Суровые практики
Алексей Синельников о виноделах юга севера
Специально для «Ъ. Выбор сомелье» винный эксперт, автор Telegram-канала «Вино и люди» Алексей Синельников рассуждает об условности границ винодельческих регионов и об отличительных чертах северного винодела.
Алексей Синельников
Фото: Клуб «Вино и люди»
Алексей Синельников
Фото: Клуб «Вино и люди»
Подвижные границы
Канцлер: Пустое это дело. Это всего лишь вереск, камни и песок. Ничего там не вырастет. Люди получше вас уже пробовали.
Людвиг фон Кален: Соблаговолите доложить королю, что я могу покорить эту землю. Я могу основать первую колонию на пустоши.
Когда я смотрел фильм «Меч короля» с обаятельным Миккельсеном в роли победителя пустоши, я думал только об одном: ну почему про картошку? Ведь так красиво можно было снять про виноград (который, кстати, на Ютландии появился через 200 лет после описываемых событий). Все остальное — упорство, борьба с природой, неверие сограждан — в этом диалоге будто из современной жизни.
За последние восемь лет официальная граница северного виноделия в России сдвигалась дважды. До этого формально она проходила где-то в районе Миллерово в Ростовской области. Вроде это юг, а вроде и север юга, почти что Черноземье. Позже граница сдвинулась под Волгоград, где священнодействует один из лучших виноделов страны — Дмитрий Гусев. И почти тут же возникла самарская Denisov Winery. Далее, что называется, везде. Новости о вине или о будущем вине появляются из Воронежа, Мордовии, Казани, Тюмени, с Алтая, Дальнего Востока. Апофеозом стало недавнее заявление Роскачества о том, что в 2026 году винодельческим регионом станет Подмосковье.
Откуда и что взялось?
Кстати, далеко не риторический вопрос. Кажется, что вот оно само как-то пробилось, проросло из-под северного асфальта. Были какие-то фрики, экспериментировали с какой-то изабеллой. А потом — раз! — и стали современными виноделами. Это и так, и не так.
Вообще, северное виноградарство — история далеко не новая. Эксперименты с виноградом в Карелии, Сибири, Приморье ведутся давно. Монахи на Соловках, к примеру, выращивали виноград еще до революции. Но вот вино — это тема новая. И не просто вино, а изготовленное по современным технологиям. Тут явно чувствуется влияние юга, где 20 последних лет продолжается интенсивное движение в эту сторону. В принципе из северного винограда и раньше делали вино. Взять изабеллу, добавить сахара, натянуть перчатку на банку — вот это вот все. Но то, что мы сейчас слышим про то же Подмосковье, просто удивительно.
Экспериментируют не только со специальными сортами типа заточенных «под севера» соляриса и йоханитера. Мы уже видим тонкие пино нуары в разных стилях, например. А разговор с современными северными виноделами оставляет прекрасное послевкусие — многие из них не уступят своим коллегам с известных западных виноделен. Откуда они вообще взялись, снова вернемся к этому вопросу.
Портрет винодела
Если рисовать общий портрет, то это скорее мужчина за сорок, скорее по образованию инженер или агроном (но точно не гуманитарий — не встречал ни одного), скорее при определенном доходе, чем совсем без денег. И это человек очень контактный, не склонный замыкаться в каком-то закрытом клубе, как это часто происходит с домашними садоводами. Мы видим этих людей на выставках, семинарах, дегустациях. Многие из них повидали немало виноделен Старого и Нового Света. Да, и как правило, это небольшие хозяйства. И как правило, хозяева увлекаются садоводством лет 10–15, общаются в Telegram с коллегами.
