Вечерний он

27 ноября президент России Владимир Путин встретился с российскими журналистами и не скрыл от них ничего из того, что не хотел скрывать. Он прошелся по многим пунктам мирного плана и даже детально объяснил их. Специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников считает, что главный ответ на вопрос, из-за чего в ближайшие недели пойдет самая отчаянная рубка, содержался в комментарии президента по поводу того, согласен ли он отложить решение территориального вопроса ради того, чтобы уладить остальные.

Пресс-конференция Владимира Путина должна была начаться в 15:30 по местному времени. Началась она в 15:30 по московскому, то есть на три часа позже. Ну и что? Зато заседание глав государств ОДКБ, на которое собрались президенты России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана прошло идеально, то есть уложились за час.

Тем более что в графике президента России появилась двусторонняя встреча с Эмомали Рахмоном, о которой, по информации «Ъ», попросил таджикский президент. А потом планировалась еще одна, которую даже не обозначили в графике. И, видимо, не одна...

— Если, а они наверняка есть, вопросы, пожалуйста, я постараюсь на них ответить,— предупредительно произнес Владимир Путин.

Вопросы наверняка были. Мы же на пресс-конференцию шли. Хотя кто-то, конечно, уже и забыл, зачем шел.

Поначалу шли дежурные вопросы про коллективную безопасность в многополярном мире. Видимо, господину Путину важно было сказать, что ОДКБ, если что, в полном порядке.

Потом прозвучал вопрос, которым задавался и я сам, адресуясь до этого к генсеку организации Имангали Тасмагамбетову, о премьере Армении, который методично игнорирует эти саммиты:

— Премьер Пашинян вновь отказался приехать, в то же время Армения устраивает совместные учения с США. Не является ли это угрозой для единства в рамках коллективной безопасности ОДКБ?

Владимир Путин был краток и кроток:

— Что касается позиции Армении, то она, эта позиция, хорошо известна. Она заключается в том, как нам говорят наши армянские коллеги... — Владимир Путин посчитал нужным оговориться: «как говорят».— Они говорят, что «мы поддерживаем все решения, которые принимаются ОДКБ, мы считаем себя членами ОДКБ, но на данном этапе мы воздерживаемся от участия в заседаниях этой организации».

Генсек ОДКБ несколькими часами раньше в ответ на мой вопрос сказал, правда, что Армения официально заморозила свое членство в ОДКБ. Разница-то есть.

— Это их выбор,— добавил российский президент.— Поэтому, если они считают возможным так работать пока, хорошо, мы согласны.

Очевидно, что господин Путин не хочет терять Армению. Это то немногое, что еще осталось у него на Кавказе. Потерять Никола Пашиняна, с которым у него сложные, но интересные отношения,— не такая уж потеря, а то и приобретение. Потерять Армению он не хочет.

Президента спросили о проблеме пересечения грузов через границу Казахстана и России.

— Да, действительно, такая проблема возникла,— подтвердил российский президент. — С чем она возникла? С тем, что, не буду скрывать, по моему поручению Таможенный комитет начал организовывать выборочную проверку на дорогах, так скажем. Выяснилось, что значительное количество этих грузовиков, как вы сказали, фур, пересекает российско-казахстанскую границу без всяких документов вообще!

Владимиру Путину хотелось ответить на этот вопрос.

Я обратил внимание, что за истекшие 20 минут еще никто не сказал слово «Украина».

— Каждый такой большегруз, каждая такая фура (президенту понравилось слово «фура».— А. К.) должна иметь определенный, обговоренный между нами, между государствами, набор документов. Их не так уж и много, но они должны быть, рассказывал Владимир Путин. — Это должна быть бумага, документ о том, что находится в этой фуре, и как минимум должно быть понятно, в адрес какого получателя двигается этот товар. Из первого документа ясно, какую таможенную стоимость, какой таможенный сбор должен заплатить тот, кто пересекает с этим товаром нашу границу, и кто должен заплатить НДС при получении этого товара. Как только начали проверки на дорогах, выяснилось, что вообще никаких документов нет! Черный просто импорт, и уж простите за моветон, прет просто на нашу таможенную территорию! Российская Федерация недополучает, не побоюсь этого слова, миллиарды, десятки миллиардов рублей в наш бюджет!

