Читает Дмитрий Ъ-Бутрин, завотделом экономической политики
Сравнивая российские и западные деловые СМИ, можно прийти к странному выводу — если судить по конечному продукту, мы не можем позволить себе той легкости, с которой, например, Reuters может сообщить читателям: "Компания А обсуждает поглощение компании В, сообщают источники на рынке". Зная истинное положение дел, делаешь поправку на то, какие формальные процедуры проверки информации позволяют эту легкость и сколько десятилетий необходимо транслировать анонимную, но затем подтверждающуюся информацию, чтобы потребителю было неважно, откуда дрова. Проверяется информация рутинно, но, пока она подтвердится или нет, время уходит на создание побочного продукта — обсуждения того, может такое быть или не может быть в принципе, чтобы занять время ожидания и понять, что может быть, а не что есть.
На прошлой неделе для нас такой работой стала сенсационная информация: акционеры ТНК-ВР (BP и три российских совладельца 50-процентной доли, "Альфа-групп", "Ренова" и Access) на следующий день объявят о продаже 100% акций "Газпрому" за сумму $20 млрд, источник — информация, попавшая к нам через третьи (а возможно, семнадцатые) руки из-за пределов России. С одной стороны, сама по себе информация выглядела бредовой: неадекватна оценка стоимости сделки. С другой стороны — о том, что "Газпром" и совладельцы ТНК-ВР находятся в переговорном процессе, известно, причем временной мандат на переговоры такого масштаба стандартен — полгода и должен завершиться в декабре 2007 года. Только это переговоры не о продаже ТНК-ВР целиком "Газпрому", а о другом — о формате совместного предприятия "Газпрома" и ТНК-ВР по разработке Ковыктинского месторождения.
Итоги проверки через пару часов были неутешительными для первой полосы газеты. Лица, которые должны были быть вовлечены в процесс или, по крайней мере, быть информированы о нем, неофициально, но категорически объяснили: нет. Один из наших собеседников за пару часов до этого получил, немало веселясь, ту же информацию, которая по идее могла бы исходить от него, примерно оттуда же, откуда мы ее получили. И, наконец, вершина доказательств: утром "Газпром" не объявил о выкупе 100% акций ТНК-ВР. И следующим утром тоже.
Что осталось от работы? Соображения о том, могут ли переговоры по Ковыкте закончиться сделкой по продаже активов ТНК-ВР и ВР, и тройкой российских акционеров — точнее, могут ли перерасти переговоры о Ковыкте в переговоры о всем бизнесе ТНК-ВР. На деле это было бы очень логично, вот часть объяснений почему. Российские переговоры весьма часто меняют и формат, и тему — мне известны случаи, когда продавец активов в итоге сам предлагал купить у покупателя его бизнес.
В случае с ТНК-ВР разговоры о создании СП по Ковыкте — это во многом переговоры о сдаче долгосрочных позиций бизнеса ТНК-ВР для ее акционеров. Для ВР сдача Ковыкты в СП, где компания не будет оператором,— потеря стратегических перспектив развития в регионе, а эти перспективы, по сути, и есть львиная доля перспектив ВР в России вообще. Для Михаила Фридмана и Леонарда Блаватника продажа на пике нефтяных цен доли в ТНК-ВР — отличный поворот сюжета, которого потом может и не быть. Для "Газпрома" СП по Ковыкте — лишь одна из стадий поглощения частного нефтегазового бизнеса в России, и почему бы не обсудить на три хода вперед, а не на один? И лишь для Виктора Вексельберга мотивации отрицательны — для него СП будет частью развития газохимических проектов "Реновы", продажа доли в ТНК-ВР — потерей в них стоимости.
Часто такие обсуждения и остаются сухим остатком работы.