Политика

01.12.2025, 09:00

«Раз построили — значит, есть за что»

Земляки первого президента России рассказали “Ъ”, нужен ли им Ельцин-центр

Президентский центр Бориса Ельцина на уходящей неделе отметил свое десятилетие. Юбилей вышел скромным: чтобы объяснить, почему сегодня невозможно представить Екатеринбург без этой площадки, в музее организовали небольшую памятную выставку. Ответ на тот же вопрос корреспондент “Ъ” Григорий Лейба попытался узнать у самих екатеринбуржцев и обнаружил, что их отношение к Ельцин-центру далеко не всегда зависит от личных симпатий или антипатий к первому президенту России.

О советском прошлом самого Бориса Ельцина (на фото — в каске) его земляки мало что помнят, но исторические выставки и другие мероприятия в Ельцин-центре посещают охотно

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Владислав Лоншаков / купить фото

1 / 2

О советском прошлом самого Бориса Ельцина (на фото — в каске) его земляки мало что помнят, но исторические выставки и другие мероприятия в Ельцин-центре посещают охотно

Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото

Фото: Коммерсантъ / Владислав Лоншаков / купить фото

Вторчермет, как и большинство микрорайонов Екатеринбурга,— тезка местного завода. «Я родился — доселе не верится — в лабиринте фабричных домов»,— описал его Борис Рыжий в 1990-е. Тридцатью годами ранее «лабиринт» обустроили рабочие первых стройтрестов Свердловска. Одного из их прорабов звали Борис Ельцин.

«Не знаю про Ельцина, зато знаю, что после семи этот район превращается в гетто»,— предупреждает меня кондуктор трамвая №1. Но, похоже, преувеличивает: да, темновато, но у трамвайного кольца вовсю идет торговля, а хохочущие тени промеж серых (в цвет уральского неба) домов по улице Титова интереса к заезжим не проявляют.

Вопросы о знаменитом земляке их откровенно забавляют. «Ельцин? На Вторчермете?!» — для них он как пришелец из другого мира. Где-то в том же мире находится и Ельцин-центр (ЕЦ), но для осуждения этого недостаточно. «Раз построили — значит, есть за что»,— обрывает разговор один из собеседников.

Поискать «те самые» дома мне советуют неподалеку от камвольного комбината. На его строительстве Борис Ельцин тоже успел потрудиться. Пара прохожих постарше даже вспоминает год постройки — 1961-й, однако об участии в ней будущего президента слышат впервые. ЕЦ им тоже неинтересен, хотя и «нападки» на него они не поддерживают. «Ничего я хорошего о Ельцине сказать не могу,— с уловимой горечью признается пенсионер Евгений.— Но то, что говорит Михалков (режиссер Никита Михалков призвал создать вместо ЕЦ "честный музей" современной истории, в котором будет "понятно, почему так произошло, кто это сделал и к чему это привело".— “Ъ”)… Я против этого. Хотите сносить? Лучше приезжайте и постройте свое». Его поддерживают супруги Марина и Виталий: «Там красиво, светло, молодые гуляют, магазинчики. Плохо, что ли?»

К «ельцинским» панелькам народная память, увы, меня так и не выводит. Заслышав же о президентском центре, местные продолжают кивать на собственные заботы.

«Ну где мы, а где центр?» — объясняет за всех шофер Сергей. В обиду, впрочем, ни земляка, ни ЕЦ он не дает: «Вышло как вышло. Был бы другой, вышло бы лучше? Мы не знаем. Но раз был он, значит, и центр должен быть о нем».

Радикальным предложением «снести ЕЦ наглухо» меня встречают уже на другом конце города. «Нет, не снести, отдать детям»,— поправляется отказавшийся представиться пенсионер и растворяется в арке многоэтажки, протянутой над Фестивальной улицей. Улицу венчает Дворец культуры Уральского завода тяжелого машиностроения, завершенный стараниями Бориса Ельцина уже в статусе первого секретаря свердловского обкома КПСС. В 1990-е этот ДК станет одной из «резиденций» общественно-политического союза «Уралмаш», названного по тому же принципу, что и городские микрорайоны. Молва даст аббревиатуре собственную, хотя и явно задуманную авторами расшифровку — «организованное преступное сообщество».

Вспоминая события тех лет, уроженка Уралмаша Ксения разводит руками: «Как можно относиться к Ельцину и к центру после того, что было?..» Ее спутница из Оренбурга Алена, однако, возражает: «Все СМИ были доступны, обо всей его деятельности можно было почитать, как есть. Но самое главное, за что я ему благодарна,— он сказал: я устал, я ухожу, понимая свое положение больного человека».

