Фестиваль кино
В Петербург в качестве гостя международного фестиваля музыки, изобразительных искусств, литературы и новых идей "Jevels of Russia", проходящего при участии Государственного Эрмитажа, Российского этнографического музея и Мариинского театра и посвященного культурному диалогу России и Великобритании, приехал знаменитый английский кинорежиссер СТИВЕН ФРИРЗ. Один из лидеров британского социального кино 1980-х годов и автор нашумевшего фильма "Королева" (The Queen, 2006), посвященного кризису династии Виндзоров, вызванному гибелью принцессы Дианы, ответил на вопросы МИХАИЛА Ъ-ТРОФИМЕНКОВА.
— "Королева" уникальна тем, что ее главные герои — могущественные и действующие политики: Елизавета II и Тони Блэр. До этого такой чести при жизни удостаивались только Сталин и Брежнев.
— Сталин, Брежнев и королева! Да, это было мужественное решение снять такой фильм. И Хелен Миррен столь же мужественно согласилась сыграть Елизавету. Весь интерес фильма как раз и заключался в том, что его герои — живые политики, а Тони Блэр был еще и действующим премьер-министром. Снимать кино о мертвых лидерах — совсем другое, неувлекательное дело. Я думаю, вы на самом деле хотели спросить у меня, как мне вообще разрешили снять такое кино. Я спрашивал, можно ли мне его снять, и никто не сказал мне "нет".
— У кого вы спрашивали?
— У юристов компании, которая производила "Королеву".
— А о самой принцессе Диане вам не хотелось снять фильм?
— Нет, я никогда не находил ее особенно интересной. Единственное и лучшее, что она сделала в жизни,— восстала против королевской семьи, когда семья хотела поставить ее на место.
— В чем же причины ее культа?
— Ну, она была как кинозвезда. Журналы с ее фотографией на обложке всегда хорошо продавались.
— Но в фильме есть легкий мистический акцент, ассоциирующийся именно с Дианой. В какой-то момент королева встречает в лесу оленя, а олень — спутник Дианы-охотницы. Потом оленя убивают.
— Это метафора. Дело в том, что королевская семья контролирует популяцию оленей. Они убивают тех из них, кто стар. Олень, которому четырнадцать лет, для них уже стар. Таким образом я хотел подчеркнуть, что монархия — институт, принадлежащий прошлому.
— Может ли Великобритания когда-нибудь стать республикой?
— Нет, это невозможно. Карты говорят, что это невозможно. Слишком консервативная страна. Королева — это стабилизирующее начало. В истории Англии королевы вообще всегда предпочтительнее, чем короли. И сейчас популярность Елизаветы значительно выросла.
— Зрителю, знакомому с английской литературой, члены королевской семьи в "Королеве" могут напомнить то персонажей "Саги о Форсайтах" Джона Голсуорси, то героев "Дживса и Вустера". Означает ли это, что Виндзоры концентрируют в себе некую "истинно британскую" субстанцию?
— Я хотел показать, что они смешны, нелепы, но они — люди. Хотя они не функционируют как семья. Они не подходят к телефону, не разговаривают друг с другом. Они пишут друг другу письма и назначают свидания. Но когда мир смотрит фильм о Британии, он хочет увидеть в нем отражение своих представлений о Британии. Застарелую, наследственную картину. И очень трудно избежать этих стереотипов, когда делаешь фильм о современной Британии, именно потому, что люди хотят увидеть в нем то, что они себе заранее воображают.
— Жанр "Королевы" определить очень трудно. Исторический фильм? Политический?
— Ни то, ни другое. Отчасти это сатира. А на самом деле просто хорошая история о том, как королева единственный раз в своей жизни попала в неприятное положение.
— Многие восприняли фильм как гимн монархии, который сложил старый бунтарь, изменивший своим прежним идеалам. Как вы относитесь к такой критике?
— Нет, нет и нет. Все гораздо сложнее. Я выбирал из двух зол меньшее. А поскольку Тони Блэр неадекватен, королева оказалась в фильме более привлекательной. Кстати, Тони Блэр — одна из причин того, что ее популярность возросла.
— Футболка с надписью "Тони Блэр", в которой ваш Тони Блэр появляется на экране, это фантазия или реальный факт?
— Реальный факт. Когда Тони Блэр был в Ньюкасле, ему подарили футболку местной футбольной команды с его именем.
— С чем было связано рождение британского социально-критического кино, с которым ваше имя до сих пор ассоциируется?
— После войны Британия изменилась до неузнаваемости, возникла по сути дела новая страна. Огромная часть населения получила доступ к образованию, к здравоохранению. И частью этой эмансипации стала возможность критиковать общество в книгах и фильмах. Когда я снимал свои фильмы в 1980-х годах, я воспевал перемены в обществе, в том числе мое право критиковать общество на деньги, которое оно же мне и дает. Отличное было время.
— Какова была первая реакция Хелен Миррен на предложение сыграть королеву?
— Я не присутствовал при этом, предложение сделал не я. Но идея была отличная. Она сразу установила высочайшую планку на съемках, просто с мечом в руках ворвалась. Вы представьте только себе: сыграть британскую королеву, которая — часть вашего сознания, часть британской сущности. Она повсюду. Когда вы лижете почтовую марку, вы лижете королеву. Хелен Миррен сыграла человека, о котором мы знаем все и не знаем ничего. Таинственная женщина, уникальная ситуация. Надо было только ограничивать себя в шутках по поводу королевы, а то до беды недалеко.