Вчера президент России Владимир Путин в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца дал прием для иностранных дипломатов, работающих в Москве, и передал сигнал для их столиц. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ считает сигнал тревожным.
На вчерашний прием в Москве кроме дипломатов пришла, кажется, половина руководящего состава российского МИДа. Столько сотрудников этого ведомства не увидишь на встречах Владимира Путина с российскими дипломатами, работающими в Москве. Вчерашнее мероприятие проводилось в первый раз и было задумано как дополнение к этим встречам, которые проходят раз в год в здании МИДа. Теперь они, к общему удовлетворению, будут чередоваться.
В график президента эта встреча была записана давно и формально никакого отношения к выборам в Госдуму не имела. Но встреча первого номера федерального списка "Единой России" с людьми, которая проходит за четыре дня до выборов в Госдуму, обречена была стать предвыборной. Никто из журналистов ее по-другому не воспринимал и даже попытки такой, по-моему, не предпринимал. Было интересно только, что именно скажет Владимир Путин избирателю. Не тому, конечно, который голосует за рубежом и к тому же чаще всего, увы, сердцем, а не бюллетенем. А тому избирателю, который является пророком в своем отечестве и который еще не уверен в том, что "Единая Россия" не наберет свои 70% без его голоса.
На вчерашнюю встречу пришли чуть ли не все члены правительства России во главе с его председателем Виктором Зубковым. Первый вице-премьер Дмитрий Медведев на вопрос, в каком качестве здесь он, если приглашали послов, сказал:
— Да я тоже посол.
Я не поверил своим ушам и уж было даже подумал, что в судьбе первого вице-премьера за четыре дня до выборов произошли необратимые изменения, а никто и не знает, что он уже и правда посол. В руках была мегановость. Оставались детали: выяснить, какой страны он теперь посол. Наверняка предложили выбирать любую.
— Я посол доброй воли,— закончил Дмитрий Медведев и прошел к столу.
Так что эту новость следовало "засолить". И все-таки посол оказался пряным.
На столе стояла водка "Юрий Долгорукий", неплохое французское вино, а также салат с брезаоло и, с подавляющим численным перевесом, традиционные кремлевские закуски: рыба белая и красная, тарталетки с икрой и колбасное ассорти. На горячее были припасены запеченные артишоки с филе цыпленка и утка, запеченная в беконе. Участь десерта была уготована в этот вечер шоколадному муссу.
Не казался озабоченным вошедший незадолго следом за Дмитрием Медведевым министр финансов России Алексей Кудрин. А имел полное право казаться, первой новостью вчера везде стояла информация о том, что министр финансов попросил свидания со своим замом Сергеем Сторчаком (см. стр. 5). Но Алексей Кудрин держал удар — и за себя, и за того парня.
Впрочем, вице-премьер не казался и человеком, который получил это свидание. Я спросил его, в каком состоянии это дело.
— Процедура оказалась непростая,— нехотя признался министр финансов.— Но у меня ведь нет причин не получить его.
То есть ему уже, очевидно, не дали этого свидания в те сроки, о которых он просил.
Алексей Кудрин попросил разрешения не отвечать на следующий вопрос: о перспективах этого дела. Впрочем, говорил он так, словно уже достаточно отчетливо представляет их себе. У меня вообще сложилось впечатление, что такая встреча нужна ему для того, чтобы посмотреть в глаза своему заму и спросить его: "Ты ведь этого не делал, правда?"
То есть в этой ситуации моральная поддержка нужна скорее Алексею Кудрину — прежде всего для того, чтобы оказать коллеге любую другую.
Владимир Путин, задержавшись на четверть часа, задержал желающих приступить к салату с брезаоло еще на столько же, произнеся продолжительную речь. Начало его речи, было на мой взгляд, дискуссионным.
— Мы идем по пути демократического развития,— сообщил президент.
Дипломаты крайне внимательно слушали президента России. Впрочем, глазами они поедали все же не его, а брезаоло, то есть в меру подкопченное мясо.
— Мы знаем ценность подлинной демократии,— уверенно продолжил президент,— и заинтересованы в проведении честных, максимально прозрачных и открытых выборов без организационных недочетов и технических накладок. Уверены, что и в этот раз они будут именно такими.
