друг друга мочалками, стригут ногти, скидывают и наматывают на распаренные тела белые простыни. И все делают настойчиво, душевно и с настоящим размахом. Как и "На дне" и "Ивановъ", недавние петербургские постановки Льва Эренбурга, "Гроза" очень физиологична и натуралистична.
Герои Островского буквально пышут жаром, их распирает от переизбытка здоровых жизненных сил. Да только расходуются они в бревенчатой, вроде бы крепко сбитой этой России, увы, впустую, вслепую, по глупости, словно герои обогревают своей энергией не друг друга, как надо было бы, а вселенную. Здесь буянят, рвут страсти в клочья, не экономят на эмоциях и не таят их от мира и от людей. Но "промахиваются" люди мимо цели во всех своих проявлениях — и в любви, и в ревности, и в желании добра своей семье. Как напиваются до чертиков, как накрывают в избе на стол, как привозит Тихон в дом подарки — все это для Льва Эренбурга становится поводом для сложносочиненных, насыщенных сцен, для множества физических действий и показа меняющихся человеческих состояний.
Люди здесь мечутся и мучаются, не понимая, зачем живут. Но от магнитогорской "Грозы" ощущение остается не тягостное, а радостное — прежде всего потому, что это очень хороший театр. И еще потому, что нам все-таки не дают забыть о том, что это не более чем занимательная игра: стоит героям, собравшимся вокруг тела утопшей Катерины, начать ловить комаров, как покойница вдруг хлопает в ладоши и вскакивает, живехонькая.