По планам их узнаете их

21 ноября президент России провел обычное заседание Совета безопасности в режиме видеоконференции с необычным (но тоже не в первый раз) лирическим отступлением. Владимир Путин прокомментировал «мирный план Трампа». Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников прокомментировал, в свою очередь, комментарий президента России.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В этот вечер должно было бы как будто состояться обычное заседание Совета безопасности. Да, ничего такого.

— У нас сегодня два вопроса, важных,— предупредил Владимир Путин.— О приоритетах российского председательства ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности.— А. К.) в 2026 году и о стратегии действий Российской Федерации по борьбе с практиками неоколониализма... И по первому, и по второму вопросу предлагается выступить министру иностранных дел (Сергею Лаврову.— А. К.). Можем начинать.

И уже замаячил было в окошке монитора долгожданный Сергей Лавров, как вдруг все изменилось.

— Владимир Владимирович, позвольте два слова сказать...— прервала президента спикер Совета федерации Валентина Матвиенко.

— Да, пожалуйста, Валентина Ивановна...— откликнулся Владимир Путин.

В прошлый раз на таком же заседании Совбеза, только в очном режиме, господина Путина прервал коллега госпожи Матвиенко господин Володин. На этот раз честь перебить президента была предоставлена спикеру Совета федерации.

— Сейчас во всем мире очень активно обсуждается мирный план Трампа по украинскому кризису из 28 пунктов,— поделилась Валентина Матвиенко.— Можно вас попросить до начала рассмотрения основных вопросов повестки высказать ваше мнение, ваше отношение к этому плану, и как это связано с вашими недавними переговорами с Трампом на Аляске?

— Да, конечно, здесь секрета никакого нет,— с готовностью кивнул Владимир Путин.

Еще бы, ради чего, собственно, все и затевалось.

— Мы публично это почти не обсуждали, только в самых общих чертах, но это никакой не секрет,— повторил он.— Мирный план президента Трампа по урегулированию ситуации на Украине обсуждался до встречи на Аляске.

То есть обсуждал его и он, Владимир Путин, и члены российской делегации.

И это было то, что они, собственно, не то чтобы скрывали, а, как бы сказать, таили от нас. Ибо намеки-то проскальзывали.

— И в ходе этого предварительного обсуждения американская сторона просила нас пойти на определенные компромиссы, проявить, как они говорили, гибкость,— господин Путин, кажется, был настроен иронически.— Основной смысл встречи на Аляске, основная цель встречи на Аляске заключалась в том, что в ходе переговоров Анкориджа мы подтвердили, что я, несмотря на определенные непростые вопросы и сложности с нашей стороны, что мы тем не менее с этими предложениями согласны и готовы проявить предлагаемую нам гибкость.

Нет, никакой иронии. И даже слишком все серьезно. Гибкость, очевидно, состояла в том, чтобы согласиться на границу по линии фронта в Запорожской и Херсонской областях. Возможно, и что-то иное.

Фразы Владимира Путина, надо признать, были выверены просто мельчайшим образом. «Готовы проявить предлагаемую нам гибкость»... Дипломат любого уровня должен был бы отдать должное сейчас одной этой фразе.

— По всем этим вопросам мы подробно проинформировали всех наших друзей, партнеров Глобального Юга, включая Китайскую Народную Республику, Индию, Корейскую Народно-Демократическую Республику, ЮАР, Бразилию, многие другие страны, и страны ОДКБ разумеется,— рассказал президент России.— Все наши друзья и партнеры, я хочу это подчеркнуть, именно все до одного, все поддержали эти возможные договоренности!

Многие, таким образом, обо всем знали. Нет, никто не допустил утечки. Предупреждали их, видимо, всерьез.

— Однако мы видим, что после переговоров на Аляске с американской стороны наступила определенная пауза,— добавил Владимир Путин.— И мы знаем, что это связано с фактическим отказом Украины от предложенного президентом Трампом плана мирного урегулирования. Полагаю, что именно поэтому появилась и новая редакция, по сути, модернизированного плана уже из 28 пунктов.

