Апокалипсис с бородой

На экранах — картина плодовитого ремесленника Брэда Андерсона «Разрушитель миров» (Worldbreaker). На экране уже в бессчетный раз случился конец света и на этот раз, по мнению Михаила Трофименкова, какой-то неубедительный.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В одном из недавних корейских фильмов ужасов («Проклятие "Зов могилы"», 2024, Чан Джэ Хен) фигурировал магический кол, забитый на линии разграничения между двумя Кореями. Кол этот лучше не выдергивать, иначе шов перемирия разойдется, и на свет божий попрет всякая мифологическая нечисть.

Нечто похожее происходит и в «Разрушителе миров». Прямо-таки по песне группы «Uma2rman» из фильма Тимура Бекмамбетова «Ночной дозор» (2004): «И треснул мир напополам, дымит разлом. // И льется кровь, идет борьба добра со злом».

Мир треснул, разошелся некий мистический шов, и из подземного царства (очевидно, авторы фильма придерживаются теории полой Земли) полезли всякие мультяшные уродцы. Сначала — «разрушители», потом их подручные «гибриды».

Выглядят они действительно жутковато: типичные рептилоиды. Можно представить себе, как Брэд Андерсон посетил склад залежалой голливудской бутафории, где томились без дела всякие-разные зомби, невостребованные иными, покрупнее, чем Андерсон, режиссерами. «О! Что это у вас в сундуке завалялось?» «А, да это же поломанные мутанты: арендуем со скидкой» «Заверните!» «А это что за бяка такая?» «Это не бяка, это девочка-оборотень, плюющаяся смертоносной слизью». «Беру!»

Объяснение глобальной катастрофы столь же убедительно, сколь страшны выходцы из земной щели. Фильм начинается с панорамы камеры по газетным заголовкам, переходящим в граффити мелом: очевидно, «разрушители» и «гибриды» съели все типографии.

Скупые военные сводки о гибели 100 тыс. американцев, продвижении «разрушителей» на юг и введении всеобщей воинской повинности для мужчин старше восемнадцати лет сменяются попытками философского осмысления происходящего.

Как в дурном сне, перед глазами зрителей проплывают обрывки фраз о глобальном потеплении, роковой для экобаланса вырубке лесов, буйстве микробов, перенаселении и проблеме трайбализма. При чем тут трайбализм, то есть замкнутая племенная система, агрессивная по отношению к окружающим инородным этносам и накладывающая печать особенной жестокости на современные гражданские войны в Африке, бог весть.

Короче говоря, складывается ощущение, что предисловие к фильму сочинила не кто иная, как сама Грета Тунберг.

Увы, всеобщая воинская повинность не помогла, как не помогли против исчадий щели реактивные системы залпового огня. Последний и лучший батальон английской пехоты полег в битве с «гибридами» у стен древнего Ковентри. Сердце англосаксонского зрителя не может не дрогнуть при упоминании этого города, имя которого стало синонимом тотальной воздушной войны нацистской Германии против Великобритании: при бомбардировке в ноябре 1940 года погибло свыше 1200 мирных жителей.

Но на смену павшим мужчинам заступают их жены и сестры во главе с истовой героиней Миллы Йовович. Псевдосредневековый шлем, спутанные волосы и командирский рык как нельзя лучше идут героине «Пятого элемента» (1997) Люка Бессона и «Обители зла» (2002) Пола Андерсона. Жаль, что ей отведено столь мало экранного времени — только в прологе и эпилоге. Она бы могла разнообразить тоскливое повествование о судьбе ее мужа (Люк Эванс) и дочери Уиллы (Билли Булле).

Укрывшись на необитаемом острове, он обучает Уиллу искусству боя на мечах. Внезапно с экрана на зрителя обрушивается поток невыносимо псевдокельтской мифологии. Отец, обросший кустистой бородой чуть не до пояса, тешит Уиллу былинами о некоем богатыре Кадьяке, названном так, очевидно, в честь бурых медведей, обитающих на островах вблизи Аляски. Кадьяк «единым махом семерых побивахом», не страшны ему никакие мутанты, и вот-вот он поведет выжившие ошметки человечества в последний и решительный бой.

И ежу понятно, что отец и есть тот самый Кадьяк. Хотя, вообще-то, по законам военного времени, он никакой не герой, а образцовый дезертир, о чем порой, скорбно вздыхая, вспоминает.

Когда дело доходит до настоящего рубилова, зрителю, изрядно утомленному вздохами Кадьяка и блеском его меча, может показаться, что он перенесся в среднестатистический советский военный фильм. «Уйди, дочурка, я прикрою!» и так далее.

Посмотрев «Разрушителя миров», ловишь себя на крамольной мысли. Современному отечественному кино мало что можно поставить в заслугу, но вот фильмов о конце света оно не плодит.

Брэду же Андерсону и его коллегам по апокалиптическому жанру хочется задать единственный вопрос: да когда же кончится ваш бесконечный конец света?