«Для бездомных возможность переночевать в тепле — это вопрос выживания»
Почему таких мест в Москве в этом году станет меньше
С наступлением холодов в Москве обостряется проблема бездомности. Люди ищут укрытия в подъездах, на вокзалах, в городском транспорте. Директор московской «Ночлежки» Дарья Байбакова рассказала Ольге Алленовой, почему в этом году людей без крова, но в его поисках станет больше и как следует к этому относиться.
Директор московской «Ночлежки» Дарья Байбакова
Фото: Фото предоставлено «Ночлежкой»
Директор московской «Ночлежки» Дарья Байбакова
Фото: Фото предоставлено «Ночлежкой»
В России, по данным независимой исследовательской компании Validata, более 2 млн бездомных. В Москве, по тем же данным, их 238 тыс. При этом во всех государственных и благотворительных приютах и ночлежках в Москве — не больше 1 тыс. мест.
По данным телефонного опроса ВЦИОМа, проведенном совместно с «Ночлежкой», примерно треть россиян может находиться в ситуации, близкой к бездомности.
Средний стаж бездомности у мужчин — 5,8 лет, у женщин — 7,8 лет. Бездомные люди умирают на 19 лет раньше, чем живущие дома. В 2023 году в России умерли 57,5 тыс. бездомных, следует из данных Росстата, предоставленных по запросу «Ночлежки».
— В Петербурге у «Ночлежки» есть ночной приют, работающий круглый год, и два пункта обогрева для бездомных открылись там еще в октябре. А у московской «Ночлежки» нет ни приюта, ни пункта обогрева. Почему?
— В прошлом году наш пункт обогрева существовал на строительной площадке компании «Самолет», которая позволила нам отработать сначала пилотный сезон — с апреля по июнь, а потом весь холодный период с октября и до конца марта. В этом году мы заранее знали, что эту площадку использовать больше нельзя — там начинается застройка. Мы с весны стали искать другую, обращались к разным компаниям. Работали больше полугода — и не смогли найти. Обращались и к городским властям, но безрезультатно. Мы продолжаем поиски, настоящие холода еще впереди. Как только мы найдем место, сразу откроем пункт обогрева — у нас есть палатка с прошлого года, вся инфраструктура готова.
Что касается ночного приюта — это стационарный и по сравнению с палатками более дорогостоящий проект, нужно не только найти под него подходящий участок, но и получить все необходимые согласования и разрешения, иногда на это, к сожалению, уходит несколько лет. В Петербурге почти два года ушло на строительство ночного приюта и подведение всех коммуникаций к нему.
— Московские власти не открыли пункты обогрева?
— В прошлом году городские власти говорили о девяти пунктах обогрева — четырех стационарных (на окраинах столицы) и пяти мобильных — это маршрутки на вокзалах. Когда мы объезжали эти объекты в прошлом году совместно, мы увидели палатки, в которых скамейки были без спинок, никакой еды, спать нельзя. И там было пусто, люди туда просто не ходили. В маршрутках у вокзалов людям разрешали греться по два часа, потом всех просили выйти: для проветривания. То есть зайти поспать там тоже было нельзя.
В этом году, судя по анонсам городских властей, стационарных палаток три. Мобильных также пять, но в любом случае в этих пунктах обогрева можно посидеть, а не переночевать. А людям зимой требуется ночлег.
— Но на Иловайской работает приют для бездомных, где можно переночевать…
— Да, в Москве есть два круглогодичных приюта: на Ижорской и в ЦСА Люблино, на Иловайской. Там есть кровати, можно спать. Но приюты расположены далеко, многие бездомные туда не доезжают. Туда пускают только на ночлег, а утром надо уйти. Нужны деньги на транспорт, чтобы туда добраться. И не всегда там есть места. А еще существует лимит: если человек не находится под сопровождением соцработника, то в стационарном корпусе он может ночевать только 14 ночей в год, дальше — только палатка. А в палатке, как я уже говорила, не поспишь.
— Вы сказали, что в прошлом году смотрели городские пункты обогрева, и там не было людей. А в вашем пункте их было много?
— В нашем пункте, который был расположен дальше, чем городские, каждую ночь все было занято. Дело не в спросе, а в том, как все организовано: возможность спать лежа, еда, информация. Поэтому городские пункты часто пустуют, а наш полон. Так происходит не потому, что мы работаем лучше, а коллеги хуже. А потому, что у нас по-разному организована система помощи.
Фото: «Ночлежка»
Фото: «Ночлежка»
Фото: «Ночлежка»
Фото: Коммерсантъ / Александр Гальперин / купить фото
— А как это должно быть организовано, чтобы люди туда шли?
— Главное — устроить пункты обогрева не «как правильно», а как удобно людям. Например, человек сидит на вокзале: там тепло, есть туалет, вода, еда. Зачем ему ехать куда-то далеко, где нужно объясняться с охраной, ютиться на лавке без спинки и не спать всю ночь? Важно, чтобы человек мог оставаться в пункте обогрева сколько ему необходимо. Чтобы он мог отоспаться, прийти в себя. Если вы его выгоняете утром на мороз, ему надо где-то весь день провести, чтобы вернуться на ночлег, а он может плохо себя чувствовать. К тому же на окраинах очень часто ему некуда зайти и погреться днем.
Мы проводили исследование клиентского опыта. Люди называли важным чувство безопасности, возможность лежать, получать еду и информацию. Для женщин важно, чтобы спальное место было ближе к дежурному или как-то отгорожено.
