«Возникает острое желание в страховании общаться с менеджером напрямую»

С какими основными рисками сталкиваются российские страховщики и их клиенты, почему порой страхование опирается не только на юридические конструкции, но и на экономику и математику и о том, как в рамках страхового случая поспорили Конституционный и Верховный суды, в интервью “Ъ” рассказала заведующая кафедрой управления рисками и страхования МГИМО Капитолина Турбина.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Растет озабоченность корпоративных клиентов новыми рисками»

— Как вы в целом оцениваете состояние российского страхового рынка non-life? Насколько динамично он развивается?

— Динамика довольно существенно различается по сегментам. В имущественном страховании рынок по-прежнему наиболее активно прирастает в сегментах моторного страхования и в добровольном медицинском страховании. В этих отраслях спрос со стороны страхователей диктуется понятными причинами. В автокаско страховые премии растут в силу повышения стоимости запчастей и ремонта, в ОСАГО спрос поддерживается обязательностью страхования. В ДМС есть потребность работодателей обеспечить ключевых сотрудников качественной медицинской помощью с использованием телемедицины, дополнительных консультаций, здесь страховщики давно и крайне эффективно используют сервисные компоненты сопровождения договоров медицинского страхования. Более скромная динамика — в страховании недвижимости и иного имущества. В страховании ответственности, за исключением обязательных видов, существенных прорывов не наблюдается уже долгие годы.

Из массовых сегментов есть мощный потенциал у страхования жилья. Мы видим, что число стихийных бедствий растет, ущерб от них высокий. Но проникновение страхования крайне низкое. Большие надежды возлагались на принятый в 2018 году закон о региональном страховании жилья, но соответствующие региональные программы страхования пока не приняты ни в одном регионе. Можно ожидать, что толчком к их появлению станут региональные программы климатической адаптации, идущие по линии Минэкономразвития. Этой проблематикой активно занимается и Национальная ассоциация взаимного страхования, справедливо полагая, что взаимное страхование, как и во времена Российской империи, даст импульс страхованию жилья от стихийных бедствий.

— Каковы динамика и ожидания в корпоративном страховании?

— Страхование корпоративной ответственности — сложный для рынка сегмент. Страхователи по-прежнему не имеют возможности включать страховые премии по таким видам в затраты до налогообложения. При этом, как показывает анализ, экспозиции по этим рискам высокие, включая ответственность за качество продукции, экологические риски, страхование ответственности директоров и менеджеров, риски, связанные с утечками персональных данных и др.

Можно также отметить, что сейчас растет озабоченность корпоративных клиентов новыми рисками, например киберрисками, включая и страхование имущества, и перерывы в производстве, и ответственность перед третьими лицами за возможные последствия от таких комплексных угроз. Договоров пока немного, но виден рост потребности со стороны страхователей, это результат внедрения систем корпоративного управления рисками и стремительного роста числа кибератак.

— Какие основные вызовы в экономическом плане стоят перед российскими страховщиками?

— В ОСАГО триггером незапланированного и экспоненциального роста убыточности может стать определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда (Определение №41-КГ24–58-К4 от 18 февраля 2025 года.— “Ъ”), признавшей законным в соответствии со ст. 393 ГК РФ право потерпевшего взыскивать ущерб сверх лимита 400 тыс. руб., если страховщик необоснованно отказывает в ремонте. Юристы до сих пор дискутируют об обоснованности такого подхода, рано или поздно правовое решение будет найдено. Но в ближайший год этот фактор может оказать крайне негативное влияние на экономические результаты страховщиков. Как показывают наши исследования, аналогичные сверхлимитные иски в 2017–2018 годах уже повышали коэффициент убыточности ОСАГО более чем на 15 процентных пунктов (п. п.). В нынешних условиях подобные выплаты могут увеличить убыточность примерно на 10 п. п.

В страховании автокаско и ДМС мы видим существенный рост средних выплат — в автокаско, например, на 18% при снижении средней премии. При этом в ДМС работодатели стремятся сократить в среднем на 15% свои расходы и оптимизировать стоимость страхования. При росте инфляции медицинских услуг несовпадение между ценой полиса, широтой включенных рисков и ограничением бюджета страхователей (96% которых — корпоративные клиенты) может привести к падению маржинальности в сегменте ДМС.

«Довольно неожиданно в юридических дискуссиях возникли темы, связанные с договорами страхования жизни»

— А в целом насколько развита система правового регулирования российского страхового рынка, насколько она отвечает потребностям участников рынка и общества, каковы основные проблемы? Каковы ее основные сходства и отличия в соответствующих системах других стран?

