В связи с субординацией

Верховный суд РФ (ВС) обнародовал проект постановления пленума, который разъясняет вопрос очередности удовлетворения требований кредиторов, аффилированных с банкротящимися юрлицами. С учетом отсутствия законодательного регулирования института субординации (понижения в очередности) требований кредиторов банкротящихся компаний подходы для практики, направленной на поиск баланса интересов независимых и связанных с должником кредиторов, формирует именно ВС.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС 9 декабря представил проект постановления пленума «Об установлении в процедурах банкротства требований контролирующих должника лиц и аффилированных лиц должника». Документ содержит 38 правовых позиций, раскрывая вопросы очередности погашения долгов перед связанными с должником кредиторами, в том числе условия субординации таких требований.

Теперь речь идет о дальнейшем развитии и корректировке этой практики уже на уровне пленума ВС. «Постановление подготовлено для разъяснения вопросов при определении справедливой по отношению к независимым кредиторам и уполномоченному органу (ФНС РФ) очередности удовлетворения требований контролирующих должника лиц, основанных на предоставлении находящемуся в условиях имущественного кризиса должнику различного рода займов и кредитов»,— уточнили в пресс-службе ВС.

«Участникам процессов больше не придется собирать правовые позиции по крупицам из различных определений экономколлегии ВС»,— констатирует старший юрист практики «Антикризис и банкротство» юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Камбулат Карашев. Пленум, уточняет управляющий партнер АБ МУР Давид Кононов, обобщает наработанные принципы, собирая их в единую конструкцию вокруг ключевой идеи банкротного права.

В свою очередь, кредиторы

В проекте пленума поясняется, что правовой институт субординации основывается на принципе очередности удовлетворения требований кредиторов, предполагающем «учет степени значимости подлежащих защите интересов». Наибольший приоритет по закону о банкротстве получают социально значимые притязания — это требования о возмещении вреда жизни или здоровью (первая очередь реестра) и требования о выплатах работникам компании-должника (вторая очередь). Основной же очередью, в которую включают долги перед всеми обычными кредиторами, является третья, сказано в пункте 2 проекта.

В пункте 35 пленум ВС перечисляет все очереди, в том числе непоименованные в законе о банкротстве. Всего здесь упоминается восемь очередей помимо трех базовых, поясняет господин Карашев. По его прогнозам, такая систематизация должна снизить количество споров между участниками банкротных дел по поводу правильного распределения денежных средств. Впрочем, по мнению партнера АБ «Бартолиус» Ильи Манько, постановление пленума сможет лишь частично решить проблему «явной нехватки консолидированной позиции» о том, какие требования кредиторов и в какую очередь подлежат удовлетворению. В связи с чем он считает необходимым закрепить подробное описание всех возможных очередей напрямую в законе о банкротстве.

Финансирование во время кризиса

Отдельно пленум ВС дал разъяснения по поводу компенсационного финансирования юрлица-должника со стороны контролирующих его лиц. Такие вливания помогают компании преодолеть имущественный кризис и восстановить платежеспособность, скрыв наличие финансовых трудностей от независимых кредиторов. При этом обязательно наличие бенефициарного интереса в получении прибыли от деятельности должника, уточняет господин Манько со ссылкой на пункт 21 проекта.

• Причем, как следует из документа, предоставление компенсационного финансирования не ограничивается выдачей займа или передачей денежных средств по другим договорам, а может выражаться и в других формах.
• К ним относятся в том числе невостребование задолженности, рассрочка и отсрочка платежа, если такие действия не были обычной практикой в отношениях с независимыми лицами.
• Также в проекте упоминается изначальная недокапитализация компании, подчеркивает партнер юрфирмы «Меллинг, Войтишкин и партнеры» Павел Новиков.

По его словам, ВС фактически «формулирует чек-лист» для ответа на вопрос, когда финансирование бизнеса безопасно и не субординируется, а когда неизбежно уходит на понижение.

В пункте 8 проекта отмечается, что лицо, осуществляющее компенсационное финансирование, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты вливаний, поскольку действует не в соответствии с моделью поведения, предписанной законом о банкротстве. В связи с этим, продолжает партнер юрфирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Олег Пермяков, требования, возникшие из компенсационного финансирования, удовлетворяются после требований всех остальных кредиторов, но до распределения ликвидационной квоты (оставшиеся после погашения долгов деньги, которые передаются учредителям компании-банкрота). По его мнению, это формирует более сбалансированную систему удовлетворения требований кредиторов.

Контроль — дело тонкое

В документе также разъясняются критерии, которые позволяют квалифицировать лицо как контролирующее должника. К ним относится фактическая возможность управления деятельностью компании и получения выгоды, указывает Олег Пермяков. Причем сами по себе отношения контроля или аффилированности по отношению к должнику не влекут отказ во включении требований кредитора в реестр. Однако притязания связанных с должником лиц следует проверять на мнимость и необходимость понижения в очередности, говорится в проекте.

Помимо этого, ВС уточняет полномочия контролирующих и аффилированных с должником лиц. По общему правилу кредиторы, чьи требования понижены в очередности, не получают право голоса на собрании кредиторов, ведь целью субординации является «в том числе снижение степени влияния контролирующих лиц на хозяйственную деятельность должника».

Пункт 24 расширяет объем прав кредиторов с субординированными требованиями в том случае, если в банкротное дело вовремя не включились независимые кредиторы, обращает внимание Камбулат Карашев.

Это позволяет арбитражному управляющему не получать согласия суда по принципиальным для процедуры вопросам, ограничившись лишь выяснением мнения собрания кредиторов, объясняет господин Карашев.

Пункт 31 проекта, отмечает Давид Кононов, позволяет привлечь к ответственности мажоритарного кредитора. Если принятое им решение о продолжении хозяйственной деятельности должника причинило вред другим кредиторам, то его требование может быть понижено в очередности, сказано в проекте. Этот подход выглядит логичным и отвечает направлению развития банкротного права, где кредиторы рассматриваются не только как лица, у которых есть только права, но и как лица, влияющие на процедуру и несущие ответственность за принятые решения, резюмирует господин Кононов.

Илья Манько, в свою очередь, выделяет пункт 30, который продолжает развитие доктрины «судебного преодоления» (cramdown) и прямо допускает ее применение в делах о банкротстве юрлиц. Суть этого инструмента сводится к тому, что суд вправе ввести в отношении банкрота реабилитационную процедуру даже в том случае, если большинство кредиторов выступают против. При принятии решения суд может учесть социально значимые факторы, подтверждающие приоритетность реабилитационной процедуры, например сохранение рабочих мест, следует из документа.

По итогам обсуждения на пленуме проект направлен на доработку в редакционную комиссию, сообщили “Ъ” в пресс-службе ВС.

Ян Назаренко, Анна Занина