"Когда ты один на сцене с гитарой, ты как будто голый"
Вокалист группы Yes ДЖОН АНДЕРСОН поговорил с БОРИСОМ Ъ-БАРАБАНОВЫМ об интернете, квартирниках и Марке Шагале.
— Ваше выступление в Москве похоже на то, что у нас раньше называли квартирниками. Как часто вы их устраиваете?
— Последние пять лет стараюсь хотя бы раз в год выехать в тур с такой программой. Когда ты один на сцене с гитарой, ты как будто голый. И песни тоже, ведь я исполняю их такими, какими они появились на свет. В том, как на акустические концерты реагирует публика, есть особая гармония. Зрители отвечают прежде всего на саму песню, а не на то, что там намудрила вокруг нее группа. В этой ситуации мне нужно петь особенно хорошо.
— Как идут дела у Yes?
— В следующем году мы начинаем большой тур, посвященный сорокалетию группы. Начнем с Америки, потом переместимся в Европу, потом дальше на восток. Пока обсуждается такой состав: Крис Сквайр, Стив Хоу, Алан Уайт и я. Рик Уэйкман больше не ездит на гастроли, но мы попросили присоединиться к нам его сына Оливера, который играет на клавишах сейчас уже не хуже отца. Вообще, все, кто когда-либо играл в Yes, остаются нашей семьей. Ну а в семье, сами знаете, сегодня все друг друга любят, завтра поссорились, потом помирились. Музыка выполняет функцию клея, который нас соединяет. Выступления на сцене — неплохой заработок, но это и стимул оставаться в хорошей физической форме. Музыка Yes требует особого душевного настроя, это всегда чувствуется. Я сам фан Yes, такой же, как любой зритель. Каждое турне я воспринимаю как вызов самому себе.
— Группы стали воссоединяться со страшной силой, только в этом году — Genesis, The Police, Led Zeppelin, Sex Pistols. Ваш тур — часть этого тренда?
— Никакого тренда нет. Сколько я работаю на сцене, столько слышу о воссоединениях групп. Это постоянный процесс: собрались — распались — воссоединились. Всегда есть повод устроить реюнион — юбилей там какой-нибудь, например, как у нас. Конечно, нам хочется привлечь внимание к туру, ведь мы продолжаем писать песни. Я вот написал уже пять песен, а их продюсером стал наш бывший гитарист Тревор Рейбин, который сейчас работает в основном как кинокомпозитор.
— Вы пишете сейчас только для Yes?
— Нет. В последние годы я развивал очень масштабный музыкальный проект в интернете. Я работал с десятками музыкантов со всего мира, с академическими композиторами, с электронщиками, с рэперами. В итоге должна получиться опера, которая будет записана с полным оркестром и хором. Это проект, рассчитанный минимум на ближайшие 10-12 лет. Буду выпускать все потихонечку. Интернет дал мне возможность осуществить мечты, которым много лет. Мы и с Yes теперь работаем дистанционно, ведь я живу в Калифорнии, Алан в Сиэтле, Крис в Лондоне, Стив в Девоншире. Спасают технологии.
— Оказывается, вы еще и рисуете.
— Я рисую сколько себя помню, часто коротаю за этим делом свободное время в туре. Обычно деньги от продажи рисунков я отдаю UNISEF. И, как вы заметили, цены на мои работы очень низкие, каждый может себе позволить.
— Правда ли, что вы были знакомы с Марком Шагалом?
— Меня познакомил с ним Билл Уайман, бас-гитарист The Rolling Stones. Дело было на юге Франции, Шагал отмечал свое 90-летие. Мы подружились, я бывал у него в доме, смотрел, как он пишет картины. Его жизнь настолько удивительна, это такая захватывающая история взлетов и падений, что я даже написал мюзикл, основанный на его биографии.
— И где его можно услышать?
— Нигде. Сначала его хотели ставить в одном театре на Бродвее, но владельцы театра, супружеская пара, развелись. Я нашел другого спонсора — он разорился. Третий был готов начать работу, но наша с ним принципиальная встреча была назначена в Нью-Йорке на 11 сентября. 11 сентября стало не до мюзиклов.