Государственное тело
Как советская власть пыталась командовать демографией
70 лет назад, осенью 1955-го в СССР сняли запрет на хирургические аборты. Его введение в 1936-м хотя и привело к кратковременному росту рождаемости, но одновременно вызвало увеличение женской смертности, рост числа потерявших здоровье или получивших бесплодие из-за внебольничного прекращения беременности.
Фото: Соборова А. (?
Фото: Соборова А. (?
23 ноября 1955 года Президиум Верховного совета СССР отменил пункт постановления ЦИК Советского Союза от 27 июня 1936 года, запрещавшего аборты. Указ, подписанный Климентом Ворошиловым, гласил: «Снижение числа абортов может быть впредь обеспечено путем дальнейшего расширения государственных мер поощрения материнства, а также мер воспитательного и разъяснительного характера.
Отмена запрещения абортов также даст возможность устранить большой вред, причиняемый здоровью женщины абортами, производимыми вне лечебных учреждений и часто невежественными лицами».
Подписывая этот документ, бывший нарком обороны, возможно, сам того не желая, признал поражение советского государства в борьбе за право регулировать репродуктивные возможности советских женщин.
Демографическая политика советского государства отличалась резкими зигзагами. Стремление большевиков к социальному раскрепощению в первые годы после революции породило теоретические рассуждения об отказе от традиционной семьи, а на практике — половую распущенность части молодежи и распространение реальных мер, позволявших женщинам планировать семью и прерывать нежелательную беременность наиболее доступным тогда способом — хирургическим удалением плода, то есть абортом. Совместное постановление Наркомюста и Наркомздрава от 18 ноября 1920 года отмечало, что преследование женщин, сделавших аборт и производивших его врачей, оказалось безуспешным и лишь обогащало тех, кто занимался этим подпольно.
Наркомздрав и Наркомюст разрешили бесплатное проведение процедуры в больницах, но запретили вне медицинских учреждений и установили ответственность акушеров и повивальных бабок за внебольничный аборт, а также врачей — за взимание платы.
От разрешения к запрету
Аборты тогда были, как правило, уделом или в некотором смысле привилегией горожанок, прерывание беременности для крестьянок в больнице часто оставалось малодоступным. Как отмечается в книге под редакцией демографа Анатолия Вишневского «Демографическая модернизация России: 1900–2000», «Россия намного опередила западные страны — они вступили в полосу полной легализации аборта лишь полстолетия спустя, в 1960–1970-е. Для такого авангардизма в России начала века не было достаточных оснований. Население, за исключением части городских слоев, не было готово воспользоваться новыми законодательными возможностями. В особенности это относится к крестьянскому большинству населения той поры».
Фото: Ягужинский С.
Фото: Ягужинский С.
Тем не менее в городах число абортов существенно увеличилось. В частности, в Москве в 1924–1927 годах оно выросло с 14 тыс. до 45 852, в Ленинграде — с 6700 до 35 500, по 13 другим губернским городам — с 11 тыс. до 31 725. Несмотря на меньшую доступность больниц в глубинке, хирургическое прерывание беременности участилось и в сельской местности. Ряд исследователей считают, что такой рост был во многом вызван выходом аборта из подполья.
Число абортов, особенно среди жительниц крупных городов, стремительно росло. Например, если до 1930-х в Ленинграде в пересчете на 1000 жителей были зарегистрированы 26 рождений и 5,5 абортов, то в 1934-м — 15,9 и 42 соответственно, то есть число прерванных беременностей более чем в 2,5 раза превысило число родившихся детей.
Главными причинами отказа от рождения ребенка пришедшие на «абортную комиссию» женщины называли материальную и жилищную неустроенность, а также сложные отношения с мужем (партнером).
Первоначально это не привело к снижению рождаемости, напротив, после завершения гражданской войны и нормализации ситуации с продовольствием в стране число родившихся детей выросло с 6 млн в 1922 году до 6,9 млн в 1924-м, незначительно (до 6,7 млн) снизившись к 1926-м (Е. М. Андреев, Л. Е. Дарский, Т. Л. Харькова. «Население Советского Союза в 1922–1991 гг.». М., «Наука». 1993. С.14.).
