Жить стало богаче, но не веселее
Рост доходов населения не снимает структурных проблем рынка труда
Результаты актуального панельного обследования домохозяйств, опубликованные Банком России, показывают резкое улучшение отдельных показателей: в 2022–2024 годах реальные доходы выросли у большинства семей, а доходная мобильность впервые за несколько лет сместилась вверх. Однако недавнее исследование Института экономики РАН, основанное на данных Росстата и многолетних опросах предприятий того же Банка России, фиксирует, что удельная нагрузка на работников растет параллельно с доходами, качество занятости меняется медленно и дефицит рабочей силы в РФ остается структурным, то есть не может быть «закрыт» деньгами.
Фото: Евгений Разумный, Коммерсантъ
Фото: Евгений Разумный, Коммерсантъ
Каждые два года ЦБ опрашивает одну и ту же выборку семей, что позволяет отслеживать не только уровень их доходов, но и динамику позиций домохозяйств внутри этой выборки. Данные свежего панельного обследования домохозяйств Банка России за 2018–2024 годы зафиксировали самый заметный разворот такой доходной мобильности за весь период наблюдений.
Главная новость — изменения в периоде 2022–2024 годов. По данным ЦБ, за два года реальные доходы на человека выросли у 65% домохозяйств, при этом около 20% сообщили о росте более чем на 50%.
Наибольший прирост пришелся на нижние децильные группы: в 2020–2022 годах их вероятность «просесть» в доходах превышала вероятность подняться, то теперь зафиксировано увеличение доли движений «плюс один дециль» практически по всей нижней половине распределения — с сокращением переходов вниз. Есть и переходы на две группы вверх — динамика, которой в предыдущем периоде практически не было.
50–60% прироста реального дохода на человека были обеспечены ростом трудовых доходов, еще около 25% дало увеличение трансфертов. В структуре домохозяйств уменьшается число неработающих трудоспособного возраста и снижается среднее число детей (что дополнительно повышает доход на человека). Масштаб «призыва на работу» виден: в 2024 году 9,2% всех занятых — это люди, которые не работали в 2022 году, в основном женщины и молодежь, пришедшие в массовые сектора — торговлю, образование и здравоохранение.
Реальная заработная плата за два года выросла почти у всех категорий: на 24–25% — у неквалифицированных работников и сотрудников торговли, на 21% — у квалифицированных рабочих.
Снижение реальной зарплаты отмечено только в АПК среди квалифицированных работников. В итоге домохозяйства одновременно увеличивают потребление и наращивают сбережения; медианная долговая нагрузка остается стабильной.
Однако еще одно свежее исследование — Института экономики РАН, «Благополучие работников в трудодефицитной экономике» (работа Ирины и Эдуарда Соболева) — на основе данных Росстата и «Мониторинга предприятий» ЦБ показывает, что прирост доходов происходит в условиях, которые ограничивают рост благополучия. По данным авторов, дефицит рабочей силы за последние годы стал структурным, доля предприятий, испытывающих нехватку работников, выросла с 6% в 2019 году до 37% в 2024-м. Численность потенциальной рабочей силы — людей, которые хотели бы работать, но не ищут работу,— сократилась более чем вдвое — с 1,6 млн до 772 тыс. человек, то есть спрос на труд устойчиво превышает предложение и не может быть компенсирован простым вовлечением новых работников.
В этих условиях рост трудовых доходов, который фиксирует ЦБ,— это реакция работодателей на кадровый дефицит, а не следствие роста производительности.
Также исследование показывает, что занятость «белеет»: доля работников с письменными трудовыми договорами достигла 96,2% в 2024 году (максимум за весь срок наблюдений),— но об улучшении качества рабочих мест это не говорит: растет занятость в массовых сегментах, увеличивается доля работников, занятых не по специальности, требования к квалификации снижаются, а сама она перестает быть защитой от стагнации доходов.
Еще одно важное обстоятельство — рост рабочей нагрузки. По данным Росстата, средняя фактическая продолжительность рабочей недели в 2023–2024 годах составила 38,2 часа; это также максимум за весь период наблюдений. В ИЭ РАН считают, что увеличение рабочего времени — прямое следствие кадрового дефицита: выпуск поддерживается не расширением найма или повышением эффективности, а интенсификацией труда уже занятых работников.
В результате, несмотря на рост доходов, финансовая устойчивость домохозяйств остается слабой. ИЭ РАН фиксирует, что более трети семей не способны покрыть внезапные и даже базовые расходы.
Коэффициент Джини по зарплате снизился с 0,456 в 2005 году до 0,404 в 2023-м, но разрыв между заработками верхних и нижних 10% работников по-прежнему составляет 3,67 раза. Доля труда в ВВП оценивается в 44–45%, тогда как в странах ОЭСР — около 55%, а в скандинавских экономиках — 57–60%. Это означает, что даже при росте заработков работники получают меньшую долю создаваемой стоимости, чем в развитых экономиках.