Нет, все-таки странная была тема для этой пресс-конференции. Да еще она так энергично развивалась.

— Мы разговаривали на эту тему с президентом Казахстана Касым-Жомартом Кемелевичем Токаевым, он все понял, у него нет никаких вопросов. Мы договорились о том, что сделаем все, чтобы вот это большое количество грузовиков, которое скопились на нашей границе, на территории Казахстана, чтобы они начали движение в Российскую Федерацию. Между собой таможенные органы наши договорились, что будет заявлена стоимость товаров, которые перевозятся, указан конечный получатель. И мы постепенно пропустим эти грузовики. Очереди не будет... Хоть что-нибудь пусть заплатят для начала! А уже со следующего года наша таможня при выборочной проверке будет требовать наличие всех необходимых документов.

Казалось, что уже все. Да нет, не все:

— Понимаете,— пояснял президент за фуры, — там же, в фуре, все: от гвоздей до бриллиантов и до телевизоров!.. Но пускай запишут хотя бы шнурки за пять копеек, хотя бы что-то начнут платить!... Думаю, что до конца года никакой очереди там не будет...

Вот теперь можно было, как говорится, с облегчением перейти к Украине.

Президента спрашивали, видел ли он первоначальный проект договора и измененный вариант мирного плана, и когда уже начнутся российско-американские переговоры по этому поводу? И когда наконец приедет дорогой Стив Уиткофф? Ждем же.

— Проектов договора не было,— рассказывал господин Путин, — был набор вопросов, которые предлагалось обсудить и сформулировать окончательно... Мы перед моим визитом в США, перед визитом на Аляску, обсуждали это с американскими переговорщиками, и после этого возник тот перечень возможных договоренностей из 28 пунктов. И как я уже объявлял публично, он нам по определенным каналам был передан, мы с ним ознакомились.

Вот откуда, по его версии, взялись те самые 28 пунктов. То есть, в их создании, по этой версии, могли поучаствовать и Кирилл Дмитриев со Стивом Уиткоффом, и Джаред Кушнер, и другие люди, с которыми, как сказал президент России, это обсуждали. Но еще перед поездкой на Аляску список, получается, был, на Аляске его продемонстрировали Дональду Трампу, которого он в целом устроил, так как не требовал от него собственных лишних усилий по созданию такого списка, но при удачном стечении обстоятельств приближал сделку.

На наших глазах сейчас рождалась каноническая версия 28 пунктов.

Затем, видимо, была некоторая пауза, которую взял американский президент, чтобы обсудить предложения с европейскими и украинскими коллегами. Может, его отвлекли дела, может просто забыл, но движения не было не одну неделю. Последовали усилия с целью напомнить ему о себе.

И тогда «состоялись переговоры в Женеве между американской делегацией и украинской делегацией,— добавил Владимир Путин. — И они, я так понял, между собой решили, что все эти 28 пунктов нужно разделить на четыре отдельных составляющих. И нам это все было передано».

— В целом мы согласны,— констатировал господин Путин, — что это может быть положено в основу будущих договоренностей. Но было бы с моей стороны невежливо сейчас говорить о каких-то окончательных вариантах, поскольку их нет.

Да, точка. Даже не запятая и не многоточие. Пока точка.

— Где-то нам точно совершенно нужно садиться и серьезно обсуждать какие-то конкретные вещи, нужно все положить на дипломатический язык,— сказал президент и привел пример, один из своих любимых.