А про городские пункты обогрева у людей нет информации вообще. Даже автобусы у вокзалов трудно найти — нет указателей, вывесок. Мы вместе с департаментом труда в прошлом году сами искали их довольно долго. Полиция и службы безопасности вокзалов тоже часто не знают, где автобусы находятся. Чтобы пункты заполнялись, про них должно быть известно, они должны легко находиться. И они должны отвечать реальным потребностям людей.
— Площадку для пункта обогрева вы ищете за деньги или бесплатно?
— Мы изучаем все варианты. Конечно, для нас финансовый вопрос чувствителен, но коммерческую аренду мы тоже готовы рассматривать — можем открыть сбор, привлечь целевое финансирование. Проблема в другом: в Москве почти невозможно арендовать землю на несколько месяцев под такой проект. Даже под долгосрочные инициативы вроде нашего «Дома на полдороги» — реабилитационного приюта для женщин с алкогольной зависимостью — поиск занял до девяти месяцев.
Мы ищем землю для пункта обогрева уже семь лет — с момента открытия московской «Ночлежки».
Это самая острая потребность наших клиентов — возможность переночевать в тепле. Никакой другой наш сервис не запрашивается столь часто. А «где можно переночевать?» мы слышим регулярно.
В Петербурге это решается проще, в Москве — почти нерешаемо. Один раз нам помогла идея со стройплощадкой «Самолета», но второй раз не сложилось.
— Раз доступных круглогодичных пунктов обогрева в Москве недостаточно, бездомные будут ночевать в подъездах и на вокзалах. Как людям реагировать, когда они сталкиваются с бездомными? Вам, наверное, не раз задавали такие вопросы.
— Это один из самых сложных вопросов. Мы понимаем жителей, которым неприятно видеть бездомных в подъездах. Но мы знаем, что для бездомных возможность переночевать в тепле — это вопрос выживания. Они просто пытаются не умереть. Иногда нам задают похожие вопросы сотрудники городского транспорта: многие бездомные ночуют в автобусах, в метро, в электричках. Есть даже специальные службы, которые ходят и выгоняют их. Но куда им идти?
В прошлом году мы могли сказать: «Есть пункт обогрева, можно помочь человеку туда добраться». Сейчас такого варианта нет.
Городских мест обогрева стало меньше, а те, которые остались, не подходят по условиям. Часто в автобусе человеку теплее и спокойнее, чем в пункте обогрева. Поэтому единственное, что можно сделать,— попробовать с ним поговорить. Если вам не все равно, попробуйте договориться: можно ночевать, но с условием — не мусорить, убирать за собой, не оставлять бутылки. Люди, как правило, ценят возможность согреться и готовы соблюдать правила. Можно уточнить, какая помощь нужна: иногда человеку просто надо купить билет домой или помочь с получением медицинской помощи. Стоит звонить по номеру 112 — это городской социальный патруль, они приезжают по вызову и могут отвезти в городской пункт обогрева, если там есть место и если человек согласен.
И, конечно, если кто-то знает площадку, где можно поставить нашу палатку, мы будем безмерно благодарны за совет.
Фото: Коммерсантъ / Александр Гальперин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Гальперин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Гальперин / купить фото
— В домовых чатах жители часто высказывают опасения, что бездомные разносят туберкулез и другие инфекции. Так ли это?
— Туберкулез — социальная болезнь, а не «бездомная». Заразиться можно где угодно — в метро, в магазине, на работе. Главная защита — питание, гигиена и медицинская профилактика. У «Ночлежки» есть договор с выездной медицинской бригадой, к нам на Бумажный проезд приезжает флюорограф, люди делают снимки, проверяются. За все годы работы «Ночлежки» не было ни одного случая заражения среди сотрудников или волонтеров. Случаи туберкулеза среди клиентов бывают, но нечасто. Как только такой выявляется, больного госпитализируют.
Эпидемиологи подтверждают: бездомные не являются источником эпидемий. Система флюорографии и госпитализации в Москве работает неплохо — такая помощь оказывают даже людям без документов. Туберкулез опасен не для окружающих, а для самих бездомных: они ослаблены, живут в холоде, не имеют доступа к плановой медицине.
— Как в целом устроена медицинская помощь для бездомных в Москве?
— Это огромная проблема. Плановая помощь без регистрации недоступна. Экстренную помощь оказывают, но хронические, онкологические и другие болезни лечить негде. У нас увеличилось число клиентов с онкологией. Некоторые не доживают до лечения, не успев восстановить документы. Болезни не ждут. Мы видим, что бездомные умирают от тех причин, которые давно лечатся,— от обморожений, травм.
ВИЧ-инфекция — тоже большая проблема. Терапию в Москве при ВИЧ получают только при постоянной регистрации. То есть такая помощь недоступна для большинства бездомных. То же самое с гепатитом. Отдельная беда — психиатрическая помощь. Она тоже привязана к регистрации. Чаще всего исключены из системы медпомощи и люди с ментальными нарушениями. Если такой человек придет в пункт обогрева, его могут попросить уйти — ведь он может разговаривать сам с собой, быть странным, агрессивным. С такими людьми система помощи бездомным не умеет работать.
Получается двойная изоляция: человек без дома и с диагнозом. Стигма в квадрате.
И да, среди бездомных действительно много людей с психиатрическими особенностями — они либо потеряли кров из-за болезни, либо жизнь на улице, сильно травмирующая, привела к диагнозу.
Если бы в Москве была полноценная система помощи для бездомных независимо от их регистрации, печальную статистику можно было бы снизить — люди бы получали лечение вовремя и не оказывались бы на улице.