Фото: Неизвестный художник
Фото: Неизвестный художник
В 1927–1929 годах число рождений колебалось на уровне 7 млн и резко, до 5,5 млн в 1933-м и 4,8 млн в 1934-м сократилось вследствие коллективизации и вызванного ею голода и массовых миграций крестьян в города, где жилищные и материальные условия приводили к снижению рождаемости. На этом фоне около 1,3 млн абортов за год, сделанных в 1934–1935 годах, выглядели вызывающе.
Сокращение рождаемости привлекло внимание советских руководителей, обеспокоенных негативными демографическими тенденциями. Кроме того, отмечает историк Наталья Лебина, Иосиф Сталин и его окружение стали ориентироваться на традиционалистский идеал многодетности, противопоставляя динамику народонаселения СССР трендам демографической модернизации. На XVII съезде ВКП(б) в 1934 году Сталин назвал в числе важнейших достижений социализма бурный рост числа советских людей. При этом, проводя коллективизацию, спровоцировавшую отток населения из деревни в города, руководство ВКП(б) сокращало возможность увеличения населения. Но теперь большевистское руководство настораживало не только уменьшение его численности и рост статистики абортов, но и свобода частной жизни. Сократить количество искусственных выкидышей можно было, увеличив, как во многих западных странах, производство контрацептивов. «Но этот путь не устраивал власть. В массовой литературе по половому воспитанию практически ничего не писали о предохранении от нежелательной беременности. И это неудивительно. Достать подобные средства в Советской России было невозможно»,— пишет Наталья Лебина.
В 1930 году аборт стал платным, и цены росли очень быстро: с 18–20 руб. в 1931-м подскочили до 60–200 руб. уже в 1935 году (в зависимости от дохода семьи). За отказ от сексуального просвещения и неспособность советской промышленности производить достаточно контрацептивов женщины в стране расплачивались болью — операции за редким исключением проводились без наркоза — и немалыми деньгами.
Пронаталисты из Политбюро
В марте 1936 года Политбюро ЦК ВКП(б) обсудило тему прерывания беременности и решило создать комиссию по разработке закона о запрещении абортов, помощи роженицам и расширении сети детских яслей и детских домов. Руководители страны исходили из того, что если бы все беременности, прерванные абортами, завершились родами, то детей в стране стало бы на 1,3 млн больше. В мае 1936-го на страницах советской прессы развернулось «всенародное обсуждение законопроекта» о необходимости запрета абортов. Среди направленных в редакции газет и журналов писем были и вполне взвешенные, разъясняющие руководству страны и массам вред подобного запрета. Несмотря на это, 27 июня 1936 года после «всенародного обсуждения» Центральный исполнительный комитет СССР и Совнарком, отвечая «многочисленным пожеланиям советских женщин», приняли постановление «О запрещении абортов, помощи роженицам, установлении государственных пособий многосемейным, расширении сети родильных домов…»
Фото: Ватолина Н.
Фото: Ватолина Н.
- Согласно этому постановлению, аборты запрещались за исключением ситуаций, связанных с угрозой жизни матери.
- За производство аборта в медицинском учреждении врач (акушер) рисковал тюремным сроком от года до двух.
- Проведение процедуры в антисанитарных условиях и лицами без медицинского образования грозило заключением до трех лет.
- Наконец, женщина подвергалась общественному порицанию, а при повторном аборте — штрафу до 300 руб., что на 30% превышало среднемесячную зарплату.
Взамен советское государство увеличивало ежемесячное пособие для кормящих матерей с 5 руб. до 10 руб., сумму на обзаведение вещами детского обихода при рождении — с 32 до 45 руб., срок декретного отпуска — до 112 дней. Также планировалось расширить сеть родильных домов и акушерских пунктов.
Одновременно «советская семья образцовая» получила теоретический фундамент: бурные дискуссии 1920-х о разнообразных формах брачно-семейных союзов прекратились. В конце 1920-х годов академик Семен Вольфсон объявил, что «социализм несет с собою отмирание семьи», но уже в 1937-м назвал моногамную семью базовой ячейкой нового общества, которая продолжит существование и при коммунизме.