— Потому что одно дело, в общем, сказать, что Россия не собирается нападать на Европу,— пожал он плечами. — Это для нас звучит смешно, правда? Мы никогда и не собирались. Но если они хотят услышать от нас, давайте мы это зафиксируем, вопросов нет!... Трудно сказать, чем они руководствуются, но, с нашей точки зрения, это полная чушь, это ложь прямая! Но тем не менее, если это раскручено там в общественном сознании, если они напугали своих граждан и те хотят услышать, что мы не собираемся и у нас в планах нет, никаких агрессивных нет планов в отношении Европы, пожалуйста, мы готовы это зафиксировать как угодно! Но мы же с вами понимаем: это надо сесть и серьезно обсуждать, там каждое слово имеет значение!

Российский президент относится плану из 28 пунктов, таким образом, как и требуется. То есть он верит, что в нем есть смысл и что это будут не очередные Минские соглашения, в которых формулировки тоже ведь оттачивались до бесконечности, достаточно вспомнить 16 часов непрерывной работы над ними в Минске вместе с Ангелой Меркель, Франсуа Оландом и Петром Порошенко... И тогда тоже иностранные партнеры скрепили и осенили... А потом рассказывали, как Ангела Меркель, что просто хотели выиграть время, чтобы превратить украинскую армию в действующую. И ведь удалось...

— На следующей неделе,— заключил Владимир Путин, — американская делегация должна приехать в Москву.

Отвечая на один из вопросов, Владимир Путин рассказал о российско-украинских среднего уровня переговорах в Абу-Даби:

— С нашей стороны на ней присутствовал один из руководителей ФСБ России. На эту встречу пришел и представитель администрации США. Для нас это было несколько неожиданно, но мы никогда не отказываемся от контактов...

Это был рассказ оперативного сотрудника. Или даже доклад.

— Вступил в контакт с представителем России и задался вопросом о том, что, может быть, не стоит ждать следующей недели для продолжения контактов, а провести встречу в Москве уже на этой неделе.

Я об этом узнал только тогда, когда самолёт приземлился в Бишкеке, но тем не менее сказал, что мы готовы, пожалуйста, в любое время. Вопрос настолько важен для всех и для нас, что в любое время дня и ночи – прилетим сегодня вечером, вернёмся... – прямо в четверг можно, в пятницу, в субботу, в воскресенье – когда хотят!... Но договорились о том, что мы определимся, и администрация президента США определится, кто и когда должен приехать...

Последняя информация вчера была до меня доведена, что президент Трамп принял решение, что все-таки, как и договаривались ранее, а ранее была такая договоренность, встреча предлагается американской стороной в Москве на следующей неделе.

То есть и правда у них постоянно что-то происходит. Дипломатии такого уровня и такой энергетики не знали даже герои сериала "Дипломатка".

Я спросил, мне казалось, о главном пункте мирного плана:

— Вы будете стоять на том, что территориальный вопрос, прежде всего в части Донбасса, должен быть решен здесь и сейчас, и навсегда? Или согласились бы отложить его, так сказать, до лучших времен?

Без него не решится ничто остальное. Просто ничто. И все остальное будет ничто.

И насчет мирного плана у меня был еще один вопрос:

— Вы согласились бы вернуться в G7, в мировую «восьмерку», как предусматривает один из вариантов плана мирного урегулирования, то есть ко всем этим людям?..

Владимир Путин правильно понял второй вопрос:

— Что касается G7 или G8, мы туда не просились, нас туда когда-то пригласили, и мы там работали. Это такая площадка для согласования некоторых позиций.

Так он ее обозначил. Так и хотел обозначить: ничего особенного, никаких решений, никакой ответственности...

— Должен сказать, вы знаете, обратите внимание, еще до начала трагических событий на украинском направлении я перестал ездить (на "семерку"- "восьмерку". — А. К.). Вы не заметили?

— Да, очень — подтвердил я, потому что и правда очень хорошо это помнил.

