расшифровывает заведующий отделом экономической политики Дмитрий Ъ-Бутрин
Работа со структурами правительства России требует от делового журналиста порой самых странных навыков, которые малоприменимы в обычной жизни. Например, мастерство в детской игре "найди десять отличий" на время. Не знаю, для чего нормальному человеку может быть необходимо умение в течение максимум двух часов просмотреть несколько десятков листов печатного текста, сравнивая их с почти такими же десятками листов печатного текста, но в Ъ этот навык весьма ценится.
Вчера Госдума во втором, основном чтении приняла законопроект, полное название которого звучит так: "О внесении изменений в федеральный закон 'О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов' и другие законодательные акты Российской Федерации". Текст законопроекта принят практически без обсуждения, хотя и совершенно гласно и открыто. Текст одобренного законопроекта лежит сейчас передо мной — документ содержит 148 страниц. Процитирую страницу 38 этого замечательного в своем роде повествования: "51) в статье 54: а) в части 1 слово 'рыбопромысловые' исключить; б) дополнить частью 4 следующего содержания: '4. Безвозмездно изъятые или конфискованные в соответствии с частью 1 настоящей статьи суда подлежат продаже на аукционах в порядке, установленном ГК РФ и другими ФЗ. В случае, если указанные суда не были проданы на аукционах, они подлежат уничтожению'".
Вокруг российского парламента есть два мифа: первый — о том, что он занимается только штамповкой бумажек, второй — что в нем, несмотря на контроль его администрацией президента, непрерывно происходит отчаянная лоббистская борьба за запятую, которая, будучи утверждена в законе, может принести кому-то миллионы прибылей. Правы на деле и те и другие. В документах, подобных цитируемому, есть и "золотые запятые" — но большая часть их, несмотря на работу, не затрагивает почти никого. Вокруг части документа идет грызня, а остальное — принимается не глядя, как и хочет разработчик.
В данном случае разработчик — команда нового главы Росрыболовства Андрея Крайнего, анонсировавшего сразу после назначения быстрые реформы в рыбной отрасли. Быстрый просмотр документа и сличение версий не даст ответа на вопрос, что в точности изменилось в правилах работы отрасли,— на это требуются дни. Но "найди десять отличий" спасает: 40-минутный просмотр документа позволяет констатировать, что большая часть драконовских обещаний господина Крайнего будет выполнена — в законе обещанные им ранее положения есть. Так, процитированный отрывок воплощает угрозу уничтожать на Дальнем Востоке конфискованные за браконьерство старые суда, большинство из которых дышат на ладан и не представляют ценности ни для кого, кроме нелегалов. Мало того, вчера Госдума приняла поправки к закону "О финансовом оздоровлении сельхозпроизводителей" 2002 года, которые позволяют решить и эту проблему. В закон внесена поправка буквально следующего содержания: "а также рыболовецкие артели (колхозы)", позволяющая реструктурировать часть долгов основной массе владельцев старых судов, выходящих на "пиратский" промысел по уши в старых долгах. Из заголовка 23-страничного документа такого развития событий не смог бы вычислить и Шерлок Холмс.
Умения "найти десять отличий" на время в больших массивах казенных формулировок, иногда и просто на другом языке, вряд ли можно от кого-то требовать. Но если бы их не было, как бы тогда вы узнавали эти новости в свежем Ъ?