Исчерпывающее объяснение столь противоречивым оценкам тут же берутся дать двое крепких мужчин в спортивных кроссовках. «Город практически 50 на 50 поделен на поддерживающих (Бориса Ельцина.— “Ъ”) и несогласных»,— говорит Артем. «Люди, которые строили СССР, скажут "развалил", люди новой формации — "дал свободу"»,— дополняет Артур. Но «с точки зрения культуры» ЕЦ — хорошее место, где «много всего интересного», считает Артем: «Нельзя судить односторонне».

О роли Бориса Ельцина в строительстве их ДК все мои собеседники узнавали впервые. Похоже, в памяти земляков его образ сплелся исключительно с годами президентства, а стройтресты, обком и другие ранние страницы вспоминать сейчас практически некому.

В ЕЦ делают все, чтобы «романтизировать девяностые», рассуждает журналист, экс-депутат Екатеринбургской гордумы и областного заксобрания Иннокентий Шеремет: «За эти десять лет они окончательно убили у екатеринбуржцев хоть какое-то доброе отношение к Ельцину». Площадка стала «местом концентрации зла» и «разжигания антироссийских настроений» из-за «крайне тенденциозного» подбора спикеров для мероприятий, уверен журналист: «Но их ведь зовет команда. Если бы туда набрали более патриотически настроенных людей, которые с симпатией относятся к Ельцину, претензий было бы меньше». Хотя к самому музею «по большому счету претензий нет», говорит господин Шеремет: «Да, там многого не хватает, но это музей памяти человека, и требовать, чтобы из него там делали идолище поганое, невозможно. Это не Геббельс и не Гитлер».

Побывав на приуроченной к юбилею ЕЦ научно-практической конференции, патриоты тоже наверняка остались бы разочарованы. Тезисов о текущей политике приглашенные преподаватели и профессора избегали, невзирая на напрашивающиеся параллели, а самым критикуемым политиком в их выступлениях, кажется, был последний союзный премьер Валентин Павлов. От неприкрытой политики воздержались и организаторы праздничной выставки, сделав вместо этого акцент на истории строительства и технического обустройства ЕЦ. А самым «политизированным» экспонатом оказалась фотоподборка с открытия ЕЦ, где вдову и дочь первого президента в окружении камер федеральных телеканалов приветствуют российские политики первой величины, и по сей день остающиеся таковыми.

Фотогалерея

Юбилей, понимаешь

Смотреть

Зато об арт-пространствах, выставках и прочих культурно-просветительских мероприятиях, принятых центром за эти годы, создатели экспозиции рассказывать не стеснялись. По мнению философа-культуролога, ректора Гуманитарного университета Екатеринбурга Льва Закса, право на такой акцент площадка заслужила безусловно: «Это точка, которая представила культурное разнообразие, энергетику, инновационный драйв. И оказалось, что это в полном смысле центр культуры».

ЕЦ стал пространством сплава «витальности, креативности и духовности», и запрос на эту триаду не элитарный, а массовый, указывает ученый: «Человек может быть разного социального слоя, но повседневность затягивает всех. А в ЕЦ ты попадаешь в необыденное бытие, противостоящее болотной повседневности. Какое-то здоровье, понимаете? Нравственное, эстетическое и мировоззренческое».

«Запрос на витальность» подтверждают и посетители ЕЦ: обычные екатеринбуржцы, часто с тех же фабричных окраин — Сортировка, ВИЗ, Компрессорный, Химмаш, которые пришли сюда попить кофе, сыграть в настольный теннис или послоняться по магазинам с вызывающе уральской айдентикой (хит сезона — носки с вышивкой «Здесь вам не Москва»). «Я не понимаю, почему от нас хотят, чтобы мы срали на нашего земляка,— негодует программист Владислав.— Окей, вам не нравится Ельцин, ну так это ведь ваша позиция». Солидарна с ним и его супруга Ксения: «Придите и напишите в книгу, какой ЕБН негодяй, или видос на фоне памятника запишите. Кто не дает?» Кстати, в книге отзывов музея действительно полно нелестных высказываний о первом президенте.

Эту свободу мнений екатеринбуржцы ценят особо, подчеркивает свердловский омбудсмен, член Совета по правам человека при президенте РФ Татьяна Мерзлякова: «О Ельцин-центре могу сказать только одно: там умеют слушать и слышать. И я, как человек, участвовавший во множестве дискуссий, могу сказать, что в ЕЦ они проводятся на достойном уровне и, главное, везде с любовью к России». Могло ли такое пространство возникнуть вне контекста наследия первого президента, госпожа Мерзлякова ответить затрудняется. Но отмечает, что дискуссии в ЕЦ чаще всего проходят в «Зале Свободы» и это создает «понятный эффект». «Это и есть наследие Ельцина, а мы — за этим наследием. Ельцин-центр — это наш Ельцин-центр»,— подытоживает омбудсмен.