Мистическое воскрешение

Представляет Маша Цуканова

Год назад владелец мануфактуры Bovet Паскаль Раффи сообщил нам, что ушел из беспокойного большого бизнеса, купил эту старинную часовую марку и взялся за ее возрождение с одной-единственной целью — уделять больше времени своим детям. К счастью для нас, часовых поклонников, господин Раффи обманывал сам себя: не может, ну никак не может человек с такой деловой хваткой довольствоваться отлаженным бизнесом и беззаботно проводить вечера с родными. Так и вышло: забросив покой и уют, Паскаль Раффи взялся воскрешать еще одно забытое часовое имя — Dimier.

На прошлой неделе журналисты со всего мира собрались в швейцарском селении Трамелан, чтобы взглянуть на новую мануфактуру и первые механизмы Dimier. Трамелан удивительно хорош собой: пышные леса, зеленые поля, ухоженные так, будто здесь проходят чемпионаты по гольфу, и ни души вокруг. На эту красоту из окон глядят мастера предприятия Dimier. Оно и само по себе милее многих швейцарских фабрик: старинные деревянные часы с боем, кресла, комоды, стулья и столы часовщиков — с сотней маленьких выдвижных ящичков для деталей, с покрытыми патиной инструментами для микроскопически точной работы и масляными лампадами. Среди этих настраивающих на высокий часовой лад предметов и работают мастера Dimier. Одни следят за работой станков, чеканящих детали прямо тут, другие руками доводят их до безупречности, третьи изготовляют детали вручную, четвертые собирают или украшают их. Некоторые составляющие так миниатюрны, что положи их на бумагу — не отличишь от сделанного тонким пером рисунка.

Есть здесь и свое бюро инноваций и развития: улыбчивый седой господин изобретает крохотные станки для компонентов, которые не в силах изготовить ни машина, ни человек. У Dimier собственное ноу-хау — это одна их четырех швейцарских марок, выпускающая спирали, такие, как надо для драгоценных швейцарских часов, чтобы они не теряли оригинальной формы и необходимой упругости от бесконечных сжатий и растягиваний. Помимо Dimier их умеют выпускать только Parmigiani, Rolex и Swatch Group.

Многие детали Bovet производят теперь на фабрике Dimier. Мы воспользовались возможностью и рассмотрели два моста, изготовленные для Bovet и Dimier, — и совершенно уверились, что перед нами часовые братья. Детали оказались идентичными, разве что развернуты друг к другу на 90° — ведь у одних часов заводная головка находится в позиции "3 часа", а у вторых — "12 часов". На этой же фабрике с недавних пор готовят механизмы специально для Harry Winston — а на вкус Harry Winston в данном вопросе можно положиться.

Первые часы Dimier — турбийон — заставляют себя уважать. Похожее впечатление производят сшитые вручную мужские костюмы. Круглый корпус из платины, розового или белого золота с аккуратными дужками и головкой подзавода в стандартной позиции "3 часа" — как черный, синий или серый костюм на трех пуговицах. Все детали, даже кожаный ремешок и коробка, изготовлены в Швейцарии (в той же Франции можно было найти аналогичное качество и подешевле, но принципиальный Паскаль Раффи счел, что без этого часы не имеют права называться швейцарскими) — точно так же портные хранят верность шелку с берегов Комо. Невиданную доселе интерпретацию гравировки Cotes de Geneve (расходящиеся от турбийона круги) на черном золоте (оно кажется синим в белом корпусе и коричневым — в желтом) можно сравнить с ручными стежками и рабочими петлями. Симметрично расположенные турбийон-цветок и индикатор запаса хода — с классической, но пижонской жилеткой. Синий цвет шурупов и сапфировой заводной головки, а также отсылающая к турбийону пряжка на ремешке ассоциируются у нас с цветной подкладкой — почти никому не заметно, а хозяину в удовольствие.

И, наконец, огромную смысловую нагрузку в первых Dimier несут зигзагообразные стрелки и шрифт, полностью скопированные у Bovet. Конечно, дело здесь не в отсутствии фантазии. Так Паскаль Раффи заявляет о родстве мануфактур и указывает на то, что Dimier — никакой не бедный родственник, а часы одного уровня с Bovet, просто выдержанные в немного более консервативной и офисной стилистике.

Первые Dimier называются Recital 1 — "первая маленькая симфония". За ними последуют Recital 2, 3, 4 и так далее. Уже в следующем году следует ожидать второй и третий номера, а потом — минимум одну "маленькую симфонию" в год.

Но слишком недооценят Паскаля Раффи те, кто предположит, будто за новой маркой Dimier, кроме часов, ничего не стоит. Свое новое предприятие господин Раффи снабдил еще и солидной легендой — как и заведено в Швейцарии.

В декабре 2005 года владелец умирающей мануфактуры STT (Bovet заказывал здесь некоторые механизмы) предложил Паскалю Раффи выкупить производство. Господин Раффи, натура увлекающаяся, фабрику купил, выбросил с ее складов некондиционные, по его мнению, детали на 3,7 млн швейцарских франков и задумал уже в 2007 году произвести на ней первые часы наивысшего сорта. Тем более что коллекционеры давно просили его о часах с "нормальной" заводной головкой (напомним, у Bovet она расположена на манер карманных часов — сверху).

Все, что случилось потом, иначе как мистической цепочкой совпадений и назвать нельзя. Брэнд-менеджеры предоставили господину Раффи список про запас купленных названий. Паскаль Раффи выбрал Dimier — через селение Сан-Димье надо проехать, чтобы попасть в Трамелан из Женевы.

А вскоре после нового крещения мануфактуры в справочнике по истории часов Паскаль Раффи прочел, что марка Dimier уже появлялась на свет — в 1738 году. И, что совершенно поразительно, прославилась экспортом часовых механизмов в Китай. Как известно, любимое детище Паскаля Раффи Bovet известна тем же — в XIX веке зажиточные китайцы любые карманные часы называли "бове" — так популярна была там марка. Итак, господин Раффи подарил Bovet не просто брата по качеству, но и брата по крови. Теперь открытие мануфактуры Dimier положено считать возрождением старинного имени.

Правда, чтобы возрождение прошло с достоинством, господину Раффи пришлось вновь втянуться в рабочий график, предполагающий практически полное отсутствие выходных и рабочий день до полуночи. Но нам почему-то кажется, что дети на Паскаля Раффи в этот раз не обидятся. И даже будут благодарны за такое наследство. Дети покупателей Dimier — тоже.