— Это непростой вопрос, ответ на который во многом зависит от общей системы права страны и решаемых задач. Система страхового права любой страны изменяется, иногда очень интенсивно, например надзорное право, направленное на управление достаточностью капитала страховщиков — здесь многое определяют уже не юридические конструкции, а экономика и математика.

Если же говорить именно о юридических аспектах, сейчас в России довольно неожиданно в юридических дискуссиях и судебных решениях возникли темы, связанные с договорами личного страхования, в частности страхования жизни. В российском Гражданском кодексе есть только одна статья, прямо устанавливающая общие правила для договоров личного страхования,— ст. 934. Помимо этого, в нескольких статьях определены особенности существенных условий таких договоров. Острая тема для юридического обсуждения — может ли гражданин заключить не один, а несколько договоров страхования жизни или страхования от несчастных случаев. Законодатель не ограничивает такого права страхователя и не устанавливает ограничений на размер страховой суммы по договорам, предоставляя страховщику и страхователю согласовать свои интересы в переговорном процессе. И у страховщика есть широкий перечень инструментов для оценки соответствующих рисков до заключения договора. Однако известна точка зрения Конституционного суда от 31 октября 2023 года по конкретному спору, согласно которой «одновременное заключение заявителем нескольких десятков договоров личного страхования по одним и тем же страховым рискам является злоупотреблением правом, выразившимся в желании получить страховую выплату, многократно превышающую размер выплаты, причитающейся правилами страхования».

Позиция Верховного суда прямо противоположная. Там считают, что у страхователя может быть множество причин для заключения нескольких договоров личного страхования. Например, обеспечение нескольких кредитных договоров, желание обеспечить себя более высоким уровнем защиты, несколько дополнительных полисов при выезде за рубеж и множество других жизненных ситуаций.

Мне лично тоже представляется, что введение неоправданных ограничительных мер на право страхователя к заключению договоров страхования жизни и личного страхования в целом не может быть оправдано пробелами в управлении риском на стороне страховщика и, очевидно, негативно скажется на развитии рынка.

— Какие основные вызовы в части управления рисками стоят перед российскими страховщиками и насколько успешно они находят на них ответы?

— Ландшафт рисков всегда изменчив, например в силу той же изменчивости правоприменительной практики. Плюс к этому появляются новые технологические решения, новые автомобили, беспилотные практики вождения не только автомобилей, но и трамваев, поездов и т. п. В текущих условиях — еще и атаки дронов на имущественные комплексы, объекты инфраструктуры, провокация пожаров, технологических инцидентов. Все подобные процессы требуют от страховщиков реагирования. Например, традиционное «падение летательных аппаратов» в текстах договоров имущественного страхования — покрываемый без ограничений риск — теперь требует другой оценки, других подходов к оценке готовности самих страхователей бороться с такими рисками.

— Как сказывается на страховом рынке цифровизация?

— Цифровизация — мощный инструмент маркетинга, но стоимость оптимальных решений высокая, а эффективность неочевидна, если только речь не идет о монополии с большим финансовым плечом, позволяющим играть вдолгую. Многим страхователям все-таки важно лично переговорить со своим страховщиком и о цене, и о покрытии, и о других особенностях договора. Цифровизация стирает этот фактор личного общения в массовых видах страхования — оценить это влияние пока сложно. Но по личному опыту могу сказать: после того как полчаса послушаешь ИИ-ассистента в банковских цифровых каналах, пытаясь добраться до компетентного специалиста, возникает острое желание хотя бы в страховании общаться со своим менеджером напрямую.

— А если речь о внутренних процессах?

— Здесь ситуация иная. Использование ИИ обладает огромным потенциалом в снятии рутины с бэк-офисов страховщиков, и уже известны блестящие примеры таких решений. Тем не менее при настройке таких процессов нужно быть внимательным: в любом случае риски возникновения жалоб страхователей или предписаний надзорных органов остаются на страховщике, и они могут быть существенными в случае, если ИИ еще не научился работать в адекватном режиме.

Также можно отметить, что у цифровизации может быть и негативный эффект. Многие революционные решения в новой эре цифрового страхования были заточены на упрощение взаимодействие со страховщиком при наступлении страховых случаев. Например, при ДТП — отправить по онлайн-каналам фотографию последствий и почти автоматически получить страховое возмещение. И здесь ИИ может провоцировать мошеннические действия на стороне страхователя. Поскольку он дает возможность создания мнимых фотографий, имитировать мнимые последствия, преувеличивать объемы ущерба и т. п. И это объективно требует от страховщиков разработки инструментов контроля и распознавания подобных фиктивных схем.

Петр Рушайло