Владимир Путин давал понять, что новый план — дело рук исключительно администрации Дональда Трампа, а не совместный, как уже начали говорить, российско-американский документ.

— У нас этот текст есть,— кивнул президент России.— Мы получили его по имеющимся каналам взаимодействия с американской администрацией. Полагаю, что и он может быть положен в основу окончательного мирного урегулирования.

Вот для того, чтобы это утверждение прозвучало, здесь сейчас все и происходило.

— Но предметно с нами этот текст не обсуждается,— объяснял Владимир Путин.— И могу предположить почему. Причина, полагаю, та же самая. Администрации США не удается до сих пор заручиться согласием украинской стороны. Украина против. Видимо, Украина и ее европейские союзники до сих пор находятся в иллюзиях и мечтают нанести России стратегическое поражение на поле боя. Думаю, в основе такой позиции лежит не столько низкий уровень компетенции — сейчас не буду обсуждать эту сторону дела, но, скорее всего, эта позиция связана с отсутствием объективной информации о положении, реальном положении дел на поле боя.

Или с тем, что нет желания признавать это положение.

— И судя по всему, ни на Украине, ни в Европе не понимают, к чему это в конце концов может привести,— предупреждал господин Путин.— Только один, самый свежий пример — Купянск. Совсем недавно, как мы помним, 4-го, по-моему, ноября, то есть, ну, две недели тому назад, в Киеве публично заявляли, что в этом городе находится не более 60 российских военнослужащих и что в течение ближайших нескольких дней, как было сказано, этот город будет полностью деблокирован украинскими войсками. Но хочу вас проинформировать о том, что уже на тот момент, на 4 ноября, город Купянск практически целиком и полностью находился в руках российских вооруженных сил!

Владимир Путин выразительно смотрел прямо в сердце монитора. Там виднелась Валентина Матвиенко. Она энергично подтверждала каждое слово президента. Она была с ним в этот непростой, но и не такой уж сложный момент.

— Наши ребята, что называется, только добирали, зачищали только отдельные кварталы и улицы,— пожимал плечами российский президент, удивляясь, очевидно, поведению украинского.— Судьба города в тот момент уже окончательно была решена. О чем это говорит? Или у киевских вождей нет объективной информации о положении дел на фронте, или они, имея ее, просто не в состоянии, не могут ее объективно оценить!

Владимир Путин, наверное, хотел бы склонить украинское руководство к принятию плана Дональда Трампа. Но вряд ли мог бы. Хотя он попробовал, и у него были свои аргументы (у господина Трампа таких аргументов нет):

— Если в Киеве не хотят обсуждать предложение президента Трампа и отказываются от этого, то и они, и европейские поджигатели войны должны понимать, что события, которые произошли в Купянске, будут неизбежно повторяться и на других ключевых участках фронта! Может быть, не так быстро, как нам бы того хотелось, но неизбежно это будет повторяться. И в целом нас это устраивает, поскольку ведет к достижению целей СВО вооруженным путем, в ходе вооруженной борьбы.

То есть аргументом Верховного главнокомандующего является, разумеется, военная сила. Причем уже почти четыре года.

— Но мы,— пояснял президент России,— как я многократно уже говорил ранее, готовы и к мирным переговорам, к решению проблем мирным путем (и тоже все это время.— А. К.). Однако это требует, конечно, предметного обсуждения всех деталей предлагаемого плана. Мы к этому готовы.

Сигнал был очевидный: Россия подпишет этот план. Есть некоторые соображения, особенно если свои соображения появятся у Украины, но подпишет.

— Давайте все-таки перейдем к тем темам, которые предложили для обсуждения,— вернулся президент к своим бумагам.— Пожалуйста, Сергей Викторович (господин Лавров.— А. К.).

То есть все-таки о борьбе с практиками неоколониализма.

То есть о вечном.

Андрей Колесников