Желание быть ирландцем

На экранах — фильм Криса Коттэма «Семейный приговор» (The Problem with People). Михаил Трофименков, наивно поверив жанровому определению фильма как комедии, тщетно приложил немыслимые усилия, чтобы постичь природу ирландского юмора.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Вообще-то безусловных шедевров ирландского юмора в мире насчитывается две штуки. Абсурдистский роман Флэнна О’Брайана «Третий полицейский» (1940), герой которого уверен, что Земля имеет форму сосиски. И самая короткая хохма всех времен и народов: «Ирландец прошел мимо паба».

Мимо паба герои «Семейного приговора» не проходят. В городке, где, по ощущению нью-йоркского гостя Барри (Пол Райзер), «живет человек этак двенадцать», трудно миновать этот центр культурной жизни.

Дальнейшие поиски комедийности в этом кинопродукте без вкуса и цвета грозят завести в тупик. Надо ли смеяться над тем, что Барри несколько раз за фильм долго и сосредоточенно мочится, или просто пожалеть его немолодой организм?

В чем смысл того, что истинные ирландцы Барри и его в какой-то там степени кузен Киаран (Кол Мини) в анамнезе оказываются евреями, чьи предки некогда бежали от погромов на Зеленый остров? Наверное, имеется в виду вселенская отзывчивость угрюмой ирландской души, готовой переварить и признать своими любых чужаков: ну, кроме англичан, естественно. Про них-то на счастливом острове по наши дни рассказывают людоедские анекдоты, над которыми посмеется разве что подрывник Ирландской республиканской армии. Зато одним из самых уважаемых членов экранной общины оказывается афроирландец.

Единственный потенциально смешной, но никак не обыгранный гэг, очевидно, доступен лишь ирландскому сердцу. Барри загоняет в дом Киарана несколько овец, после чего его арестовывают за похищение животных.

Короче говоря, вздорному папаше Киарана, процветающему хозяину местного похоронного бюро, на смертном одре вдруг стукнуло в голову уладить давнишний разлад между местными и нью-йоркскими родичами. Найдя методом тыка в нью-йоркском телефонном справочнике преуспевающего застройщика Барри, Киаран приглашает навестить его родные пенаты. Почему бы и нет?

Но двухдневная идиллия с «Гиннессом», виски и танцами в пабе под гнусавые скрипочку и аккордеон заканчиваются прискорбно. Папаша отходит в мир иной, успев завещать Барри половину своего дома и половину участка с чудесным видом на реку.

Тут-то и пробуждаются, по замыслу авторов, хуторские демоны алчности. Киаран, чуть ли ни обвинив Барри в убийстве отца, вымогает у него отказ от наследства. Барри делает свой ход, купив полоску земли около реки, которую жадный дед Киарана некогда поскупился купить, и грозя застроить ее по-своему, по-нью-йоркски.

Примирения сменяются разрывами, тем более что в игру вступила ревность: Барри положил глаз на бывшую жену Киарана. После одного из таких разрывов оба брата оказываются в одной больничной палате, где стараются отгородиться друг от друга шторками: это тоже, наверное, должно рассмешить.

Как, наверное, должна растрогать внезапная любовь Барри к Ирландии, где он найдет свое счастье. Увы, трудно разделить с ним это чувство. Коттэм населил фильм двуногими карикатурами на своих соотечественников.

Карикатурны красномордый кудрявый Киаран и местная баба-яга, содержательница единственного местного отеля. Карикатурна бодипозитивная полицейская и ее напарник, кажется, с особенностями развития. Карикатурны шамкающие старички, местные «пикейные жилеты». Карикатурна в какой-то степени и Фиона: образцовая рыжая и веснушчатая дива.

В общем, если фильм задумывался (а иначе оправдать его существование невозможно) как рекламный ролик Эйре, то свою задачу режиссер блестяще провалил.