Слабость его позиции состояла только в том, что ему сейчас приходилось убеждать в этом иностранных дипломатов.
Президент говорил про необходимость единых для всех правил игры в международных делах и про то, что "для нас пространство СНГ — не шахматная доска, на которой разыгрываются геополитические игры".
Возможно, именно последние митинги оппозиции и арест Гарри Каспарова (см. стр. 6) навеяли президенту России "шахматные" сравнения в его речи. Действительно, бессмертная попытка члена Общественной палаты Анатолия Карпова попасть на свидание к лидеру "Объединенного гражданского фронта" Гарри Каспарову с журналом "64" под мышкой подобна яркому факелу, осветившему тусклое информационного пространство позавчерашнего дня и, без сомнения, имеет все шансы войти если и не в новейшую историю мировых шахмат, то уж точно в новейшую историю политической борьбы в России.
— Но чтобы продвинуться вперед,— рассказывал Владимир Путин дипломатам,— нужны открытые честные дебаты (это соображение, надо понимать, не относится к "Единой России", принципиально отказавшейся от дебатов в предвыборной кампании.— А. К.), прямой диалог. Без них не выйти на состоятельные и реалистичные подходы к решению острых вопросов, с которыми сталкивается мир в эпоху глобализации. Именно к такой дискуссии я и призывал, выступая на международной конференции в Мюнхене в феврале этого года.
Интересно, что наблюдатели, анализировавшие эту речь, нашли в ней все что угодно, кроме призывов к дискуссии. Получается, плохо искали. Или вообще не там.
— Мы свой выбор,— заявил президент,— давно сделали. Мы считаем, что только вместе можно найти адекватные ответы на угрозы современной эпохи, и главной из них, безусловно, остается международный терроризм. Убежден: сегодня ни одну региональную проблему нельзя решить с помощью силы, с помощью, образно говоря, меча — будь то Косово, Иран, Судан...
Он из великодушия, очевидно, не упомянул в этом ряду Южную Осетию, Абхазию и Приднестровье.
— А наш вклад в облегчение долгового бремени развивающихся стран — уже около $12 млрд,— заметил он.
За одним из столов собрали послов в основном из этих стран. Они, я обратил внимание, перенесли эту фразу не моргнув глазом. Только один из них, убежденный афроамериканец, смущенно потупился и даже нервно шаркнул ногой, проведя неровный полукруг под столом, и я подумал, что одной из развивающихся стран облегчили долговое бремя, кажется, побольше, чем другим.
— Важным партнером для России является Европейский союз,— продолжал президент.— Мы понимаем переживаемые ЕС сложности и убеждены: жизнь все расставит по своим местам.
То есть он сочувствует Евросоюзу в том, что Польша пока еще блокирует подписание соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС и желает ему пережить эти трудности, к которым Россия, как лишний раз стало понятно вчера, не имеет никакого отношения.
Владимир Путин признался: все, чем президент России может, похоже, помочь Европе, так это "сыграть конструктивную роль в обеспечении цивилизационной совместимости Европы."
— Растущий интерес к такой работе проявляют и российские неправительственные организации,— заявил он.— Надеемся, что и нашим НПО для работы в Европе, в Северной Америке, в Соединенных Штатах, других государствах мира будут созданы такие же комфортные условия, какими пользуются их коллеги в России.
Есть, правда, опасение, что при таком подходе российские НПО долго за рубежом не протянут.
— Уважаемые дамы и господа! — президент на мгновение поднял глаза и оторвался от текста речи, чтобы оглядеть и тех и других и снова прильнуть к нему глазами, ибо намерен был произнести фразу, в которой важна была каждая запятая:
— В заключение хочу отметить: мы сделали все, чтобы избавить Россию от внутренних потрясений, твердо поставить ее на путь эволюционного развития. И, я вынужден повториться, мы не допустим, чтобы этот процесс корректировался извне.— Президент, если бы была возможность, повторился бы, кажется, и еще раз, потому что перед выборами ничто так не делает Россию "Единой", как хорошая внешняя угроза.— Со своей стороны, наша страна намерена последовательно продвигать позитивную, объединительную повестку дня современных международных отношений. Это — главный сигнал, который я бы просил донести до ваших столиц.
Послы сигнал уловили и налегли кто на брезаоло, а кто на тарталетки. У них был выбор.