Бишкек до Киева доведет

27 ноября президент России Владимир Путин участвовал в заседании глав государств Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в Бишкеке, а президент Белоруссии Александр Лукашенко вместо обеда рассказывал, что следует сделать президенту Украины, чтобы спасти страну и себя. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников интересовался у Александра Лукашенко его отношениями с Дональдом Трампом.

Третий день в Бишкеке начинался нескучно. В огромном пресс-центре, больше похожем на зал заседаний Ассамблеи народов ОДКБ (если бы такая была), слева раздавали подарки журналистам. Это были картины — и не такие уж маленькие, и в рамках. Кому-то везло — им доставались достоверно изображенные киргизские пейзажи. А кому-то — картина Васнецова «Три богатыря». Но ее, если что, можно было с легкостью обменять на юрты в дымке у таджикских журналистов, которые, став обладателями «Трех богатырей», были, если не ошибаюсь, уверены, что уже не зря съездили, и вообще-то были правы.

Справа, за огромной раздвижной дверью, репетировали музыкальную паузу. Что-то не ладилось с песней «Молодость моя, Белоруссия, песни партизан, сосны да туман…». Ее за дверью перепели раз 60, но все равно не заставили меня возненавидеть саму Белоруссию.

Зато сходу получилась «Happy Birthday to You» — у кого-то из гостей, похоже, был день рождения (или считали, что не поздно поздравить министра транспорта России Андрея Никитина, который скромно отметил свой день рождения в Бишкеке накануне).

Между тем на площади перед зданием резиденции уже выстроились солдаты роты почетного караула и музыканты президентского оркестра, все в зимней парадной форме. А на улице-то днем +20°C. И стало понятно, почему доктор, приехавшая с ними, капала теперь каждому на тугой отворот пальто с воротником из овечьей шерсти нашатырь: тяжко им становилось уже очень скоро. Но стояли как вкопанные в многострадальную киргизскую землю, а от нашатыря только туманилось, по признанию одного, чуток в голове да хотелось начать сразу с чего-то главного, хотя бы с «Оп майда» или даже с «Буй-буй».

Постепенно подтягивались гости. Первым появился президент Белоруссии Александр Лукашенко с сыном Николаем, который остановился в буферной зоне за боковой стеклянной дверью, ожидая, пока через центральную дверь пройдет отец. Поперед Батьки Николай не лез. Он слишком хорошо знает все правила — впитал их с молоком отца.

На заседании все было предрешено — все документы были заранее согласованы.

Выступил российский президент, так как следующим председателем в ОДКБ является Россия. Он рассказал, что РФ придумала «международный экспертный форум, посвященный тематике формирования в Евразии архитектуры равной и неделимой безопасности... К участию в этом мероприятии планируем привлечь не только делегации государств-членов, но и представителей дружественных нам стран, многосторонних структур и интеграционных объединений».

Таким образом, как всегда, есть амбиции противостоять кому бы то ни было или в крайнем случае хоть кому-нибудь.

Господин Путин добавил, что будет много учений: «Взаимодействие», «Эшелон», «Поиск».

Но если есть учения, то есть и лжеучения, подумалось мне.

— В числе важнейших приоритетов деятельности организации хотел бы также отметить информационную безопасность,— сообщил Владимир Путин.— Российская сторона настроена тесно сотрудничать с союзниками для препятствования распространению радикальных идей в молодежной среде.

В общем, глаза горят, и это не может не настораживать.

Безболезненно были подписаны все документы, и генеральный секретарь ОДКБ Имангали Тасмагамбетов пришел в пресс-центр и дал небольшую пресс-конференцию, которая не отличалась повышенной содержательностью.

У меня-то был только один вопрос. Его я и задал:

— Мы уже не первый раз на таких заседаниях не видим премьера Армении. Учитывая его особую позицию, может быть, пора ее учесть и сделать какие-то оргвыводы по этому поводу? Приостановить, к примеру, членство Армении...

— Армения — независимое суверенное государство,— сразу сказал господин Тасмагамбетов,— и она имеет право входить в те или иные организации или приостанавливаться в индивидуальном членстве! Это суверенное право государства!

Вообще-то если у нее есть право не обращать внимания на мнение других государств-членов, то почему такого же права нет у них? Тут можно и помериться суверенными правами.

— Армения, кстати, приостановила свое членство! — припомнил вдруг генсек ОДКБ.— То есть не приостановила, а заморозила свое участие в организации...

Формулировки-то не надо бы терять на ходу.

— Мы ее информируем по всем тем материалам и документам, которые обсуждаются и принимаются на уровне секретариата,— продолжил генсек.— Они не принимают участия в обсуждении, но не препятствуют принятию этих документов в ограниченном формате, как и произошло сегодня на Совете коллективной безопасности! То есть все эти документы были направлены в Армению.

— И что же?

— Что касается дальнейшего пребывания Армении в организации, это вопрос политического руководства Армении,— развел руками Имангали Тасмагамбетов.

То есть ничего.

— Они сообщили, что приняли к сведению и не возражают,— констатировал он.