Он как будто искал предлог. А потом уже и не искал. Да и безрадостно ему там было. Чужой среди чужих. Чужой среди хищников.

— Поэтому, - продолжал Владимир Путин, - когда события на Украине начались, сказали (ему. — А. К.): «Ну, вот, мы вас там не ждем». Ну, и слава Богу!. А мы туда… Я не помню кто, по-моему, председатель правительства поехал один раз... Я первый раз отказался – потому что действительно, я ничего не придумываю – это как раз пришлось на момент формирования правительства после избрания президентом, по-моему, в 2012 году.

Я уж было понял, что никогда Владимир Путин не вернется к этим людям. Ничего подобного:

— Но мы никогда не отказываемся от контактов, мы всегда открыты для взаимодействия, - сообщил затем президент России. - Но во-первых, нас сюда никто не приглашает, никаких официальных предложений не слышал, не получал. А во-вторых, мы знаем, как подавляющее количество участников этого объединения так называемой «большой семерки», я уже сказал как-то раз, я не очень понимаю, почему «большой семеркой» называют: и по территории, и по населению, и по вкладу в мировой ВВП они все меньше и меньше... Ну, неважно, это все равно важные наши партнеры... В сегодняшней ситуации я не очень себе представляю, как мы будем с ними так взаимодействовать напрямую. Вы сами это представляете?! Ну, приехали, здрасьте!.. и будем насупившись друг на друга посматривать что ли?

И он показал, как они будут посматривать дпуг на друга.

Нет, и правда лучше не ездить.

— Мне думается, что это должно привести к какой-то нормализации,— опять сыграл в сторону российский президент. — Может быть, если мы реализуем все эти предложения, которые мы получили в рамках того списка, переданного нам американской администрацией, может быть, и сложатся какие-то условия для двусторонних или многосторонних контактов, но говорить об этом рано...

Он хотел было закончить на этом.

— И первый вопрос был… — напомнил я.

— Вы понимаете,— кивнул Владимир Путин, — я сейчас вам скажу очень коротко, и мне кажется, будет сразу понятно, о чем идет речь. Мы до сих пор получаем заходы о прекращении боевых действий там, там, там... Войска Украины уйдут из занимаемых ими территорий, вот тогда и прекратятся боевые действия. Не уйдут – мы добьемся этого вооруженным путем. Вот и все.

И это был ответ. Это был самый категоричный ответ изо всех ответов последнего времени. Последних месяцев уж точно.

И это был самый существенный ответ. Да, здесь и сейчас, и навсегда.

Можно было спрашивать еще что угодно про мирный план, пункты и варианты, но без решения одного этого вопроса в пользу России ничего не будет.

Эдмунд Желбунов из телекомпании НТВ поинтересовался, «продолжается ли сейчас позитивная динамика на фронтах? Если да, то по каким направлениям наиболее активное продвижение сейчас»?

Ему очень хотелось услышать что-то хорошее. И он услышал:

— По всем направлениям сохраняется позитивная динамика. Более того, темп движения наших войск по этим всем направлениям увеличивается, увеличивается заметно. Темп движения войск увеличивается. Но самая главная проблема для противника заключается в том, что у них растет разрыв между потерями и количеством военнослужащих, которых они в состоянии направлять на линию боевого соприкосновения. В октябре, по-моему, 47 тыс. с лишним у них было потерь, 47,5 тыс... Они набрали по мобилизации, по насильственной мобилизации на самом деле где-то 16,5 тыс. и где-то около 14,5 или 15 вернули из госпиталей. Но если все посчитать точно с десятыми долями, то минус получается 15 тыс., а в предыдущем месяце минус был 10 тыс., то есть разрыв постоянно увеличивается... И к этому надо добавить еще и дезертиров...

Динамика положительная по всем направлениям.

На Украине вряд ли так считают.

Поступил вопрос, конечно, и о прослушках разговоров Юрия Ушакова, Стива Уиткоффа и Кирилла Дмитриева. Президенту было предложено сказать, что он об этом думает.

