Правосудие границ

Какой вклад внесло дело ЮКОСа против России в мировой правопорядок

В 2025 году была поставлена точка в 20-летней истории тяжбы бывших акционеров ЮКОСа с Россией. Решение Гаагского арбитража, обязавшее РФ выплатить $50 млрд (без учета процентов) за изъятие активов нефтекомпании, в Нидерландах окончательно признано законным. Это разбирательство, на последних этапах не привлекавшее общественного внимания, сыграло большую роль в изменении всей системы международного права. Тяжба получила широкую известность в первую очередь благодаря значительной сумме компенсации — но отсуженные миллиарды истцам вряд ли удастся получить.

Заведующая арбитражным отделом Анна Занина

Заведующая арбитражным отделом Анна Занина

Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ

Голландский Верховный суд в октябре 2025 года признал, что Россия все-таки должна выплатить экс-акционерам ЮКОСа присужденную 11 лет назад арбитрами компенсацию. Сумма выплат с учетом набежавших процентов составляет уже $65 млрд, по подсчетам Group Menatep Limited (GML), представляющей интересы истцов — бывших мажоритарных акционеров уже не существующей нефтекомпании. Постановление ВС означает, что разбирательства об отмене решения арбитров завершены.

Поиск не защищенного иммунитетом госимущества и битва за него продолжатся в других странах, хотя сложно представить, что требуемая сумма когда-нибудь будет погашена полностью. Тем более что на замороженные в ЕС активы Банка России истцы претендовать не могут, что подтвердила и сама GML.

Этот кейс является, пожалуй, одним из самых известных споров инвестора с государством и одним из тех, на которых учатся выстраивать стратегию юристы-международники.

Но его значение гораздо шире. Погоня частных лиц за государственным имуществом подтолкнула Россию и другие страны к принятию мер для большей защиты собственного юрисдикционного иммунитета и параллельно с этим — к ограничению иммунитетов других государств. Развитие национального и международного законодательства в этом направлении, по сути, сформировало новый мировой правопорядок.

Точно определить момент, запустивший эту трансформацию, сложно, но в российском публичном поле первые предпосылки появились как минимум 13 лет назад. В мае 2012 года, когда дело ЮКОСа еще рассматривалось в Гаагском арбитраже, председатель Высшего арбитражного суда РФ Антон Иванов на Петербургском международном юридическом форуме предложил довольно радикальные меры для защиты от «посягательства на государственный суверенитет» России. Было предложено разрешить российским высшим судам отменять решения зарубежных арбитражей, а имущество победивших и необоснованно обогатившихся за счет России лиц — арестовывать или даже изымать.

Можно предположить, что эта идея, пусть и существенно подкорректированная, спустя восемь лет вылилась в принятие поправок, известных как «закон Лугового». Однако подтолкнул их к реализации очередной виток дела ЮКОСа. В июле 2014 года Гаагский арбитраж постановил взыскать в пользу экс-акционеров ЮКОСа с РФ около $50 млрд. Арбитры сочли, что Россия экспроприировала активы нефтекомпании и потому должна выплатить инвесторам компенсацию.

Победы иностранных инвесторов в делах против России в зарубежных судах случались и раньше — например, свои иски выиграли швейцарская Noga в 1993 году и немецкий предприниматель Франц Зедельмайер в 1998-м. Но требуемые ими с РФ суммы не шли ни в какое сравнение с требованиями экс-акционеров ЮКОСа. Весной—летом 2015 года последовали сотни арестов российского имущества во Франции и Бельгии. Причем замораживались не только активы государства, но и госкомпаний. Последнее выходило за рамки международных правил, и эти блокировки были вскоре сняты. Но сам факт их введения уже был воспринят крайне тревожно, как и попытки найти незащищенное российское имущество в других странах, включая Великобританию, Германию, Индию и США.

В довольно сжатые сроки после решения Гаагского арбитража Минюст разработал законопроект «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и имуществе иностранного государства в РФ», осенью 2015 года закон был принят и с 2016 года вступил в силу. В пояснительной записке актуальность принятия документа прямо объяснялась ростом числа процессов против РФ в иностранных судах и арбитражах, на участие в которых Россия не соглашалась.

