В выходные обстановка в Тбилиси накалилась: на митинге у парламента Грузии зазвучали требования отставки президента Саакашвили, переросшие в непрерывное скандирование "Миша, уходи!". Акция получила название "белой революции". Лидеры оппозиции предложили президенту Грузии выбирать между судьбами Милошевича и Чаушеску. Казалось, власть уже потеряла контроль над ситуацией. Но все это продолжалось до тех пор, пока в эфире грузинских телеканалов не появился президент, обвинивший Кремль в попытке дестабилизации обстановки в Грузии и пообещавший "в ближайшие сроки" вернуть контроль над Абхазией и Южной Осетией. С подробностями из Тбилиси — корреспонденты Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА и ВЛАДИМИР Ъ-НОВИКОВ.
Ошибка президента
Субботний вечер. На площади перед парламентом Грузии примерно 10 тыс. человек. Еще утром тут было не больше тысячи — в ночь со 2 на 3 ноября оппозиция объявила перерыв, но после обеда в субботу митинг возобновили, и народ потянулся на площадь. В перерывах между выступлениями ораторов звучит музыка, вся площадь поет народные песни. Если стоять в самом центре толпы, то кажется, что митингующие пришли сюда в едином порыве свергнуть ненавистную власть. "Миша! Цади! Цади!" — кричит вся площадь. Это значит: "Миша, уходи!" У всех на руках белые повязки, а на шеях — белые платки. Белый цвет уже стал символом этой акции протеста, и некоторые западные телеканалы поспешили назвать митинг на Руставели "белой революцией". "Мы будем тут до конца,— убеждает нас оппозиционер из партии 'Дорога Грузии' Шалва Хачапуридзе.— Саакашвили игнорирует народ, он не вышел на переговоры, и теперь мы требуем его отставки".
— Мы предложили президенту диалог, но он на него не пошел,— говорит нам другой лидер оппозиции, Каха Кукава.— Теперь у него дорога одна — в аэропорт. Ему сейчас надо выбирать между судьбой Милошевича и Чаушеску.
"Цади! Цади!" — скандирует площадь.
— Этот ноябрь превратится в хороший урок для властей,— уверенно говорит республиканец Давид Бердзенишвили.
— Грузия без президента! Свободные выборы! Свободу политзаключенным! — кричит с трибуны соратник бежавшего в Германию экс-министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили Гиа Тортладзе.— Саакашвили боится, поэтому не выходит к народу!
Если стоять в самом сердце толпы, может показаться, что президент Грузии действительно боится. Он пока только посылает на переговоры с оппозицией и общение с прессой своих преданных сторонников — лидеров парламентского большинства Майю Надирадзе и Гигу Бокерию. Переговоры ничего не дают: господа Бокерия и Надирадзе убеждают оппозицию, что язык митингов и ультиматумы власти бессмысленны, потому что никакая власть не хочет показаться слабой и пойти на уступки. Тем не менее соратники президента объясняют его позицию: "Мы не можем пойти на перенос выборов на весну 2008-го,— говорит господин Бокерия.— Весной состоятся важные события, которые могут нести опасность для Грузии. Это выборы в России и это саммит НАТО в Бухаресте, который очень важен для Грузии". Депутата поддерживает его коллега по парламентскому большинству Ника Руруа: "Совпадение цикла выборов для Грузии и России нежелательно, поскольку в этот период Россия становится особенно агрессивной".
Однако на улице Руставели этих слов не слышат. Да и во всей Грузии тоже. В эти дни самым популярным телеканалом в Грузии является принадлежащий олигарху Бадри Патаркацишвили "Имеди" — его рейтинг вырос до 99%. Только этот телеканал уже несколько суток ведет прямую трансляцию с Руставели. В субботу в некоторых регионах страны — Аджарии, Западной и частично Восточной Грузии — трансляцию "Имеди" перекрыли, но это вызвало такой протест, что через несколько часов оппозиционное телевидение вернулось в эфир.
С трибуны звучат призывы не поддаваться на провокации. Лидер оппозиции Гиа Тортладзе говорит, что в толпе ходят провокаторы, которые призывают штурмовать парламент. "Не слушайте их! — говорит он.— Мы пришли сюда, чтобы решить наши проблемы мирным путем".
