Давид Шарашидзе в "Антресоли"
Художник Давид Шарашидзе выставляется очень часто, привечаем многими галереями и не жалуется на невнимание коллекционеров. Потомок древнего грузинского княжеского рода, он, кажется, не только подчеркнуто учтивой манерой поведения, но даже своими картинами объясняет, что такое настоящий аристократизм. Если верить художнику, подлинное достоинство — и человека, и живописного полотна — в простоте. Образы, появляющиеся на холстах Давида Шарашидзе, нарочито земны и обыденны: самодельный стульчик, старое фортепиано, коврик на стене, пальма в кадке, джезва и кофейная чашка на столике, лимон на блюдце, рассыпанные на полу пурпурные гранаты. Еще — безлюдные, усеянные невысокими домиками с тенистыми террасами и колпаками из красной черепицы улочки какого-то сказочного, словно из детских снов, города. Иногда — спокойные, молодые, с удлиненными лицами женщины, очевидно, ухаживающие за этими домами, поливающие эти пальмы, варящие этот кофе и по вечерам играющие на этом пианино. Это мир идиллии, но не выдуманной, не фантомной, а очень достоверной и достижимой. Возможно, это чувство взаправдашней реальности обеспечивается у Давида Шарашидзе невероятной цветовой чувственностью. Художник избегает полутонов; краски — алая, золотистая, салатная, небесно-голубая — так активно заявляют о себе на холсте, что, кажется, способны рассказать об изображенном предмете без помощи контура, которым очертил его живописец. И даже передать запах и вкус — вина в оранжевом кувшине или гранатового зернышка.
"Антресоль" / по 25 декабря