«ИИ — это не волшебная палочка, а инфраструктура, инвестиции и длинный путь»

Искусственный интеллект сегодня — не только технология, но и фактор, влияющий на экономику, рынок труда и стратегическую конкурентоспособность стран. При этом, по словам генерального директора FabricaONE.AI Максима Тадевосяна, Россия находится лишь в начале пути: рынок растет, но инфраструктура и готовность бизнеса пока отстают.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Максим, сегодня много говорят о бурном росте рынка ИИ. Как бы вы оценили его реальное состояние в России?

— Мы действительно видим впечатляющий рост: по оценкам, объем решений с элементами ИИ в России увеличивается на 40% в год — быстрее, чем в среднем по миру. Однако важно понимать, что мы находимся на старте. Рост пока носит локальный характер: есть сильные команды, активно развивается генеративный ИИ, но фундамент в виде инфраструктуры все еще ограничен. У нас дефицит собственной базы вычислительных мощностей. Это создает естественные барьеры, но также и пространство для новых решений.

Компаниям не нужно ждать идеальных условий, необходимо выстраивать стратегию, в которой пилоты на существующих мощностях дают быстрый ROI (коэффициент возврата инвестиций — «Ъ»), а затем эти результаты реинвестируются в создание более устойчивой инфраструктуры.

— То есть более активному развитию ИИ-рынка мешают системные ограничения?

— Абсолютно. Для полноценного развития ИИ нужна капиталоемкая инфраструктура — дата-центры, серверы, системы охлаждения, энергоемкие мощности. Объем вычислительных мощностей в России, по разным оценкам, пока меньше в 7-10 раз, чем в США и Китае. Это не значит, что мы не можем двигаться вперед, но устойчивый рост возможен только при принятии стратегических решений — либо через крупные корпорации, такие как «Сбер», МТС, «Яндекс», либо через партнерство с дружественными странами.

— При этом в бизнес-среде складывается ощущение, что ИИ уже везде. Насколько это соответствует реальности?

— Это, пожалуй, главная иллюзия. Многие компании говорят: «Мы внедряем ИИ», но под этим часто понимают автоматизацию на уровне чат-ботов или элементарных сценариев. ИИ требует не просто установки софта, а перестройки процессов.

Что интересно, чаще всего внедрение ИИ инициируют не технические директора, а финансовые — в силу текущей экономики. Они становятся главными локомотивами — видят в ИИ инструмент увеличения эффективности, ищут рост EBITDA не на новых рынках, а внутри компании: в оптимизации затрат, ускорении процессов, повышении операционной эффективности. Это новая управленческая логика. Наша работа с клиентами строится так, чтобы первые проекты давали измеримый эффект уже через 6-9 месяцев. Это создает финансовый фундамент и доверие для более глубокой, стратегической трансформации, которая действительно дает долгосрочный эффект.

— Почему, на ваш взгляд, именно CFO чаще других продвигают внедрение ИИ? Виден ли экономический эффект?

— Экономический эффект действительно есть. Рост скорректированной EBITDA FabricaONE.AI на 43% за девять месяцев и увеличение маржи по этому показателю до 7,3% — это во многом результат последовательного упрощения процессов, снижения издержек и выстраивания более рациональной работы команд. При этом важно отметить, что такой эффект достигается без долговой нагрузки. Это демонстрирует, что даже в текущих рыночных условиях возможно генерировать устойчивую операционную прибыль за счет внутренней оптимизации.

Именно финансовые директора лучше других понимают такую логику: шаг за шагом, без скачков, с понятным и измеримым результатом. Они смотрят на ИИ как на инструмент для сокращения операционных расходов, повышения маржи и прозрачности процессов. Поэтому чаще всего именно CFO становятся инициаторами ИИ-проектов — их в первую очередь интересует практическая отдача, а не сама технология.

ИИ — не волшебная кнопка. Это путь, требующий дисциплины, экспертизы и, главное, инфраструктуры. Разработчик должен не просто продавать инструмент, а выстраивать партнерство на годы, где каждый этап приносит измеримую ценность.