Не все на площади довольны таким решением, да и в стане оппозиции уже есть разногласия. Сын первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа лидер движения "Свобода" Константин Гамсахурдиа чрезвычайно импульсивно объясняет толпе, что терпеть такую власть больше нельзя. "Продолжение переговоров бессмысленно,— говорит он.— Власти на это не способны. Власть в Грузии сегодня зависит только от одного человека, а он парализован. А остальные не могут принять решение, потому что они марионетки!"
Среди митингующих появляется все больше нетрезвых и агрессивных людей. Если отойти к краю площади, то можно увидеть, как здесь в небольших группах скрытно разливают в пластиковые стаканчики чачу. Скрытно, потому что оппозиция запретила распитие спиртного на митинге. Уже произошло несколько небольших стычек нетрезвых людей с полицией, что вынудило лидеров оппозиции заявить с трибуны: "Те, кто выпил, на площадь не приходите! Не мешайте нашему правому делу!"
Здесь, на краю толпы, уже не слышно, о чем говорят ораторы — слышны только крики "Цади!", которые подхватываются почти машинально. На площади раздают хлеб и воду. В это время появляется информация, что где-то на подъездах к площади полиция остановила машину с питанием для митингующих. Правда это или нет, никто не знает, но на слух площадь реагирует яростно. Требования об отставке президента усиливаются.
— Самая большая ошибка Миши — то, что он не вышел к народу,— говорит аджарец Зураб Микава.— Все остальное можно было бы ему простить, если бы он вышел и объяснил свою позицию. В Грузии народ не любит, когда его презирают. А Миша нас презирает.
Уроки демократии
Однако в тот же вечер выяснилось, что грузинский президент не остался в стороне от происходящего. В самый разгар митинга на Руставели он организовал на стадионе "Локомотив" концерт звезд грузинской эстрады. На стадион созвали студентов, молодежные организации Национального движения и даже солдат-срочников. Вахтанг Кикабидзе пел песню "Здравствуй, Абхазия", а по всем государственным телеканалам в это время показывали видеоклип к этой песне, в котором было много солнца, красивых грузинских женщин с детьми и с чемоданами, и все они спешили на пароходы, поезда, автобусы, отправляющиеся на курорты в Абхазию.
И все-таки на этом стадионе людей было гораздо меньше. Возможно, потому, что на Руставели сильнее захватывало дух. Возможно, потому, что власти организовывали концерт спешно и просто не успели собрать зрителей. А возможно, из-за плохой погоды: порывы северного ветра и резко упавшая температура воздуха даже самых активных жителей Тбилиси заставили разойтись по домам. Поредел митинг и на Руставели — здесь остались только приехавшие из регионов жители. Их разогревали артисты Тбилисского театра сатиры, которые пародировали политиков. Один из актеров, выпятив живот, изображал министра по реформам Каху Бендукидзе. "Продается все,— говорил он голосом министра.— Я всех продам и вас тоже продам". Все смеялись.
— Пусть русские забирают Бендукидзе,— сказал нам Зураб Микава.— Это агент Кремля, его специально сюда прислали. Он продал всю Грузию, даже наши стратегические объекты — аэропорты, железную дорогу, порты, электросети. А кому продал — никто не знает. Говорят, наши электросети у вашего Чубайса! У Грузии ничего не осталось!
А в это время в МИД Грузии заканчивался официальный прием по случаю закрытия недели НАТО в Грузии. Играла классическая музыка, дипломаты ходили с бокалами дорогого шампанского, и всем казалось, что в Тбилиси вообще ничего не происходит. Будто тысячи замерзших и голодных митингующих не представляли для этой страны никакой угрозы. Журналисты спрашивали у главы грузинского МИДа Гелы Бежуашвили, почему он так спокоен. Министр отвечал им, что у него нет причин для беспокойства. "То, что вы видите на площади у парламента,— это и есть демократия",— говорил министр. Оптимистично смотрел на грузинскую демократию и посол США в Грузии Джон Тэфф, объяснявший, что оппозиция действует в рамках закона и что, скорее всего, она найдет общий язык с президентом. "Оппозиция объединилась, стала сильнее, и это очень хорошо для Грузии,— говорил посол Латвии,— это настоящий урок демократии".
О демократии много говорили и на Руставели.
