Цена вопроса
Парадокс нынешней ситуации в Пакистане в том, что поводом для принятия президентом Мушаррафом жестких мер послужила активизация террористов, а "под раздачу" попали демократические институты — оппозиция, независимые СМИ и даже Верховный суд. Впрочем, парадокс легко объясним, если вспомнить историю восьмилетнего правления Мушаррафа.
Его приход к власти в результате бескровного военного переворота в октябре 1999 года был воспринят более чем спокойно в самом Пакистане и с известной долей понимания даже на Западе. Просто потому, что за годы демократического правления премьеров Беназир Бхутто и Наваза Шарифа, главными достижениями которых был невиданный уровень коррупции, страна, и без того раздираемая множеством классовых, племенных и клановых противоречий, слишком близко подошла к краю пропасти.
С самого начала пребывания у власти Первез Мушарраф (тогда еще формально не президент, а глава исполнительной власти) объявил, что военное правление — мера временная и вынужденная, и с течением времени он добровольно передаст власть в руки законно избранного гражданского руководства. Практические действия Мушаррафа вроде бы говорили о том, что он пытается воплотить в жизнь принцип "просвещенного и умеренного авторитаризма": при сохранении всей власти в одних руках в стране тем не менее действовала легальная оппозиция, пусть и ослабленная изгнанием лидеров, функционировали независимые СМИ, судебная власть была формально независима от исполнительной. Более того, в последние годы Пакистан демонстрировал очень высокие (до 8% в год) темпы экономического роста, чему в немалой степени способствовало назначение на пост премьера прогрессивного и вполне по-западному мыслящего Шауката Азиза.
Однако, как оказалось, долго сидеть на двух стульях невозможно. Пока центральная власть пыталась поставить под контроль системную оппозицию, голову подняли наиболее радикальные силы, которые никакому контролю не поддавались, несмотря на многомиллионные финансовые вливания со стороны Запада, и в первую очередь США, на борьбу с международным терроризмом. Угроза распада страны стала как никогда реальной. Последствия этого были бы катастрофическими не только для самого Пакистана, но и для всего человечества: в мире возник бы новый рассадник терроризма, по сравнению с которым Афганистан эпохи правления талибов показался бы институтом благородных девиц.
В этой ситуации стремительно теряющий популярность президент Мушарраф оказался перед выбором: либо исполнить свое давнее обещание и передать власть демократическим институтам, либо отбросить фразы о просвещенной умеренности и встать на путь установления диктатуры. Он выбрал второе. Сомнительно, что это решение спасет страну от прихода к власти экстремистов. Пока ясно одно: сегодня президент Пакистана рискует лишиться всякой поддержки Запада и остаться один на один с внутренними врагами. А значит, изначальных целей ему достичь будет крайне трудно, если не сказать невозможно.