Пока профессор Федерико Майор Сарагоса, генеральный директор ЮНЕСКО, проводил протокольные встречи, его охрана готовилась к банкету, данному в его честь скульптором Зурабом Церетели; в шведском гольф-клубе "Тумба" проходила презентация фирмы Marlboro с раздачей маек и объявлением о предстоящем розыгрыше "Джипа" в лотерее фирмы; в посольстве Люксембурга отмечали день рождения Великого герцога Люксембургского, а дамы обеих столиц пробавлялись показами мод.
Конечно, не от любви к чистому искусству дамы интересуются нарядами. Накануне предстоящих летом вояжей порыв отечественного света надеть на себя хоть что-нибудь, способное поразить воображение пресыщенных иностранцев, объясним. Но вот ажиотаж среди представительниц блестящих австро-немецких родов на показе мод в Петербурге — дело доселе неслыханное. Отчасти в нем повинны белые ночи. Отчасти — знаменитый петербургский и международный богемный персонаж художник Африка, он же Сергей Бугаев, однофамилец Андрея Белого, устроивший романтический ночной бал в Мраморном дворце, — бал, который он смог окружить таинственностью и флером недоступности для простых смертных. Накануне бала супруга художника, мадам Африка, в миру — Ирена Куксенайте, едва ли не самая модная модель Петербурга, возглавила экскурсию высокородных гостьей на открытие галереи в частном салоне мод известной петербургской тележурналистки и ведущей Натальи Антоновой на Каменноостровском проспекте.
Некогда г-жа Антонова решилась на не самое доходное дело — поощрять тихие таланты домохозяек, давая им возможность продавать свои скромные изделия. Но вскоре дело пошло так бойко, а салон приобрел столь высокое реноме у светской публики, что нынче именно здесь состоялось открытие галереи моды "Строгий юноша" Константина Гончарова, таланта, признанного далеко за границами петербургской "свободной зоны". Гончаров — единственный в своем роде модельер северной столицы, одевающий модную богемную публику, которая ценит в его нарядах богатые и тяжелые ткани, резные аппликации и сложный крой. В бархатных платьях Гончарова нынче появляются на раутах первые красавицы Петербурга. Вот и сейчас те из них, кто успел приодеться "от Гончарова", явившись на журфикс в салон г-жи Антоновой, почувствовали себя на коне: на них уже было то, чего вожделели другие леди. Так, общее восхищение вызвала менеджер фирмы "Строгий юноша" Алена Спицына в черном платье в мелкий белый цветочек в стиле ампир, гармонировавшем с интерьером галереи. Среди красавиц были дочь мэра Петербурга Анатолия Собчака Мария, княжна Екатерина Голицына, знаменитый нынче в Петербурге бизнесмен и меценат граф Осинцев со свитой, известные петербургские модели Дина Тарасова, Наталья Альтшуллер, многочисленные заказчицы "Строгого юноши" из художественного мира. После перерезания ленточки сюрпризом стал огромный торт, украшенный фруктами и разноцветными кремами. Это кондитерское сооружение, названное Пизанской башней, было настолько внушительных размеров, что многочисленная публика устрашилась не справиться с ним. Однако когда торт был все-таки наполовину съеден, дам ждало новое потрясение — неожиданно к магазину г-жи Антоновой подъехал целый автобус с именитыми иностранками, возглавляемыми неотразимой Ирен. Раскованные иностранные гостьи привели всех в замешательство, так как, не обращая на останки торта никакого внимания, стремительно разобрали все выставленные для показа модели. Галерея превратилась во всеобщую примерочную, но, на счастье петербургских дам, мало что подошло приезжим по размеру. Графиня Агнесс Хуслейн-Арко, представитель "Сотбис" в Вене, явно в преддверии бала, не могла глаз оторвать от белого бархатного платья, сшитого для одной из постоянных заказчиц. Она сразу же предложила его перекупить и явно не собиралась с ним расставаться. Такой бурный успех только что открывшегося предприятия поразил даже давних доброжелателей Константина Гончарова, сам же модельер был в совершенной растерянности.
В Москве банкет Зураба Церетели был единственным непротокольным мероприятием, в котором принял участие генеральный директор ЮНЕСКО, проведший на прошлой неделе четыре дня в Москве в надежде заручиться гарантиями выплат российских долгов возглавляемой им организации. Взамен он получил заверения, орден Дружбы народов и возможность осмотреть экспозицию произведений Церетели, включая макеты многочисленных сооружений, воздвигнутых в Америке, а также копию скульптуры, выполненной автором некогда по заказу того же ЮНЕСКО. И показ, и банкет проходили в особняке скульптора на Большой Грузинской, принадлежавшем посольству Западной Германии в СССР в те годы, когда эти страны еще значились на карте мира. То, что г-н Церетели переселился из столицы Грузии, где располагалась прежде его резиденция, неудивительно — так поступили многие представители тбилисской художественной элиты. Теперь он устроился с уютом рядом со стелой, возведенной им полтора десятка лет назад вместе с Андреем Вознесенским в качестве архитектора рядом с Тишинским рынком и символизирующей дружбу грузинского и русского народов. В центре экспозиции — большая скульптура, изваянная Церетели со спикера верхней палаты парламента Владимира Шумейко, олицетворяющая мощь и отвагу возрождающейся России. Скульптор решил собрать на обильный фуршет в своем зале приемов, похожим на трапезную многонаселенного монастыря, весь цвет столичной художественно-научной интеллигенции и представителей прессы. Предполагалось вручение каждому гостю толстого альбома с пластиковой суперобложкой, напечатанного в Италии и посвященного знаменитому скульптору, причем качеству и толщине изделия могли бы позавидовать и Шилов с Глазуновым, и сам Эрнст Неизвестный. Но хлебосольство г-на Церетели не было оценено по достоинству ни пресс-секретарем президента г-ном Костиковым, ни охраной самого г-на Майора Сарагоса. Тем из клюнувших на приглашение гостей, кому не успели отзвонить с сообщением, что прием отменен, служба секьюрити просто-напросто давала от ворот поворот, объясняя, что их больше нет в списке. Трудно себе представить, чтобы г-н Церетели, славящийся своим грузинским гостеприимством, проявил неожиданную скаредность или неуместную невежливость. Просто он еще не поднаторел в тонкостях дипломатического протокола, так что г-ну профессору пришлось отужинать в компании чиновников, но в полнейшей безопасности.
САНДРО Ъ-ВЛАДЫКИН