— Это, может быть, фейки какие-то, может быть, действительно подслушанный разговор… — пожал он плечами. — Вообще-то это уголовное наказание — подслушивать! У нас, во всяком случае, подслушивать нельзя… Потом, их некоторых – может быть, как у нас, знаете, шутят – поставили подглядывать, а они подслушивают…

Владимир Путин вспомнил свою же шутку почти двадцатилетней давности, обращенную, кстати, ко мне: я как-то услышал, что говорит в Представительском кабинете Владимиру Путину Моше Кацав, президент Израиля, думая, что микрофон выключен, и написал об этом. Я-то был все же не виноват, что микрофон работает (выскажусь об этом хотя бы сейчас).

— Сейчас объясню, что имею в виду,— пояснил Владимир Путин. — Не знаю сути этих прослушек, сути этих сливов. Вы понимаете, видите, что мы утром встаем здесь и с утра до вечера, а сразу после окончания всех мероприятий я к вам пришел (за столько дней нет времени хотя бы бегло просмотреть? — А. К.)… В чем там, на мой взгляд, проблема по большому счету? Дело не в нас, дело в том, как идет борьба различных мнений у коллективного Запада и в самих Соединенных Штатах по поводу того, что же происходит и что нужно делать для того, чтобы прекратить войну, прекратить боевые действия.

По его мнению, это внутриполитическая борьба.

Если даже так, то и внешнеполитическая тоже: история с опубликованной Bloomberg прослушкой грозила сорвать мирные переговоры (сейчас уже, кажется, не грозит).

— Мы встречались с господином Уиткоффом перед Анкориджем,— разъяснял президент России,— а потом я посетил Аляску, и были проведены определенные переговоры. В целом, хочу подчеркнуть, в целом у меня сложилось, во всяком случае, мнение: у нас было понимание, где мы находимся и что надо было бы сделать, чтобы прекратить эти боевые действия. Потом мы разъехались, поскольку и мой коллега президент Трамп, и я, мы сказали: нам нужно вернуться в свои столицы, подумать, проконсультироваться со своими аппаратами, с министерствами, ведомствами, с союзниками. А после этого договорились продолжить дальше.

Лавров (Сергей Лавров, министр иностранных дел РФ. — А. К.) и Рубио (Марко Рубио, госсекретарь США — А. К.) встречались в Нью-Йорке на полях Генассамблеи ООН, в целом, в общем, поговорили. Какой-то конфликтной ситуации между Россией и Соединенными Штатами по этим вопросам не возникало (впрочем, мнение господина Рубио насчет планировавшейся встречи в Будапеште резко изменилась, а сама встреча была в итоге отмена президентом США. — А. К.), то есть мы оставались на платформе Анкориджа (А может, уже и на другой платформе, какого-нибудь уходящего поезда. — А. К.). И вдруг Соединенные Штаты объявляют о введении санкций против двух наших нефтяных компаний! Это в связи с чем? Честно вам говорю, я даже не понял, что происходит!

Досада чувствовалась и сейчас.

— Поэтому,— резюмировал Владимир Путин,— обвинять господина Уиткоффа в том, что он уж больно любезно обходится со своими российскими коллегами, не в чем. Мы с ним говорили, встречались, встретились, повторяю, на Аляске, а потом бум! при полном здоровье нарождающихся новых отношений — санкции, которые разрушают наши отношения, безусловно! И на самом деле, в общем, повторяю, для нас непонятно, что это за знак такой… Это первое.

Владимир Путин не защищал Стива Уиткоффа, это было бы жестоко по отношению к нему. Просто отстаивал его независимость, как Дональд Трамп — независимость Гренландии.

