Как назовут море Лаптевых в новом 2026 году

Берега России омывают 15 морей, но только одно из них — море Лаптевых — за три века восемь раз меняло свое название. Наверное, в мире есть моря, в истории которых было еще больше названий, но едва ли они менялись с такой скоростью. В наступающем новом, 2026 году нам обещают еще одно, новое название моря Лаптевых, девятое по счету.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Море Лаптевых — центральное в российском секторе Арктики. Там оно ровно посередине, к западу от него идут Карское море, Баренцево и Белое (фактически залив Баренцева моря), к востоку — Восточно-Сибирское и Чукотское моря. Называли это море в разное время по-разному. В XVII веке оно было Мангазейским, Татарским и Ленским. В XVIII веке к этим названиям прибавилось одно — Сибирское море, а в XIX веке — еще три: Ледовитое, Юкагирское, Норденшельда. И только в XX веке названий у него поубавилось, оно стало морем Лаптевых (или Норденшельда).

Сейчас в XXI веке оно под таким названием (с «или») присутствует в нормативном справочнике «Limites des Oceans et Mers» («Границы океанов и морей») Международной гидрографической организации (IHO), членом которой является и наша страна, а представляет ее в IHO Управление навигации и океанографии (УНиО) Минобороны РФ. Числится оно там морем Лаптевых (или Норденшельда) с 1928 года — с первого издания «Limites des Oceans et Mers», таковым осталось во втором (1937) и в третьем (1952) изданиях — Laptev Sea (or Nordenskjold Sea).

Японское препятствие

После 1952 года все попытки стран—членов IHO обновить стандарт названий морей наталкивались на политические споры, возникавшие на конференциях ООН по морскому праву. Двойное название моря Лаптевых было тут ни при чем, на это в Советском Союзе смотрели снисходительно: мало ли что придумают в Монако, штаб-квартире IHO, у нас в советской Арктике есть только море Лаптевых, без всяких там «или». Гораздо серьезнее был вопрос о границах советского сектора Арктики. Да и других причин для политиков разных стран показать на конференциях ООН по морскому праву, чьи интересы сильнее, была масса.

В четвертном издании «Limites des Oceans et Mers», которое должно было выйти в 1986 году, помимо изменений границ океанов и морей, у 60 (!) морей были новые названия. Но так уж получилось, что разработка рабочего проекта этого издания началось только в 1998 году и продолжается о сих пор. Главным препятствием, которые не позволяют его завершить, стал спор между Японией и двумя Кореями по поводу названия Японского моря.

Японцы хотят это название сохранить, КНДР настаивает на названии Корейский пролив, а Южная Корея предлагает компромиссный вариант — Восточное море. В 2019 году дипломаты из Северной и Южной Кореи, Великобритании, США и Японии провели закрытую встречу, но и там, похоже, не договорились. Сейчас в Монако обещают окончательно решить этот вопрос и наконец выпустить четвертое издание «Limites des Oceans et Mers» с новыми современными названиями морей в 2026 году. Тогда и посмотрим, как там будет называться море Лаптевых.

Совестливый Колчак

Начиная с XVI века названия морю Лаптевых давали отважные первопроходцы Арктики и переселенцы из европейской части России, заводившие здесь свой бизнес (добычу мамонтовых бивней) и оседавшие на его берегах временно и навсегда. Как называли свое море жившие здесь испокон века местные жители, никого из них никогда не интересовало. Похоже, что первым, кто почувствовал неловкость по этому поводу, был лейтенант Колчак (тот самый, в будущем адмирал и Верховный правитель России). В 1900–1902 годах он участвовал в Русской полярной экспедиции Эдуарда Толля, и после нее на карте мира в Карском море появился остров Софьи, а на острове Беннетта в Восточно-Сибирском море мыс Софьи, названные им именем его невесты Софьи Омировой (название мыса сохранилось до сих пор).

