Лучше жить трудно, чем недолго
Чего ждет отдел экономполитики “Ъ” от 2026 года
Заведующий отделом экономической политики Олег Сапожков
Фото: Алексей Назаров, Коммерсантъ
2025 год, как мы и обещали год назад, был потрачен российской экономикой на адаптацию:
волна доступных денег, захлестнувшая ее после 2022 года, первая реакция властей на новые условия, призванная максимально облегчить хотя бы финансовые издержки внезапной и масштабной перестройки множества отраслей, схлынула.
Санкционный зажим внешней торговли и сокращение экспортных доходов бюджета резко ограничили возможности властей подпитывать экономическое развитие масштабными субсидиями, а исчерпание возможностей простого и дешевого импортозамещения (то, что заместить было легко, уже замещено, а развитие своих технологий требует времени, средств и кадров) сузило возможности компаний эти субсидии получать. Высокие ставки наконец после трех лет разгона корпоративного кредитования все же начали его тормозить, а наметившееся на этом фоне замедление роста зарплат заставило одуматься население. Нехватка денег стала заметной — к концу года на неплатежи жаловались не только компании, работающие друг с другом, но и контрагенты госкорпораций: проблемы неоплаты контрактов госкомпаниями «поднялись» по вертикали до министерств и Белого дома.
В 2026-м, очевидно, эти тренды продолжатся и усилятся: повышение налогов мало даст гражданским отраслям, ввезти оборудование для наращивания внутреннего выпуска проще не станет, ставки будут по-прежнему ощутимо выше инфляции — банки, которые умеют оценивать риски, понимают, что на дворе время штучных и очень рентабельных проектов.
При всем при том проекты будут — так, Белый дом готовится к лавинной цифровизации экономики и ее обелению (в исполнительной власти это такой же проект, как до этого — в госфинансах: во время работы значимой части нынешнего правительства в ФНС рост поступлений на 20% в год без всяких налоговых реформ, только за счет технологий, и формировал во многом богатство российского государства до 2022 года); внешнеэкономические регуляторы пытаются завоевать новые рынки для российского экспорта и радуются росту той его составляющей, которую называют несырьевой и неэнергетической — то есть произведенной в России руками; задавленный «серый» и «черный» импорт, если получится, освободит рынок для более дорогой продукции внутреннего производства, давая надежду на рост ее выпуска. Это, вероятно, и станет главным содержанием небогатой «мирной» экономической жизни будущего года.