— Второе, — продолжал российский президент. — Господин Уиткофф едет, судя по всему, в Москву по поручению президента Трампа для того, чтобы вести с нами переговоры. Но было бы, наверное, удивительно, если бы он в разговорах с Ушаковым обругал нас нецензурной бранью, что-то сказал в высшей степени нелюбезное, а потом приехал и попробовал наладить с нами отношения для улучшения своих переговорных позиций! Но это же бред! Уже не говорю, что господин Уиткофф, судя по всему, интеллигентный человек, он же должен создать какие-то условия для межличностного общения, это понятно…

Под конец Владимир Путин не выдержал и все-таки полностью перешел на сторону Стива Уиткоффа:

— И, наконец, самое главное! Все-таки я знаком с господином Уиткоффом на протяжении нескольких месяцев. Его дружба с президентом Трампом продолжается уже многие-многие годы, а может быть, десятилетия. Он американский гражданин, защищает позицию своего президента и своей страны! Да, у нас диалог, он непростой. Да, мы ведем этот диалог без ругани и без плевков друг в друга, как интеллигентные люди, но каждый защищает свою позицию. И господин Уиткофф защищает позицию, повторяю, Соединенных Штатов и интересы Соединенных Штатов так, как он их видит и как видят те люди, которые делегируют его для переговоров с Россией. Эти люди – это не только президент Трамп, мне кажется, что это и люди из военной среды, из дипломатической, из административных органов США в широком смысле этого слова.

Стив Уиткофф должен был бы выдохнуть. Но как на самом деле?

Отвечая на вопрос о конфискации российских активов за рубежом, Владимир Путин рассказал, что Россия тоже готовится к этому торжественному событию:

— Правительство Российской Федерации по моему поручению вырабатывает пакет ответных мер в случае, если это произойдет. Всем ясно, все об этом прямо говорят, что это было бы воровством чужой собственности. В этой связи, конечно, у меня возникает вопрос: кто кого учит? То ли вороватая верхушка Украины, которая разворовывает деньги своих налогоплательщиков и налогоплательщиков западных спонсоров, просто мы сейчас хорошо знаем о коррупционном скандале в Киеве, то ли они от европейцев учатся этому, то ли европейцы учатся у украинской верхушки! Во всяком случае, и то, и другое воровство. Мы к этому так и относимся и готовим ответные меры, но какие правительство позднее обнародует, если это произойдет.

Страшно не было. Было не по себе.

— Сейчас с вами, в этой поездке, нет министра иностранных дел Сергея Лаврова… — услышал Владимир Путин вопрос издания Life.ru.

— Вы соскучились? — переспросил президент.

— Немного. Хотя он не в отпуске, он вообще две недели уже не появляется на ваших международных визитах (которых, впрочем, и не было еще: этот, в Киргизию, был первый за две последние недели, да и за месяц тоже. Но на визитах к Владимиру Путину Сергей Лавров не появлялся, да. — А. К.). СМИ пишут, что он попал в опалу якобы за неудачный разговор с Рубио. Что скажете?

— Чушь это какая-то! — сказал президент. — Ни в какую опалу он не попал. У него свой график работы, он доложил мне, сказал, чем он будет заниматься, в какое время, он этим и занимается. Готовится к встрече с американскими партнерами…

Все-таки нужно было сказать что-то еще. Ведь на некоторых международных двусторонних встречах Сергею Лаврову следовало появиться по протоколу. Да и в Бишкеке тоже.

Хотелось бы больше искренности.

Поднял руку и даже было начал задавать вопрос снова корреспондент НТВ, но Владимир Путин вовремя спохватился:

— Погодите, вы же задавали?..

Корреспондент подтвердил и хотел было продолжить, но не получилось:

— Как не стыдно!.. — прервал его господин Путин и дал возможность задать вопрос коллеге тележурналиста, который побледнел, но зря: тут была доля шутки.

Затем Владимир Путин услышал вопрос, сколько времени займет, по его мнению, подготовка мирного договора. И президент понял, что не договорил:

— Наверное, некоторые из наших партнеров стремятся к решению этих вопросов как можно быстрее (Например, Дональд Трамп. — А. К.). Почему?..

