Пока белые ребята все как один, от Димы Билана до Duran Duran, выстраиваются в очередь к темнокожему американскому продюсеру Тимбалэнду, черный британский мужчина с побитым жизнью лицом и именем Сил Генри Оласеган Оламиде Адеола Самуэль обратился к белому жителю Лондона Стюарту Прайсу. На счету этого тридцатилетнего господина множество подвигов, от работы с французским хаусом под именами Жак Лю Конт и Les Rythmes Digitales до ремиксов для No Doubt и Coldplay и продюсирования собственной рок-группы Zoot Woman. Но главное достижение господина Прайса — плодотворная работа с Мадонной, которая продолжается уже четыре года. Для певицы, которая привыкла на каждом альбоме изобретать себя заново и к каждому турне почти полностью менять сопровождающую команду, работа с господином Прайсом — верх постоянства.
Несмотря на африканские корни, почти 20 лет Сил остается верен белому соулу и белым продюсерам, от Адамски, чей сингл "Killer" сделал его знаменитым, до Тревора Хорна, ответственного за лучшие записи Сила 90-х. Удивительно, но именно Сил с его иссиня-черной кожей сегодня выглядит одним из оплотов дорогой белой поп-музыки. "System" — альбом о забытом искусстве оставаться человеком, сочиняя поп-музыку. Этот диск захватывает, начиная с первого трека "If It`s in My Mind, It`s on My Face". Голос, который звучит на пластинке, не подводит ни на йоту. В нем есть все та же глубина и тот же стадионный размах, за который публика полюбила когда-то классические вещи Сила "Crazy" и "Kiss from a Rose".
Не слишком претендуя на оригинальность, Стюарт Прайс выстраивает на первой половине диска беспроигрышный полнокровный аккомпанемент, ориентированный прежде всего на диско и синти-поп. Даже испытывая глубокую симпатию к продюсеру и его подопечным, невозможно не заподозрить, что изрядная часть аранжировок — "обрезки с монтажного стола" Мадонны. Однако в сочетании с уникальным вокалом Сила они работают так, как, возможно, их не смогла заставить работать и поп-королева. Здесь одновременно присутствуют и танцевальный грув, и мысль о глобальном значении каждой спетой строки. В итоге получается нечто вроде дискотеки в зале заседаний генеральной ассамблеи ООН.
Под номером пять размещена песня "Wedding Day" — дуэт Сила и его супруги. Хайди Клум — не первая супермодель, вышедшая к микрофону. Возможно, если бы она пела одна, вышло бы нечто вроде опущенного критиками ниже плинтуса пения Наоми Кэмпбелл. Однако это все же дуэт супругов, дело семейное. Сил не слишком выпячивает вокальные достоинства партнерши, с него достаточно иных ее талантов. В итоге участие Хайди Клум в записи остается скорее темой для обсуждения в колонках светской хроники, а сам трек вполне может претендовать на активные радиоротации. Начиная с трека "System", вокальные и композиторские достоинства певца выходят на передний план, а господин Прайс с его талантом плотно набивать танцевальные конструкции гитарами и органными раскатами уже не претендует на главную роль в сюжете альбома. Два трека, расположенных в самом конце, "Rolling" и "Immaculate" — та самая доступная роскошь поп-сочинительства, за которую Сила полюбили в 90-е и любят до сих пор.
Seal "System" (Warner)
Reverend and the Makers "The State of Things" (Wall of Sound)
Кажется, главная информация, распространенная прессой о шеффилдской группе Reverend and the Makers, состоит в том, что ее лидер Йон Макклюр — друг юности Алекса Тернера, лидера основной английской рок-сенсации последних двух лет Arctic Monkeys. Более развернутая версия состоит в том, что господин Макклюр по прозвищу The Reverend ("Преподобный") был для господина Тернера кем-то вроде гуру, поначалу играл вместе с ним какой-то диско-фанк и чуть ли не написал большинство песен для первого альбома Arctic Monkeys. Впрочем, последний факт Йон Макклюр отрицает. Случилось так, что Алекс Тернер, будучи на четыре года моложе своего харизматичного товарища, к вершинам славы прорвался раньше. Теперь Йон Макклюр наверстывает упущенное. Несмотря на то что музыкант считает себя новой инкарнацией Боба Марли, музыка Reverend and the Makers ближе к Arctic Monkeys и при этом содержит элементы того, что называют "ню-рейвом" — нервные клавишные и общепараноидальное напряжение, инспирированное веществами посерьезнее тех, которые вдохновляли короля регги.