Но ничего и не подписали, в отличие от всех остальных.

— Вам не кажется, что на фоне такой принципиальной позиции Армении позиция остальных государств—членов ОДКБ выглядит, как бы сказать, безвольной? — пробовал уточнить я.

— Не могу согласиться с таким утверждением,— культурно отвечал господин Тасмагамбетов.— Вот буквально, кстати, по-моему, три дня назад состоялась пресс-конференция заместителя министра иностранных дел Армении, на которой он заявил, что выход из ОДКБ в повестке дня Министерства иностранных дел не стоит! Так что будем надеяться, что через определенное время политическое руководство примет взвешенные решения и мы дальше будем вместе двигаться!

Есть ощущение, что не будем.

Остается сказать, что особую позицию Армения может позволить себе и в СНГ, учитывая, что Никол Пашинян однажды и, похоже, навсегда обиделся на Александра Лукашенко — вот с тех пор и пошло. Он обидчивый, Никол Пашинян. И с этим, видимо, всем надо считаться.

Между тем в соседнем зале начался обед с танцами и как раз теми песнями, которые нам уже повезло услышать, и он еще не закончился, когда Александр Лукашенко вышел переговорить с журналистами.

И это было, конечно, прежде всего про Украину, а точнее, про переговоры с ней.

— Трамп и его команда субстантивно, как у вас говорят, и основательно, содержательно поработали!..— говорил президент Белоруссии.— Они провели очень большую работу и с украинцами, и с европейцами, и с россиянами. И надо Трампу отдать в этом плане должное, поэтому говорить о том, что вот с россиянами встречались, чего-то там они учли... Мнение России, позицию... А Украины — нет… Это неправда, это неправильно! Вопрос в том, что Россия оказалась более договороспособной, нежели Украина! Это надо признать. Ну а потом уже вглубь лезть!.. Если уж совсем так по-народному говорить,— пояснил Александр Лукашенко.

Он настроен был делиться подробностями:

— Я часто критикую Володю Зеленского, и я не стану его сейчас критиковать! — воскликнул президент Белоруссии и раскритиковал в пух и прах, конечно.— Я ему когда-то в начале войны советовал, как поступить, и если бы он тогда сделал так — не было бы этих вопросов вообще!.. 28 или сколько там вопросов сейчас... А если бы Украина выполнила Минские договоренности, войны бы не было. И Украина была бы в границах, как они хотят, с 1991 года...

А что, это правда.

— Но если Володя Зеленский хочет посмотреть на реалии, я сейчас ему еще раз, оказавшись тогда правым, хочу ему не совет дать,— пожал плечами господин Лукашенко.— Он лучше меня, может быть, знает ситуацию...

Это было сильное признание.

— Хочу просто сказать то, что вижу я,— продолжил президент Белоруссии.— Если ты хочешь, чтобы Украина сохранилась в тех границах, в которых она сегодня есть, с учетом реалий на фронте, нужно договариваться! Не надо торпедировать переговорный процесс!

Президент Белоруссии вдруг заговорил медленно и отчетливо, словно и правда хотел, чтобы Володя Зеленский его услышал:

— Если где-то чего-то о чем-то не можете договориться, а я из этого его предложения не увидел, что там нельзя по чему-то договориться... Но если вдруг там какая-то территориальная зона, кусочки и так далее в Донбассе, ну оставьте на потом!

Не такие уж это и кусочки.

И разве есть уверенность в том, что это согласен оставить на потом господин Путин?

— Ну оставьте на потом! — повторил президент Белоруссии,— ну прекратите войну, где гибнут не твои дети!..

Рядом со мной сейчас стоял его сын Николай. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Где... Где гибнут чужие дети — вот в чем главная проблема того же Зеленского! — Александр Лукашенко, между прочим, разволновался.— Гибнут другие люди! Это надо иметь в виду!.. И самое главное, ты потеряешь страну!

Он имел в виду и что-то еще:

— Ну если правда, что говорят там... Где-то еще что-то прикупили, конечно... То ты найдешь место для жизни, твоей жизни, твоих детей, Лены там, жены и так далее... Найдешь и даже для своих родителей!.. А что будут делать украинцы, миллионы человек?! Поэтому подумай, как сохранить то, что у тебя есть! А у тебя есть все: и выход к морю, и Одесса твоя, и Николаев, а этого может не быть в один миг, в одно мгновение!

То есть он успел еще и обнадежить президента Украины.

Александр Лукашенко сейчас показывал себя просто-таки заинтересованным, если можно так выразиться, посредником, переговорщиком в отношениях между Россией и Украиной.

— Поэтому надо все взвесить и принять взвешенное решение,— заканчивал президент Белоруссии,— и Трамп тут прав, когда он поджимает одну и другую сторону!.. Но если грубо говорить, можно было с Россией договориться, поджать ее... А с Украиной, значит, нельзя, и тут негативную роль играет Европейский союз… Надо прекратить эту войну!.. В этой войне боюсь, что не будет победителя... Знаете, почему не будет?.. Если вдруг…

Понятно, что он имел в виду. Ядерка, как говорят в московских гостиных.