Что же касается моря, расположенного между Карским и Восточно-Сибирским морями, то его Колчак в своем отчете об экспедиции «Лед Карского и Сибирского морей», опубликованном в «Записках Императорской академии наук» в 1906 году, называет «Сибирским». Но тут же в сноске мелким шрифтом внизу страницы добавляет: «Относительно Сибирского моря некоторые географы приняли термин “Норденшельдово море” после плавания Норденшельда на “Веге” в 1878 году. С этим термином, который то появляется на картах, то исчезает, на русских же, английских и американских в большинстве случаев отсутствует, трудно согласиться, считая, что для его принятия нет достаточного основания, так как первое плавание по этому морю по тому же самому прибрежному пути, которым шла “Вега”, было совершено в 1735 и 1736 годах лейтенантом Прончищевым на дубель-шлюпе “Якутск”, а второе — лейтенантом Харитоном Лаптевым на том же судне в 1739 и 1740 годах».

И там же, в ссылке, добавляет: «В географии нет названия для моря, лежащего к востоку от Ляховских и Ново-Сибирских островов, и это вынуждает дать ему отдельное наименование. Я называю это море Юкагирским, в память народа, по преданиям очень многочисленного на его берегах и ушедшего на какие-то предполагаемые земли, расположенные на севере этого моря». «Предполагаемые земли», как их называет Колчак,— это Земля Санникова, поиск которой был второй главной целью Русской полярной экспедиции Толля, поставленной перед ней Императорской академией наук, которая снаряжала эту экспедицию. Первой ее целью было исследование льдов к северу от Новосибирских островов для оценки перспективности Северного морского пути.

Ко всему этому можно добавить, что лейтенант Александр Колчак окончил петербургский Морской кадетский корпус и приказом от 15 сентября 1894 года в числе всех выпущенных гардемаринов был произведен в мичманы. Это же военно-морское училище окончили в 1718 году Харитон и Дмитрий Лаптевы. Только тогда Морской кадетский корпус назывался Морской академией.

Недоросли Харитон и Дмитрий Лаптевы

В 1715 году Петр I перевел Навигацкую школу из Москвы в Петербург, где она получила новое название Академии морской гвардии и повелел в ней «содержать из недорослей, которые определены будут, полный комплект 300 человек». В их число попали Харитон Лаптев 15 лет от роду и Дмитрий Лаптев, который был на год его моложе. Историки часто называют их двоюродными или троюродными братьями, но каких-либо документов на этот счет не предъявляют. Вполне возможно, они действительно были братьями, а возможно, более дальними родственниками, но точно родственниками. Оба были родом из Великолукского уезда Псковской губернии, где потомков князя Редеди по прозвищу Лапоть — основателя дворянского рода Лаптевых — было много, и все они были родственниками в разном колене. Недорослями, кстати, тогда называли дворян, не достигших совершеннолетия. Подчеркивая это в своем указе, Петр хотел, чтобы в отличие от штурманов московской Навигацкой школы, почти сплошь из церковного сословия и детей мелкого чиновничества, морские гвардейцы (гардемарины), а потом кадровые офицеры его флота были из высшего сословия империи — дворян.

В 1718 году Харитон и Дмитрий Лаптевы окончили академию и стали гардемаринами, а в 1721 году получили первый офицерский чин — мичмана. Оба приняли участие в Великой северной экспедиции 1733–1743 годов. Задачами экспедиции были опись арктических берегов России от Югорского шара до Камчатки и нанесение их на карты. В ней принимало участие 600 человек, разбитых на пять отрядов. Побережье к западу от устья Лены до устья Енисея обследовал Ленско-Енисейский отряд лейтенанта Прончищева. А к востоку от устья Лены до Колымы и далее до Камчатки был поручен Ленско-Колымскому отряду лейтенанта Ласиниуса.

Но палубный бот «Иркутск» под командованием Ласиниуса при первой же попытке продвинуться на восток от устья Лены «за противным ветром, густым туманом, носимым льдом и великим снегом» зашел на зимовку в устье реки Хара-Улах в 140 милях от устья Лены, где 36 человек из его экипажа умерли от цинги, в том числе лейтенант Ласиниус. Та же участь постигла лейтенанта Прончищева. По пути к Таймыру его дубель-шлюп «Якутск» достиг широты 77 градусов 29 секунд. Это была самая северная точка, достигнутая кораблями Великой северной экспедиции. Лишь полтора века спустя на этой же широте (на 21 секунду севернее) здесь прошел Норденшельд на своем паровом барке «Вега». Туманы и плохая видимость не позволила Прончищеву увидеть Северную Землю и самую крайнюю северную точку Таймыра и всей Евразии — ныне мыс Челюскина. Во время одной из разведок на шлюпке Прончищев сломал ногу и умер.