Фото: Жуков Н.
Фото: Жуков Н.
Запрет абортов ожидаемо сократил число легальных операций по прерыванию беременности. В частности, в Ленинграде их число упало во второй половине 1936 года по сравнению с первым в 60 раз, до 735.
Историк Владимир Исупов, опираясь на данные советской статистики, отмечает, что число абортов в 1936 году сократилось по сравнению с 1935-м в 1,6 раза, до 800 700, в 1937-м — до 567 900, а затем снова начало увеличиваться.
В 1937 году рождаемость в СССР выросла до 6,5 млн, то есть на 1 млн вместо ожидаемых 1,3 млн, в 1938-м сохранилась на прежнем уровне. Увеличение показателей рождаемости в 1939–1940 годах до 7,5–7,6 млн человек связано с присоединением к СССР территории Западной Украины, Западной Белоруссии и стран Балтии с преимущественно сельским населением и высокой численностью детей в семьях.
При этом, отмечают демографы, смертность женщин от абортов в городах СССР (статистика по сельской местности в тот период отсутствует) выросла с 451 в 1935 году до 2 тыс. в 1940-м. Доля абортов как причины материнской смертности за этот период выросла с 26% до 51%. К началу 1950-х она уже превышала 70%. Владимир Исупов дополняет картину данными по РСФСР: 1560 умерших от аборта женщин в 1950 году и 1845 в 1954-м.
Число абортов снизилось в период Великой Отечественной вместе с рождаемостью — в РСФСР в 1944 году зарегистрировали около 186 тыс. прерываний беременности. Затем оно выросло после возвращения демобилизованных солдат и офицеров домой: семьи, особенно в деревне, не имели иных способов регулирования числа детей, кроме искусственного прерывания беременности. Демограф Елизавета Садвокасова отмечает, что в 1948 году их число в РСФСР превысило уровень 1939-го в 1,5 раза.
В 1955-м, в год отмены запрета абортов, в РСФСР были зафиксированы почти 1,3 млн абортов, но это, отмечают историки, правоведы и демографы, было лишь видимой частью человеческих несчастий, вреда здоровью и репродуктивным способностям женщин, живших в те годы в СССР. Еще одним страшным последствием запрета стал рост младенческой и детской смертности, особенно в предвоенные и первые послевоенные годы.
К 1955 году советское руководство, получая данные об ущербе женскому здоровью, наносимом внебольничными абортами, решило отказаться от тоталитарного пронатализма и отменило сначала уголовную ответственность женщин за прерывание беременности, а затем и запрет абортов.
Фото: Иванов В.
Фото: Иванов В.
Это решение в тот же год привело к кратковременному всплеску числа больничных прерываний беременности. Елизавета Садвокасова отмечала, что в 1955-м оно увеличилось по сравнению с предыдущим годом в 1,3 раза, в 1956-м по сравнению с 1955-м — в 1,8 раза, а в 1957 году показатели выросли лишь на 13% и затем стабилизировалось. И тут следует понимать, что абсолютное количество операций по прерыванию беременности не выросло столь значительно: они просто вышли из тени и стали проводиться официально и в значительно менее опасных для здоровья условиях.
Рассуждения о том, что именно разрешение абортов привело к снижению рождаемости в послесталинском СССР,— следствие слабого понимания социально-экономических процессов и демографического перехода.
Рождаемость в СССР снизилась вследствие изменений расселения: в 1959 году число сельских жителей и число горожан в нашей стране сравнялись, рост доли последних неизбежно ведет к снижению рождаемости, которое усугубилось вследствие тяжелейших потерь в годы Великой Отечественной, особенно драматичных среди мужчин молодых и средних возрастов, и резкого сокращения числа детей, родившихся в период войны, а также ухудшения здоровья женщин вследствие недоедания и тяжелой работы. «Демографические ямы», вызванные пониженной рождаемостью и повышенной смертностью, повторяются по определенным циклам воспроизводства населения.