— У вас в России такое невозможно,— сказал нам бизнесмен Рамаз Алпаидзе.— А у нас свобода. У нас каждый может высказать свое мнение. У нас все за демократию.
— Почему же ваш президент до сих пор не обратился к народу, если он за демократию? — спрашивали мы.
— Он выступит, я уверен,— отвечал Рамаз.— Я не сторонник оппозиции, я считаю, что нынешняя власть сделала для Грузии немало. Но я пришел сюда, потому что хочу, чтобы власть работала еще лучше, чтобы вела диалог с народом. И я не боюсь сюда прийти, а у вас ни один бизнесмен на такой митинг не придет, потому что его сразу же прижмут.
"Никаких уступок!"
Прогноз Рамаза оправдался. Президент Саакашвили действительно выступил с речью. В воскресенье в 22 часа, когда на Руставели поредевшая толпа пела песни, кричала "Цади!" и размахивала флагами, он появился одновременно в эфире всех грузинских телеканалов — даже на "Имеди". Говорят, таким было требование пресс-службы президента. Речь господина Саакашвили заняла 40 минут и была эмоциональной и убедительной. Он сказал, что митинги — это нормально для любой демократической страны и что, как президент, он внимательно слушает все, о чем говорят на Руставели. Но он также понимает, кому и для чего выгодны такие митинги.
— В Грузии заработала фабрика лжи,— сказал президент Саакашвили.— Те, кто ее запустил, в свое время такую же фабрику лжи построили в России в условиях слабого ельцинского режима. И сейчас эти люди, российские олигархи, строят такую фабрику в Грузии — они хотят заразить нас той же болезнью, которой болела Россия.
О ком говорил президент Саакашвили, всем было ясно: из российских олигархов ельцинской эпохи в Грузии остался только один — Бадри Патаркацишвили, открыто вставший на сторону оппозиции. Господин Саакашвили называл его "странным субъектом, появившимся на митинге", "представителем темных сил" и "инструментом политики Кремля". Правда, открыто своего оппонента президент Грузии так и не обозначил.
— Обратите внимание, почему российские телеканалы транслируют митинг в Грузии в прямом эфире,— продолжал президент.— Они знают, что грузины — это другой народ, который нашел в себе силы противостоять агрессивной политике России. Чтобы усмирить нас, они ввели эмбарго, закрыли границы, и сейчас они хотят показать украинцам, молдаванам и всем странам СНГ, что может быть с теми, кто не хочет жить под каблуком России.
Господин Саакашвили напомнил грузинам, что их страна была слабым государством, но сейчас она крепнет и развивается.
— У нас еще есть социальные проблемы,— говорил президент.— Но у нас появляются рабочие места, растет бюджет, а в России думали, что грузины могут только петь "Сулико" и пить вино. А мы создали боеспособную армию, мы становимся сильнее.
На главное требование оппозиции — провести выборы в парламент в законные сроки, весной 2008-го,— президент Грузии ответил жестко: "Никаких уступок не будет!" Он объяснил свою неуступчивость все тем же российским вопросом: выборы в России и очевидное признание Косово создадут серьезные проблемы в Абхазии и Южной Осетии. "В России обе чеченские войны начинались перед выборами, чтобы мобилизовать общество,— напомнил Михаил Саакашвили.— И мы боимся, что наш сосед снова разыграет эту карту. Поэтому я пошел на то, чтобы сократить свой президентский срок и провести президентские выборы одновременно с парламентскими".
В завершение своей речи президент Грузии пообещал "в ближайшие сроки вернуть значительную часть потерянных территорий". Этим традиционным для него пассажем он пытался в очередной раз расположить к себе грузинских граждан. Возможно, это ему удалось. Во всяком случае, в этот вечер многим стало понятно, что "белая революция" не удалась. На площади на Руставели в ночь после президентского выступления оставалось не больше 300 митингующих. В эту же ночь отсюда было госпитализировано десять человек с диагнозом "алкогольное отравление".
Однако лидеры оппозиции не сдавались: они заявили, что начинают пикетирование административных зданий, и в частности МВД. "Мы устроим коридоры позора, чтобы через них чиновники шли на работу",— заявил лидер оппозиции Георгий Хаиндрава и пообещал организовать новую волну протеста в регионах.