Металлы в эпоху разделения

На протяжении последних десятилетий металлургия была одним из самых глобализированных секторов мировой экономики. Сталь, алюминий, медь свободно перемещались между странами, формируя единую цепочку: от сырья до готовой продукции. Международные поставки только железной руды за последние 20 лет увеличились более чем в три раза. Теперь эта модель на глазах уходит в прошлое. Директор ассоциации НСРО «РУСЛОМ.КОМ» Виктор Ковшевный о том, каким будет новый мировой порядок на рынке металлов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

От глобального пространства к региональным блокам

Санкции, тарифные войны, квоты, углеродные налоги и экологическая сертификация — все это выстраивает вокруг металлургии новую систему координат. Мировой рынок распадается на обособленные зоны торговли, в которых действуют собственные правила, валюты, стандарты и — самое главное — степень доверия. Глобальный рынок не исчезает, но перестает быть единым. Это не возврат в прошлое. Это движение в сторону осмысленного индустриального суверенитета.

Сегодня мы наблюдаем разделение металлургического мира на несколько крупных зон. Европа с ее углеродным регулированием фактически выстраивает стены против поставщиков без ESG-сертификации. США усиливают протекционизм, Китай концентрируется на внутреннем рынке, не забывая про экспорт. Он все больше экспортирует не сталь, а готовые решения, оборудование и целые фабрики. Турция, Иран, Индия, страны Юго-Восточной Азии создают собственные системы взаимных поставок. Торговля остается, но она больше не универсальна. Формируется новый порядок: внутри зон — торговая свобода, между ними — ограничения, пошлины, валютные барьеры и политические фильтры. Именно в таких условиях сегодня работает металлургия.

Россия между старым и новым миром

Для России происходящее не просто вызов, а проверка на стратегическую зрелость. И когда внешний рынок внезапно сжался — оказалось, что внутри страны нужно строить новую промышленную архитектуру. Тем не менее российская металлургия уже адаптируется. 2024 год стал рекордным по внутреннему потреблению стали — сильны инерционные силы, которым не помешали рост процентной ставки и резкий спад в металлопотребляющих отраслях во второй половине года. В этой перестройке сильно пострадал рынок лома: переход металлургов на чугун и ГБЖ, ограничения экспорта и дорогая логистика привели к обрушению спроса на лом в 2025 году. Особенно тяжело малому и среднему бизнесу. Парадокс в том, что сначала лом падал не как следствие упадка в металлургии, а как результат замещения лома другими материалами. Теперь добавляется и слабеющий внутренний рынок потребления металлопродукции, из-за которого металлургам не надо производить столько, сколько раньше, а значит, лом не нужен в прежних объемах. При этом внутренняя ставка ЦБ остается высокой, а развитие переработки — трудозатратным. В этих условиях на первый план выходит вопрос экономики будущего: как производить и перерабатывать металл там, где он нужен, с учетом логистики и доступности ресурсов.

Лидеры будущего

Лидеры будущего — это не только технологические и ESG- и CBAM-готовые страны (такие как Япония, Южная Корея, Германия), но и те, кто способен контролировать сырье и энергетику (США). Китай входит также в эту группу — вне зависимости от попыток развитых стран отгородиться от него он все-равно продолжает оставаться лидером за счет сильного внутреннего рынка потребления и участия государства в инфраструктурных проектах, низкой стоимости заемных средств, идеальной логистики для первичного сырья, высокого уровня технологий.

В настоящее время развитие китайской сталелитейной промышленности сталкивается с многочисленными проблемами, включая сокращение внутреннего спроса и высокие экспортные пошлины на стальную продукцию.

Тем не менее китайская сталелитейная промышленность добилась значительных успехов на пути интернационализации за счет использования различных средств, таких как усовершенствованные инвестиции, слияния и поглощения, Китай добился конкурентоспособности сталелитейного производства в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Африке, Центральной Азии, Европе и других регионах, что позволяет локализовать производство.