— И снова мы возвращаемся к инфраструктуре. Насколько она реально может стать узким местом для России?

— Уже стала. Сегодня инфраструктура построена на оборудовании NVIDIA. В какой-то момент этот путь может быть просто заблокирован. Перейти на китайское оборудование возможно, но это огромный CAPEX («капитальные затраты» — «Ъ»), особенно при нынешней стоимости денег. А сроки окупаемости дата-центров имеют длинный горизонт. Найдется ли инвестор, готовый финансировать в такие проекты в России? Вопрос открытый.

Отсюда и наша цель: помогать клиентам наращивать мощности модульно, под конкретные бизнес-задачи. Это позволяет распределять инвестиции и риски, одновременно создавая задел для будущего.

— Насколько критично отставание инфраструктуры для бизнеса, который хочет внедрять ИИ сейчас?

— Пока не критично. Ресурсов хватает для реализации пилотов, создания цифровых ассистентов, решений для локальных задач. Но если говорить о промышленных проектах, высоконагруженных системах, моделировании производственных циклов — без собственной инфраструктуры мы далеко не продвинемся.

Здесь важно понимать: пока металлургические или энергетические компании не готовы передавать управление искусственному интеллекту. Это вопрос не технологий, а ответственности. За доменную печь или энергоблок отвечает человек, и ответственность за информационную безопасность никто не снимет. Поэтому ИИ — это не замена человека, а инструмент его усиления. И здесь огромный потенциал: даже без передачи полного контроля ИИ-ассистенты способны повысить эффективность ключевых специалистов на 40–60%.

— Какие отрасли сейчас наиболее активны во внедрении ИИ?

— Наиболее динамично развиваются промышленность, телеком, финансы и ритейл. Мотивы у всех разные. В промышленности делается ставка на снижение простоев и повышение эффективности оборудования. В ритейле — на ценообразование, прогнозирование спроса, управление ассортиментом.

Интересный пример — Китай, где уже сформировалась система партнерств: крупные e-commerce-платформы работают с сотнями небольших ИИ-компаний, которые решают узкие задачи. У нас такого пока нет, мы пытаемся строить все внутри корпораций. Но это меняется: мы активно развиваем системный подход, объединяя наши платформенные решения с узкоспециализированной экспертизой. Это позволяет клиентам получать качественные решения быстрее и дешевле, чем при внутренней разработке. Наш подход востребован, что подтверждается ростом выручки на 30% за девять месяцев 2025 года, причем доля рекуррента составила 35%.

— Насколько далеко Россия продвинулась в части реальных ИИ-решений, а не концепций?

— У нас уже есть сильные примеры, но мы все еще в фазе «ассистентов», а не «агентов». ИИ помогает принимать решения, но не принимает их сам. Ассистенты в разработке пишут до 60–70% шаблонного кода, тестируют его, но критические элементы все еще создаются человеком. И это правильно, особенно в условиях требований информационной безопасности.

Многие ждут от ИИ мгновенного перелома, но он не происходит. Довольно скоро компании поймут, что для устойчивого эффекта нужно накопление экспертизы и капитала. Поэтому мы делаем акцент на образовании и изменении процессов: не просто пользоваться ИИ, а выстраивать новые производственные цепочки, где человек и ИИ дополняют друг друга. Это гарантирует, что инвестиции в технологии дадут в будущем максимальную отдачу.

— А как вы видите будущее рынка ИИ в России на горизонте 5-10 лет?

— ИИ перестанет быть отдельной темой — он станет частью любого продукта, любой системы. ИИ — это инструмент конкуренции на рынке. Но только там, где компании уже сейчас начинают готовиться: перестраивают процессы, инвестируют в разработку и инфраструктуру.

Главный вопрос не в технологиях, а в готовности инвестировать и объединяться. Без партнерств, будь то частных, государственных или международных, мы не создадим критическую массу. ИИ — это не волшебная палочка, а инфраструктура, инвестиции и длинный путь, где результат приходит постепенно, но остается надолго, обеспечивая конкурентоспособность для бизнеса и государства.