Командовать кораблями выбывших из состава экспедиции Ласиниуса и Прончищева Беринг поставил лейтенантов Дмитрия и Харитона Лаптевых. Они довели порученное их отрядам дело до конца, обследовав и нанеся на карты арктическое побережье от Таймыра до Колымы, а также по возможности исследовав литоральную акваторию моря, прилегающего к этим берегам. И вполне заслужили тем самым присвоение их имен этому морю. Харитон Лаптев потом служил на Балтийском флоте, дослужившись до погон капитана 1-го ранга и чина обер-штер-кригскомиссара (начальника снабжения флота). Дмитрий Лаптев командовал Кронштадтской эскадрой и вышел отставку в знании вице-адмирала.

От мыса Молотова до пролива Лаптева

На зарубежных картах Арктики, подготовленных в 1882 году к первому Международному полярному году, это море уже носило имя Норденшельда, побывавшего в его водах в буквальном смысле мимоходом. Море Норденшельда присутствовало и «Батиметрическом атласе Арктического бассейна» Нансена 1897 года, где весь Арктический сектор Восточного полушария был назван «морем Нансена». Попало «море Норденшельда» и на российские карты Арктики. Было похоже, что вопрос с названием этого моря считался решенным и закрытым.

Тем не менее примириться с «морем Нансена», омывающим все арктическое побережье России, отечественные картографы и в первую очередь самый большой авторитет в этой области академик Шокальский, не могли. И если до 1914 года донести до высшей российской власти мысль об унизительности подобных названий, фактически перечеркивающих трехвековую историю отечественного исследования Арктики, Шокальскому не удалось, то после мировой войны, двух революций и Гражданской войны, новая власть прислушалась к доводам академика Шокальского, бывшего тогда председателем Полярной комиссии Российской академии наук (с 1925 года АН СССР).

Дело сдвинулось с мертвой точки в 1926 году, когда постановлением президиума Центрального исполнительного комитета СССР «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане» были зафиксированы границы этой территории, причем, как следовало из названия постановления, в Северном Ледовитом океане, а не в «море Нансена». Тогда же Полярная комиссия АН СССР рекомендовала не применять на советских картах названия «Мурманское море» и «море Норденшельда», заменив их в первом случае «Баренцевым морем», во втором — «морем Лаптевых», а также упразднить термины «Сибирское море», «Юкагирское море», «Западно-Сибирское море», «Мангазейское море» — названия, которые можно было найти на картах XIX века, где они употреблялись не так редко, как можно подумать.

Советские картографы, разумеется, придерживались этой рекомендации, но это была только рекомендация. Законом она стала в 1935 году. В марте того года прошло совещание в Главсевморпути под руководством его начальника академика О. Ю. Шмидта с участием представителей «Большого советского атласа мира», а также наркомата по военно-морским делам и наркомата иностранных дел. На этом совещании был «в целом одобрен» проект Полярной комиссии АН СССР единых географических наименований за исключением двух пунктов: 1) название «Северное Полярное море», на котором настаивал Шмидт, было рекомендовано заменить на «Северный Ледовитый океан»; 2) по вопросу о границах Чукотского моря снестись с Американским географическим обществом.

27 июня 1935 года председатель ЦИКа Михаил Калинин и председатель Совнаркома Вячеслав Молотов подписали Постановление ЦИК СССР «О единых географических наименованиях частей Серверного Ледовитого океана, прилегающих к побережью Союза ССР». В нем было узаконенное море Лаптевых. Западной его границей был мыс Молотова на Северной Земле, восточной — пролив Дмитрия Лаптева.

Ася Петухова