Очень вероятно, что развитие экспорта Китая будет и дальше идти через партнерство с местными игроками и локализацию производств.

Пример — партнерство с Индонезией в производстве никелевого чугуна, которое вместе с другими факторами привело к тому, что ни одна страна не может иметь сравнимую с Китаем низкую себестоимость нержавеющей стали.

Инфраструктурный бум переводит Индию тоже в группу фаворитов — индийское правительство объявило, что они будут много инвестировать в инфраструктуру и строительство: это дороги, порты и все остальное, так что общий бюджет, который был выделен на всю эту инфраструктуру, составляет $1,3 трлн. Стратегия роста на текущий, 2025 год — от 4% до 5,4%.

Индия планирует резко увеличить производство стали: от 150 млн до 300 млн тонн в перспективе, возможно, в течение пяти-десяти лет, так что это будет номер один по темпам роста в мире. Индийские заводы ищут любую выгодную возможность импортировать слябы и заготовки, поэтому они сосредотачиваются на этом, и есть много поставщиков, которые также играют на рынке, особенно в сегменте плоского проката. Цены на индийскую стальную продукцию, будь то готовая продукция или что-то еще, приемлемы для внутреннего потребления, но это не очень хорошо для экспортного рынка, когда речь заходит о ценах на металлопродукцию.

Тихие фавориты

Тихие фавориты — это страны, у которых есть все для рывка, кроме первичного сырья (здесь понимается широкий спектр, необходимый для металлургии, а не отдельные виды руд), они смогут развиваться, если грамотно сыграют на зеленом переходе.

Яркий пример страны, которая входит в эту группу, Турция — страна-посредник с лучшей в мире логистикой, но слабой сырьевой базой и высокой процентной ставкой.

Вьетнам, Индонезия, Таиланд и Филиппины — в настоящее время общая емкость рынка составляет от 100 млн до 102 млн тонн стали. Объем производства во всех этих странах увеличится примерно до 180 млн тонн в течение следующих пяти-шести лет, 70–75% мощностей будут приходиться на доменные печи, а оставшаяся мощность — на индукционные и электродуговые печи.

Во Вьетнаме рынок будет иметь ежегодный рост в размере 8–9% в течение ближайших лет, и он будет стабильным.

Индонезия — стратегия роста примерно на 5–7%.

Филиппины и Таиланд, хотя существует множество торговых барьеров, будут расти примерно на 4–8% в течение следующих нескольких лет.

Рынок потребления черных металлов в Пакистане растет на 5–10% каждый год, что ставит его тоже в эту группу. Пакистан работает на индукционных печах, нет доменных печей, и почти нет электродуговых печей, поэтому стране нужен только очень чистый лом для производства заготовок и сортового проката. Лом в основном закупается в Ближневосточном регионе.

Что касается предстоящего времени, все страны из этой группы очень обеспокоены инициативой «зеленой стали».

Аутсайдеры, назначенные Западом

В данную группу попадают страны за счет ограничений доступа на рынки, финансовых и прочих санкций, несмотря на то что они имеют очень сильные базовые параметры, такие как сырье и энергия. Аутсайдеры проигрывают по торговым ограничениям, углеродной сертификации, финансированию и слабому внутреннему рынку потребления. Без устранения этих дисбалансов заводы таких стран обречены работать в «параллельной системе» — вне премиальных рынков.

Пример страны из этой группы — Иран. Главная проблема, с которой сталкивается Иран, несмотря на рост мощностей по выплавке стали, которые уже превышают 50 млн тонн,— это нехватка электроэнергии и газа для металлургической промышленности. Со многими странами прекратились торговые отношения 45 лет назад. Низкая заработная плата — это плохо для местных жителей, но это очень хорошо для тех, кто приезжает инвестировать. В Иране хорошие месторождения железной руды: производится около 130 млн тонн, и развивается партнерство с Афганистаном и Египтом. Иранские аналитики уверены, что ситуацию может исправить молодое поколение, получившее хорошее образование.

Полина Трифонова