Тут журналистка из Киргизии спросила, конечно, про отношения между Белоруссией и Киргизией. Александру Лукашенко было что и про это сказать. Выяснились очень интересные подробности. По мнению президента Белоруссии, атаки на российские НПЗ радикально задели интересы Киргизии. То есть эти атаки стали тем более чувствительными для России.

— Завтра не на чем будет вам на автомобиле ездить! — предупредил он.— И мы откликнулись! Я говорил с Владимиром Владимировичем вчера, что мы оторвали кусочек от россиян и наладили сотрудничество с вами!

Два НПЗ Белоруссии, по его словам, работают сейчас и на Киргизию.

Он предупредил и следующий вопрос:

— Курманбек Бакиев (экс-президент Киргизии, который уехал в Белоруссию, опасаясь преследования на родине.— А. К.) тоже хорошо живет, нормально! Мы его к вам не отпустим уже! Я ему сказал: никаких поездок, хватит! Живи в Беларуси! И нормально живет! Я иногда бываю у него в гостях, когда приглашает. Так что мы его вам не дадим... Да, он очень страдает и скучает по стране и мне говорил, что вот хотел бы хоть на могилу приехать к отцу... Но это безобразие, что киргизы не могут позволить своему президенту приехать на могилу отца!

— Верите ли вы в то, что кризис на Украине близок к окончанию? — спросила его та же журналистка.

— Как никогда верю. Но опять вчера обсуждали этот вопрос (с президентом России.— А. К.)... Тут нельзя, знаете, быть спокойным, упиваться этим процессом... Это война! И в любой момент, даже вот мы пока с вами разговариваем, может быть какая-то непредвиденная ситуация, которая может развернуть в целом обстановку вспять!.. Поэтому война есть война, очень критический момент в жизни любого общества и страны... Нельзя расслабляться, надо постоянно одной и другой стороне быть в теме. Но вот эти предложения, которые в основном приняты президентом Путиным и президентом Трампом...

Александр Лукашенко настаивал, что их надо принимать. Аргументы его были, как обычно, просты и доходчивы, и, как всегда, он немного хитрил, и невеликая эта хитрость, может быть, думал я, хоть в этом сработает... И это был, возможно, единственный такой случай, где ей стоило сработать.

— Я думаю, что и европейцы поймут, что на это надо идти, и украинцы! — говорил он.— Ну что артачиться европейцам?! Предложение: 600 тыс. украинская армия... Европейцы хотят 800 тыс. Господь с вами! 600 тыс. надо содержать армию!!. Ну представляете, в России почти такая армия!.. Огромная Россия!.. Такие вот цепляются за что попало... Значит, дело не в содержании проекта мирного договора, с точки зрения европейцев. Дело в том, что они не хотят этого мира!.. Только не понимаю, зачем им война. Они ее не выиграют. Говорят, англичане там не очень порядочную роль играют и заняли позицию... Думаю, поумнеют...— с сочувствием к англичанам вздохнул Александр Лукашенко.

Журналистки просили сфотографироваться с ним.

— Если Алена не против...— улыбался Александр Лукашенко белорусской журналистке.— Я не против и второй раз!.. Алена, как ты считаешь, нужно?..

Алена считала, что нужно.

— Илон Маск объявил, что скоро будет новый телефон,— попутно рассказывал Александр Лукашенко.— Который будет безо всяких вышек работать через StarLink! Прямо через космос туда!.. И ведь вот-вот появится!

Я спросил, купит ли он такой телефон, но он стоял далеко и не услышал: фотографировался.

Я тогда постарался подойти поближе и спросил, готов ли он выступить полноценным посредником в переговорах между Владимиром Путиным и Владимиром Зеленским наравне с Дональдом Трампом, с которым у президента Белоруссии, как известно, некие особые отношения.

— Нет! — воскликнул Александр Лукашенко.— Я не люблю никакого посредничества... Какой я буду посредник?.. Мы же агрессоры, я и Владимир Владимирович... Вы же слышите, все согласны вести переговоры в Беларуси, сотрудничать с Беларусью, кроме Володи Зеленского! Я в чем ему насолил так?..

Он искренне недоумевал.

— Поэтому я не стремлюсь к этому,— продолжал президент Белоруссии.— Но я уже рассказал: если это надо, это самый оптимальный момент! И для того, чтобы исправить то, что было тогда, дела нормандской этой четверки, когда европейцы приезжали без США... Это самый нормальный вопрос — вернуться и продолжить те переговоры, которые были проведены тогда, в 15-м году!

— А как вы считаете, у вас есть какое-то влияние на Трампа? — не удержался я.

— Спаси Господь! — откликнулся Александр Лукашенко и добавил все-таки как специалист по Трампу.— Вообще, Трамп не любит никакого влияния... Но нет в мире того человека, который ему более откровенно может сказать, чем я!..

— Только еще президент Финляндии,— предположил я.

Но этого он уже не услышал.

Или не захотел услышать.

Андрей Колесников, Бишкек