Министр обороны США Роберт Гейтс вчера завершил свой первый визит в Китай. Общаясь с председателем КНР Ху Цзиньтао и китайским армейским руководством, шеф Пентагона настойчиво интересовался ростом военного потенциала КНР, убеждал своих собеседников в том, что тихоокеанский участок системы ПРО США не несет угрозы для Китая, а заодно уговаривал их согласиться с усилением международного давления на Иран. Иранская тема неожиданно оказалась близка и китайским товарищам.
Для Роберта Гейтса, который возглавил минобороны США в декабре прошлого года, нынешний визит в Пекин стал первой поездкой в Китай с момента назначения. Его предшественник Дональд Рамсфельд приезжал в КНР два года назад, и тот визит никак нельзя назвать удачным: ему отказали в посещении генштаба Народно-освободительной армии Китая (НОАК) и толком не ответили ни на один его вопрос. За прошедшие два года вопросов у США не убавилось: Вашингтон по-прежнему обеспокоен стремительным ростом военного бюджета КНР (в марте этого года он вырос на 17,8% и составил почти $45 млрд) и его непрозрачностью, а также качественным перевооружением НОАК. Авторы майского доклада Пентагона о росте военной мощи КНР особо отметили успешное испытание Китаем в январе антиспутниковой ракеты, а также разработку новой подлодки класса Jin ("Цзинь") с 12 ядерными ракетами, способными поражать цели на территории США.
Впрочем, немало вопросов накопилось и у Пекина. Прежде всего Китаю не нравится планируемое Вашингтоном и Токио развертывание совместной системы ПРО на Тихом океане, к которой в будущем может подключиться и Австралия. Хотя США утверждают, что ПРО направлена исключительно на сдерживание ядерных амбиций КНДР, в КНР подозревают, что реальной целью системы станет блокирование китайских ядерных сил на случай военного конфликта в Тайваньском проливе. Кроме того, в Пекине отвергают все упреки США в наращивании вооружений. Аргумент китайской стороны очень прост — в этом году бюджет Пентагона составляет около $480 млрд, почти в 11 раз больше официальных затрат Китая на оборону.
В итоге мало кто ожидал, что переговоры между китайскими и американскими военными принесут ощутимый результат. И действительно, после почти двухчасовой встречи в понедельник с министром обороны КНР Цао Ганчуанем Роберт Гейтс честно признался журналистам: "Я поднял было тему роста военного бюджета Китая и испытания антиспутниковой ракеты, но никакого вразумительного ответа не получил". В итоге оба министра договорились лишь о создании "горячей" телефонной линии между минобороны КНР и Пентагоном (кстати, это первая подобная линия между НОАК и армией иностранного государства).
Впрочем, под конец пресс-конференции Роберт Гейтс заявил, что все же остался доволен результатами переговоров: "У нас давно не было столь плодотворной дискуссии по Ирану. Мы согласились, что необходимо оказывать влияние на Тегеран и заставить его изменить свою позицию по ядерному вопросу". Как рассказывали потом высокопоставленные американские военные, генералы НОАК впервые четко заявили, что Китай выступает против ядерных амбиций Тегерана и вместе с США готов не допустить создания иранской атомной бомбы.
Иранская тема была продолжена и в ходе вчерашних переговоров Роберта Гейтса с председателем КНР Ху Цзиньтао, который также возглавляет центральный военный совет (главный военный орган Китая). Товарищ Ху принял американского гостя весьма тепло: "Надеюсь, что после этого визита многое станет вам более понятно в наших действиях, а нам — в ваших". Шеф Пентагона тут же поспешил заверить председателя, что "в наших отношениях есть области согласия и области несогласия, но обсуждение и того и другого — хорошо для наших отношений". После этого Ху Цзиньтао и Роберт Гейтс удалились на закрытые переговоры, однако шеф Пентагона рассказал прессе, что речь вновь шла об Иране. "Никто не заинтересован в существовании Ирана, который был бы дестабилизирующим фактором в регионе, особенно Китай. Если какая-то страна выстраивает долгосрочную стратегию энергетической безопасности, то стабильность в Персидском заливе и на Ближнем Востоке — один из важнейших приоритетов",— заключил он.
Напоминание об энергетической безопасности прозвучало отнюдь не случайно. Дело в том, что около 12% нефтяного импорта КНР приходится именно на Иран, так что в случае новой войны в Персидском заливе Китай может быть отрезан от жизненно важных ресурсов. В случае же блокады Ормузского пролива Пекин рискует потерять и ближневосточную нефть. В последние годы Китай через свои нефтяные госкомпании немало потрудился, чтобы обезопасить себя от этого сценария: заключение контрактов в Центральной Азии, Африке и Латинской Америке должно компенсировать Китаю возможную потерю ближневосточной нефти. Однако на окончательное завершение строительства "пояса энергобезопасности" у Пекина уйдет еще несколько лет, а до тех пор он вынужден будет сотрудничать с США, чтобы не допустить войны в Персидском заливе в обозримой перспективе. А значит, вынужден будет идти на уступки.