Фото: Клуб «Вино и люди»
Фото: Клуб «Вино и люди»
Особняком стоит фигура уже упоминавшегося Дмитрия Гусева. Один из моих коллег, характеризуя его, вспомнил другой фильм — «Марсианин», где герой, высадившись на планету без почвы и атмосферы, вырастил картошку (опять картошка, да что ж такое!). Так или иначе Гусев участвовал в создании всех проектов Нижней Волги. Где-то словом, где-то — непосредственно делом. Не гуманитарий — агроном, кандидат сельскохозяйственных наук. Его отец — Эдуард Гусев, ракетчик, кстати,— перевез семью из Волгограда в Дубовку и стал экспериментировать с сортами там, где регулярного виноградарства не было. В анамнезе у Дмитрия пара лет стажировки на немецкой винодельне. А также победы его вин на дегустационных конкурсах. В 2018 году его «Дуэт» стал лучшим белым вином России.
Похоже на составленный мной общий портрет? Сто процентов. Трудно переоценить влияние Дмитрия на северное виноделие. Он тут сегодня — как когда-то Голицын для Крыма. Кстати, одно несоответствие портрету у Гусева все же есть: он — второе поколение виноделов и виноградарей в семье, тогда как северные виноделы, как правило, осваивают свои пустоши с нуля. Возможно, поэтому Дмитрий и ушел далеко вперед — его отец начинал, когда все вертели пальцем у виска: ну какое тут, в этих местах, виноделие?
Отличается от портрета и Мария Зуйкова, совладелица Denisov Winery в селе Ольгино Самарской области. Но, кажется, только полом. Тоже не гуманитарий — финансист по образованию. Очень открытая всему новому, очень упорная. Виноградники появились как еще одно направление в овощеводческом бизнесе ее отца. Но дальше Мария проявила невероятную цепкость. Каждый год наращивается количество выпускаемых бутылок. По северным меркам это уже весьма крупное предприятие. Статус самой северной винодельни им очень хорошо помог с продажами, обеспечив повышенный интерес. Но здесь уже прекрасно понимают, что скоро с пьедестала их потеснят. Граница виноделия все увереннее отодвигается на север.
Жажда знаний
— Северные виноделы,— говорит Николай Выставкин, винодел из подмосковного Раменского,— более цепкие, чем южные. На уровне домашнего виноделия на юге может ничего не меняться поколениями: отец сыпал сахар — и я буду. А нам нужно выживать, поэтому мы везде засовываем нос, ходим на семинары, мы жадные до знаний.
К слову, Николай буквально неделю назад вернулся с курсов в Шампани. Вписывается в портрет? А какой розовый пино нуар урожая прошлого года он сделал! Причем из своего винограда, выращенного на личном участке. Разумеется, Николай инженер, энергетик. Аналитичность, умение следовать необходимым стандартам, глубинное понимание процессов — вот что отличает его и других виноделов, очень на него похожих. И это благодаря его винограднику в будущем году Подмосковье должно получить статус винодельческого региона.
Цена открытости
И Николай Выставкин, и Александр Квасов, винодел из Фрязино, обычно объясняют энотуристам, посещающим их винодельни, что дело даже не в том, намного ли холоднее в Подмосковье, чем в Краснодаре. Дело в сумме активных температур и хватит ли их для конкретного сорта на протяжении сезона. Понимая это, ты правильно будешь обращаться с лозой, обрезать, укрывать на зиму. Кстати, все северное виноделие — укрывное. Это к вопросу об упорстве людей, им занимающихся. Обрезать и укрыть все виноградники осенью, а потом открыть все это весной — титаническая работа.
Ну и, пожалуй, одна черта портрета осталась нераскрытой. Если вино остается на уровне хобби, можно обойтись и банкой с перчаткой. Но чем дальше в современное виноделие, тем дороже необходимое оборудование. Небольшой участок не требует капитальных вложений, но, если делать вина на уровне нескольких сотен бутылок каждого, без нержавейки (а то и без дубовой бочки) уже не обойтись.
Ну а если ты уже овладел современными приемами производства вина, то будь добр в клуб. Павел Акинин («Усадьба Аммонит», Саратов) говорит, что это очень похоже на альпинизм, которым он когда-то занимался. Виноделы максимально открыты, всегда готовы помочь и подсказать. Они не играют какую-то однажды взятую на себя роль. Для этого нужно тратить много ресурсов — а их дефицит. Особенно на севере.