Борис Чернышев (1906-1969) родился монументалистом. Вначале он и сам об этом не догадывался. После школы, как и его отец, стал учителем. Однако же ему явно чего-то не хватало — и он начал писать акварели, а потом, отработав в школе два года, поступил во ВХУТЕИН на текстильный факультет. Его педагог, знаменитый Лев Бруни, вовремя сумел разглядеть склонность Чернышева к монументальному творчеству и посоветовал сменить отделение. Дипломную фреску под названием "Подписка на земле" Борис Чернышев выполнил под руководством не менее знаменитого мастера Кузьмы Петрова-Водкина. Художника все время тянуло к большой форме — если украшать, так целый мост (он делал проект декорации Бородинского моста в Москве к Первомаю 1930 года), если расписывать — так целый цех (фасад механического цеха Люберецкого завода, тоже в 1930-х).
Как ни странно, самым интересным периодом художника считаются нелегкие 40-50-е годы. Вернувшись с фронта, Чернышев создал серию "крупноформатных темперных станковых работ" на основе зарисовок, сделанных в пешем переходе в Порт-Артуре. Потом расписывал Центральный театр Красной армии. Любимым же делом всегда считал мозаику — ее сохранили здания Москвы.
Трудновато было бы показать на выставке мосты и дома, поэтому в ГТГ представлены работы Чернышева, сделанные "в стол", для себя, которые сохранила его дочь Мария Борисовна. Глядя на его отрешенные рисунки, и не поверишь, что этот человек когда-то работал над проектом памятника Ленину.
"Город" Игоря Шелковского в галерее Fine Art
Несмотря на боевую биографию — эмигрант второй волны, практически диссидент, издававший в конце 70-х в Париже знаменитый подпольный журнал неофициального русского искусства "А-Я",— Игорь Шелковский никогда не был политическим художником, отстаивая свои взгляды исключительно в общественной деятельности. В кругу коллег-соц-артистов он, возможно, единственный, кто ни разу не коснулся злободневных советских анекдотов. Его скульптуры 70-х годов, хранящиеся в Третьяковке, изображают горы, траву и облака, но не грешную землю. Таким лириком-формалистом он остается и поныне. Его новые работы — городские пейзажи, подсмотренные с высокого этажа московской мастерской у Киевского вокзала. Это вырезанные из дерева и раскрашенные рельефы. Прелести урбанистических панорам художник сознательно лишает узнаваемости, доводя их то ли до кубистической условности, то ли до брутальности лубка, но останавливаясь на той грани, когда жизненные впечатления превращаются в чистую абстракцию.
Игорь Шелковский играет с модернистским наследием и в самих способах делания искусства. Его листы из серии "механическое рисование" лукаво перемигиваются с сюрреалистическим "автоматическим письмом" — как и скульптурные пейзажи, они принципиально выстроены по так называемой "офицерской" линейке. Но и линейка, и использование чертежных лекал в этом случае не должны обманывать зрителя — открыто демонстрировать такую приверженность школьным инструментам может позволить себе только очень искушенный мастер.