Наш президент любит называть американцев и европейцев "коллегами" и "партнерами", и делает это с таким же смирением, как Иешуа Га-Ноцри, именовавший своих мучителей "добрыми людьми". Но в последние недели градус отношений с американскими "добрыми людьми" явно поднимается. В чем дело?
Повестка дня двусторонних отношений являет картину пеструю. Есть сферы, обещающие прогресс. К примеру, лучше стало понимание того, как надо давить на Иран. Если не провалится конференция в Аннаполисе, появится возможность развития успеха на конференции в Москве, и именно мы можем конструктивно "подтянуть" Сирию к международным рамкам переговоров. Где-то отношения России и США буксуют, но по формуле "согласились не соглашаться",— т. е. продолжается затяжной, но совершенно нормальный для дипломатии процесс торга и маневрирования. Это и ДОВСЕ, и Косово, и даже ПРО. В большинстве этих случаев российской дипломатии удается продвинуться вперед или "крепко упереться", потому что американцы действуют на пределе своих возможностей, не получают полной поддержки союзников или терпят неудачи, а потому не могут себе позволить ссориться или стремятся заручиться сотрудничеством России. Хотя Москву раздражают попятные движения (например, последние предложения США по ПРО), она действует разумно и умело — значит, оснований для эскалации критики "партнеров и коллег" вроде бы нет.
А вот там, где внешняя политика воздействует на внутреннюю, картина едва ли не противоположная. Ведь в России не просто избирательная кампания, а "референдум по Путину", требующий предельной мобилизации общества. А для такой мобилизации очень не помешает образ врага — благо что из приведенного выше списка разногласий такой образ слепить нетрудно. А дальше начинает работать простая логика.
Самые решительные критики власти имеют репутацию западников? Тем хуже для них — они действуют по указке Вашингтона. Куда ездил "добрый человек" из ОБСЕ перед тем, как решил не посылать наблюдателей на российские выборы? Ага, в Вашингтон. Все ясно. То, что "оранжевая революция" в России невозможна, а Вашингтон в эти игры уже наигрался, должно быть ясно каждому. Но, во-первых, не изжиты еще фантомные боли, вызванные киевским майданом, во-вторых, слишком уж удобно дискредитировать своих оппонентов, помянув энтузиазм, с которым в Вашингтоне приветствовали победы "оранжевых революций". Тогда, кроме всего прочего, легче отмахнуться от критики по поводу разгона "Марша несогласных", задержания кандидатов в депутаты Госдумы и т. п.
Самое опасное в таких внешнеполитических играх по внутриполитическим резонам — не в этой риторике. Обрушивая волны инвектив на "партнеров и коллег", на самом деле российская дипломатия имеет более важную цель. Каждый человек рисует себе образ лучшей жизни, и у большинства россиян этот образ уж слишком похож на жизнь западную, даже когда именуется "особым русским путем". Расхождения этого образа с реалиями российской жизни для власти крайне невыгодны. Поэтому она и пытается дискредитировать Запад, особенно его главную, американскую цитадель.