Emigrate "Emigrate" (Motor)
О подготовке своего сольного альбома под именем Emigrate гитарист немецкой группы Rammstein Рихард Круспе-Бернштайн рассказывал автору этой колонки еще три года назад. Музыкант не спешил — Rammstein выпустили два альбома подряд и много гастролировали. Теперь работа сделана. И это не эмиграция. Как гитарист и обещал читателям "Коммерсантъ-Weekend", его первый сольный альбом не стал уходом от жирных индустриальных рифов в сторону "виртуозов" металлической гитары Джо Сатриани и Стива Вая. Дебютный альбом под названием "Emigrate" — это Rammstein, которых очистили от устрашающих синтезаторных фонов и нагрузили панковским настроением. Хорош ли господин Круспе-Бернштайн как вокалист в сравнении с фронтменом Rammstein Тилем Линдеманном? Вряд ли их стоит сравнивать. В Rammstein фигура рассказчика играет более существенную роль, чем в Emigrate. В проекте господина Круспе-Бернштайна важнее натиск и чистота жанра. Да, его пение звучит порой как голос солиста тинейджерской панк-группы, подражающего Оззи Осборну. В памятном интервью музыкант говорил, что самое важное для него — справиться с сочинением песен. Он справился.
Juanes "La Vida... Es Un Ratico" (Universal)
О колумбийском рок-музыканте по имени Хуанес Эстебан Аристизабаль писали бы только в испаноязычных аналогах "Коммерсантъ-Weekend", если бы в 2004 году на него не снизошло вдохновение, выразившееся в шлягере "La Camisa Negra". Это была песня, о которой отечественные радиостанции могли бы только мечтать. Правильный ритм (100 ударов в секунду), красивая мелодия и нечто неуловимо близкое русскому уху в аранжировке, какая-то сермяжная простота в правильной пропорции с латиноамериканским куражом. Выход его нового альбома "La Vida... Es Un Ratico" вызывает только один вопрос: есть ли там новая "La Camisa Negra". Вообще по поводу этого артиста не стоит забывать, что он рокер. От латиноамериканских музыкантов у нас по традиции ждут совсем не роковых страстей, им требуется создавать атмосферу ритмически организованного флирта. Хуанес — человек, озабоченный мировыми проблемами, он, например, подобно Полу Маккартни, выступает против использования противопехотных мин. Рока в его аранжировках для русского уха все же многовато, полюбившиеся ритмы а-ля Ману Чао в дефиците, а новой "La Camisa Negra" нет.
Blast "Real Life" (RIFF)
В 2004 году, когда московская группа Blast выпускала свой предыдущий альбом "Fuck the Industry", русскоязычный рок, ориентированный на свои канонические, восьмидесятнические прообразы, еще подавал признаки жизни. Еще сохранялась иллюзия, что "трахнуть индустрию" могут именно парни, поющие под гитары по-русски, а не какой-то там грузин, записывающийся в лондонских студиях и работающий в Москве исключительно на аудиторию экспатов и их барышень. В 2007 году русский рок лежит в руинах, а клуб "Кризис жанра", возглавляемый лидером Blast Ношреваном Тавхелидзе по прозвищу Нэш, кажется чуть ли не цитаделью правильной и современной гитарной музыки, равноудаленной как от выдохшихся отечественных мэтров, так и от беспомощного русскоязычного молодняка. "Real Life" — памятник бесплодным усилиям рок-н-ролльного просветителя, так и не приноровившегося к реалиям местного рынка. Blast не совершил какого-либо принципиального прорыва в музыке, музыканты по-прежнему играют брит-поп старой закваски, но так, как этого не научился здесь делать больше никто. Да, и еще они сочинили настоящий хит, называется "Saturday Night".