откровенничает Малкольм Макларен
Я был их менеджером на последнем этапе, перед самым распадом группы, в 1975-м. И у меня не получилось сделать из New York Dolls то, чем впоследствии стали Sex Pistols. В Нью-Йорке мне пришлось несладко. Я только учился шоу-бизнесу и в своем подходе был слишком европейцем. Я пытался выступать чересчур радикально и провокационно для нью-йоркской сцены тех лет. Никто меня тогда не понимал, включая саму группу.
Мы с Вивьен Вествуд придумали сценические костюмы, а я попросил Dolls написать песню, в которой бы слово "red" звучало бы как минимум шесть раз. Когда вышел сингл "Better Red than Dead", я знал, что мы дорогого стоим. Но все это не выстрелило, не сработало на фоне завершения вьетнамской войны и общей скуки пополам с усталостью. Многое в нашем бизнесе зависело от рок-критиков, слишком несовременных и погруженных в мир самолюбования. Индустрия сплотилась и против меня, и против New York Dolls. Нас не приняли. По меркам клубного андеграунда я казался отъявленным коммунистом. Пожалуй, они были правы. А что еще им было думать, если парни выходили на сцены в красном виниле на фоне серпов и молотов, да еще и с "Красной книгой Мао" наперевес?
К тому же самой группе не хватило запала на отчаянный рывок вверх. Над ними висел груз ответственности перед журналистами, перед фанатами. Им было сложно все резко поменять. Да и здоровья не хватало. У каждого свои заморочки: у басиста Артура алкоголь, у гитариста Джонни Сандерса и ударника Джо Нолана наркотики, у солиста Дэвида Йохансена семейные неурядицы — он даже думал завязать с рок-н-роллом. В Нью-Йорке нам ничего не светило, и я повез Dolls во Флориду и по югу США. Эта мысль оказалась не слишком удачной. Так New York Dolls и развалились. Зато было много всего смешного. В Луизиане я велел ребятам носить короткие штанишки и ковбойские рубашки, чтоб подчеркнуть их инфантильность. Как будто им лет по десять-одиннадцать. А местные кахунские жители в болотах Аркадии где-то под Нью-Орлеаном, фермеры и дровосеки от всей души пожалели мальчиков, которые, мол, так бедны, что с десяти лет не могут купить себе новой одежи. Ну и пришли на концерт. Где, конечно, обломились по полной.
New York Dolls распались, но они многому меня научили. Я стал по-другому смотреть на вещи. Я понял, что рок-группа может в принципе звучать ужасающе — главное, чтоб она классно выглядела. Панк-рок вырос не из музыки, а из моды. Вернувшись в Лондон, я привез песню "Blank Generation" — даже не запись, она просто была у меня в голове — и наказал Sex Pistols написать такую же: получилась "Pretty Vacant".
Главное, что я вынес из этой истории, это, как ни странно, уверенность в своих силах, заветное знание, что можно и нужно быть ребячливым и непочтительным. Dolls были моим первым, так сказать, ребенком. Фактически выкидышем. Зато я натренировался и уже с Sex Pistols сделал все как надо. Появился новый музыкальный стиль, нонконформистский и воинственный. А я давно сообразил, что самое важное — это стиль плюс способность донести его до большой аудитории. С New York Dolls у меня это не получилось, но я им благодарен за урок.