И он начал издалека:

— Спрашивали меня здесь коллеги по поводу того, что происходит на линии соприкосновения, спрашивали по позиции американских переговорщиков. Ну что происходит? Смотрите, допустим, к Купянску я сейчас вернусь. Начнем с зоны ответственности нашей группировки «Центр»…

И он как военный эксперт, а на самом деле как верховный главнокомандующий несколько минут рассказывал о ситуации буквально на всей линии фронта. Суть неутешительна для украинских военных (они, кажется, так не считают):

— Это может привести к обвалу фронта на этом участке. Здесь и кроются различия между теми на Западе, кто хочет добиться мира и как можно быстрее, даже ценой каких-то взаимных уступок, в том числе с украинской стороны. Потому что если все, что произошло в Купянске, будет происходить и на тех участках, о которых сейчас сказал, то сворачивание фронта будет неизбежным.

Термин «сворачивание фронта» Владимир Путин использовал впервые.

— …На левом берегу реки Оскол заблокированы еще 15 батальонов, это 3,5 тысячи человек, и некоторые наши командиры говорят, что отдельные военнослужащие ВСУ в этом районе уже выглядят как бомжи… Это не шутка! Вы представляете, 3,5 тыс. человек забросать коптерами питание, изнашиваемое обмундирование, боеприпасы это невозможно!.. Они в таком состоянии находятся уже там, не знаю, не одну неделю... Это сейчас их практически закрыли…

Это все было о том, что чем быстрее украинская сторона подпишет мирный договор, тем лучше для всех, а прежде всего для нее.

— Те на Западе, кто понимает, к чему это может привести, настаивают на прекращении боевых действий как можно быстрее, даже если это потребует от киевского режима каких-то уступок. Потому что понимают: начнется сворачивание фронта на отдельных участках, и тогда Вооруженные силы Украины вообще утратят боеспособность, они потеряют наиболее боеспособные части, как это сейчас происходит в районе Красноармейска. «Хватит вам, сохраните костяк Вооруженных сил и свою государственность вот о чем надо думать», говорят представители этой точки зрения.

Но есть и иная:

— А другие, которые полагают, что Купянск уже вернулся под контроль вооруженных сил Украины, настаивают на продолжении боевых действий до последнего украинца. Вот в чем разница подходов! И кто там нападает на господина Уиткоффа — это представители другой точки зрения, которые хотят вместе с украинским истеблишментом воровать деньги и продолжать боевые действия до последнего украинца Но я уже, публично выступая, сказал, в принципе, мы к этому готовы.

Отвечая на вопрос, с кем на Украине подписывать мирный план, господин Путин дал понять: пока ни с кем.

— Конечно, мы хотим договориться в конечном итоге с Украиной, но это сейчас просто практически невозможно, невозможно юридически. От них кто может, кто хочет, тот пускай и ведет переговоры. Нам нужно, чтобы вот наши решения были международно признаны основными международными игроками. Вот и все.

Неужели как тогда, когда международными игроками считались Англела Меркель и Франсуа Оланд? Сейчас игроком, видимо, считается Дональд Трамп и ООН (Но ООН была уже и тогда. — А. К.).

Под конец, когда Дмитрий Песков перестал уже даже переживать, что пора заканчивать полуторачасовую пресс-конференцию, корреспондент «Комсомольской правды» задал простой и ясный вопрос:

— В плане Трампа написано, что де-факто они признают якобы Крым и Донбасс за нами, но не де-юре. И как это?! Как к юристу к вам обращаюсь: как это де-факто, но не де-юре?!

— Это и должно быть предметом наших переговоров с американской стороной. Спасибо вам большое за то, что обратили на это внимание! Вы правы, это один из ключевых моментов, уже отойдя от микрофона, произнес президент России.

Да еще один, и опять ключевой.

Андрей Колесников