Закон гласит: если страна по обращению выигравшего в арбитраже инвестора арестовывает и изымает российское имущество на своей территории, то Россия может точно так же поступить с активами этого государства.

Это был уход от «концепции абсолютного иммунитета» к концепции ограниченного — вторая на тот момент уже применялась Великобританией и США и распространялась по миру. Причем юристы тогда прогнозировали, что в связи с всеобщим переходом государств к концепции ограниченного иммунитета, позволяющего забирать заграничные госактивы (кроме связанных с осуществлением суверенных властных полномочий), страны будут избегать того, чтобы держать свои активы за рубежом.

Тем временем в процессе по ЮКОСу произошел разворот: в апреле 2016 года Окружной суд Гааги, рассмотрев жалобу России, пришел к выводу, что арбитраж все-таки не имел юрисдикции рассматривать дело, и отменил решение о взыскании компенсации. Это позволило снять большинство арестов с российского имущества, кроме того, истцы отозвали свое обращение за исполнением арбитражного решения в Германии, а рассмотрение этого вопроса в Лондоне было приостановлено.

Но радоваться было рано. В феврале 2020 года апелляционный суд Гааги снова признал законным решение арбитров. Вслед за этим в июне 2020-го Госдума приняла уже упоминавшийся «закон Лугового», который позволил российским лицам переносить в суды РФ связанные с санкциями споры с зарубежными контрагентами, даже если в договорах была прописана другая подсудность. Иностранцам можно было прямо запретить под угрозой крупного штрафа продолжать за границей разбирательство с пострадавшим от санкций российским лицом. Принятие такого исключительного регулирования объяснялось необходимостью защиты от действий недружественных государств. Интересно, что официально утвержденный правительством РФ список недружественных стран появился только в мае 2021 года.

В ноябре 2021-го Россия снова получила шанс не платить бывшим акционерам ЮКОСа — Верховный суд Нидерландов отправил дело на новое рассмотрение в апелляцию Амстердама для оценки довода о процессуальном обмане со стороны истцов. Но надежда оказалась ложной, и повторная апелляция в феврале 2024 года не нашла оснований для отмены решения арбитров. В том же году ЕС расстроит Россию еще раз: декабрьские санкции дали несколько запоздалый ответ на «закон Лугового»: вынесенные на основании этих поправок решения российских судов запретили исполнять на территории Евросоюза «для лучшей защиты европейских компаний».

И вот наконец в октябре в деле ЮКОСа поставлена точка — второе обращение России в голландский Верховный суд не смогло ничего изменить: оснований для пересмотра найдено не было. После этого глава GML Тим Осборн заявил, что ответчику «время платить» и что компания продолжит искать российские госактивы для обращения на них взыскания (эти процессы сейчас идут в Нидерландах, Великобритании и США).

Можно говорить о том, что в этом процессе длиной в 20 лет кто-то выиграл, а кто-то проиграл. А можно оглядеться вокруг и увидеть, что борьба за частные инвестиции и контрмеры государств привели к появлению новой международно-правовой системы.

Этот правопорядок основывается на взаимном непризнании и неисполнении как законов, так и судебных решений. В увлекательной гонке на правовом поле принципы равенства и справедливости несколько забылись и каждый начал вводить исключения для своих и ограничения для чужих.

Вместе с этим нагромождение большого количества новых правил привело к ужасной путанице в их применении, что, в свою очередь, выливается в принятие очередных норм, поправок к поправкам и разъяснений на них. Затем юристы находят новую нестыковку в регулировании, лазейку или пробел, на что требуется новый запрет или толкование.

Если в теории можно бесконечно вводить все новые и новые ограничения, то на практике это вряд ли получится. Когда-то должен наступить момент, когда распутать этот нормативный клубок станет уже невозможно. Вероятно, тогда на какое-то время может воцариться правовой хаос, но, возможно, это даже к лучшему, ведь хаос — прародитель порядка. И со временем будет выстроена новая система международного права. Нет смысла сейчас гадать, какой она будет, но хочется до нее дожить.

Анна Занина

Фотогалерея

«Дело ЮКОСа»

Смотреть