Единые и неделимые

4 ноября президент России Владимир Путин наградил отмеченных в единстве граждан в Екатерининском зале Кремля. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников не пропустил ни слова. И оно того стоило.

Перед началом церемонии прошла небольшая репетиция.

— Входит президент,— говорил гостям организатор мероприятия.— Приветствуем его стоя.

Вопрос не в том, почему три гостя поспешно встали. Вопрос, почему остались сидеть остальные.

— Важно, чтобы цветы, которые президент будет вручать женщинам, при фотографировании не перекрывали награду,— терпеливо объяснял организатор.— А теперь давайте порепетируем.

Жертвами церемонии репетирования стали лица доверенные, то есть генеральный директор национального центра «Россия» Наталья Виртуозова и замглавы управления по общественным проектам администрации президента Алексей Жарич. На этих, на своих, можно было положиться. Они подходили и без тени сомнения или улыбки принимали воображаемую награду и ждали воображаемые несколько секунд, приветствуя воображаемого президента, роль которого играл сейчас, впрочем, человек, чем-то, и даже не чем-то, а многим, не скрою, похожий на оригинал. И хотя это был совсем не он, с некоторой натяжкой можно было считать, что удалось наконец-то увидеть хоть какого-то двойника.

Я думал, что начнется, когда в зал вошел первый замглавы администрации президента Сергей Кириенко, но нет — не началось.

Тут особых иллюзий не было. Но когда в Екатерининский зал вошел патриарх Кирилл, которому через некоторое время надлежало принять награду из рук Владимира Путина, и сел рядом с Наталией Солженицыной, о чем-то заговорив с ней, я подумал, что вот-вот и правда начнется. Ничего подобного. Еще около часа. А началось только после того, как в зал вошел пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

— Ценность нашего единства неоспорима,— лишний раз напомнил президент России.— Мы умеем смыкать ряды для решения общих задач, перед лицом глобальных вызовов и угроз и вместе радоваться победам, достижениям и успехам!

«Смыкать ряды» — вот, очевидно, национальная идея, сформулированная да, просто, казалось бы, кстати, даже и походя, но ведь наверняка.

Патриарх Кирилл молча принял свою награду. Можно было бы сказать — как должное. Да нет, просто промолчал.

Наталья Виртуозова и Алексей Жарич тоже, кстати, промолчали, получая премию за «вклад в укрепление единства российской нации 2025 года», но по другой причине. Может, потому, что все делали как на репетиции. Может, еще по какой-то причине. Да, у каждого из них она была своя. Хотя премия — общая.

Анна Габдуллина, заместитель директора компании «Открытие», тоже лауреат премии, благодарила «от всей команды большого этнографического диктанта».

— За многие века в России сложился уникальный опыт сосуществования народов. И даже, пожалуй, это не совсем верное слово,— поправилась она.— Сложился опыт дружбы народов. Мы всегда вместе — и в горе, и в радости. Вместе противостоим врагу и вместе отмечаем праздники. Вместе строим города и вместе лепим пельмени на Новый год…

Последнее замечание было все же слишком самонадеянным. За лепкой пельменей рушатся семьи. Тут ведь как слепить… Чтобы раскатать как надо, и чтобы пустот не было, и чтобы верно защипнуть, и надо ли тесто валять в муке (не надо)…

Наталия Солженицына получила орден «За заслуги перед Отечеством» III степени.

— Благодаря за высокую честь, я все-таки должна сказать, что свои заслуги перед отечеством нахожу очень-очень скромными,— сказала она.— Если что-то удалось, то лишь потому, что жизнь так повернулась…

Она рассказала, что в Москве только что отмечали 30-летие Дома русского зарубежья:

— А 50 лет назад судьба поставила меня у истоков, около мечты о преодолении жестокого рва, разделившегося соотечественников, живших на родине и ушедших за рубеж после 1917 года и Гражданской войны. Огромное трехмиллионное беженство принесло России не только рядовых солдат добровольческой армии, но и крупных ученых и художников, цвет и гордость русской мысли и творчества. Александр Исаевич Солженицын жил с мечтой о единении русских сил, и мне посчастливилось много лет помогать ему в устройстве того заветного дома, о котором мечтала российская эмиграция, того дома, который работал бы на гражданское согласие, на восстановление связи времен и поколений. Такая работа особенно важна в трудные времена…

Наталия Солженицына говорила о сегодняшних трудных временах. И уж их простыми точно не назовешь.

— Сказано же в Евангелии,— продолжала она,— что всякое царство, разделившееся само, опустеет… И всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит…

Спецпредставитель президента России Михаил Швыдкой, получивший орден «За заслуги перед Отечеством» III степени, заметил, что «русская культура неотменяема, как неотменяема русская жизнь, как неотменяема Россия, у которой должно быть великое будущее!».

И не менее важно, что неотменяем сам Михаил Швыдкой, демонстрирующий, как обычно, уверенность в завтрашнем дне и, более того, являющийся ее условием.

Главный раввин Федерации еврейских общин России Берл Лазар, получивший орден Почета и волновавшийся, кажется, больше обычного (телефон вот до этого выронил на пол с грохотом в звенящей, но не телефонным звонком, тишине ожидания президента), признался:

— Я горжусь тем, что я живу в этой стране, служу Богу именно здесь, и я понимаю, что все, что было сделано,— это мало, нужно делать еще больше, но весь мир пусть посмотрит, как мы дружим, как мы работаем вместе, как мы помогаем друг другу! Это есть!

Если бы не знать, в какой ссоре Берл Лазар сейчас находится с коллегой из Чечни, который назвал иудеев «врагами Аллаха», хотя, кажется, уже и не то имел в виду, то можно было бы отнестись к словам Берла Лазара с меньшим сочувствием.

Сергей Ряховский, начальствующий епископ Российского объединенного Союза христиан веры евангельской (пятидесятников), также ставший обладателем ордена Почета, тоже упомянул о временах. Он поспорил с Наталией Солженицыной. В его изложении времена не трудные, а сложные. Но все-таки Сергей Ряховский «очень благодарен его святейшеству, вам, Владимир Владимирович, за эту колоссальную работу администрации президента и всем, кто служит нам».

— А мы,— логично закончил он,— служим России!

И попробуй так скажи без многолетнего навыка в компании коллег — теперь по ордену Почета.

Митрополит Московский и всея Руси Корнилий, глава Русской православной старообрядческой церкви, получил такой же орден. Он за последние годы понял свое. Владимир Путин «применяет евангельские истины в деле управления страной», а «здоровое традиционное мировоззрение, которое несут в общество старообрядцы, востребовано на государственном уровне».

— Глас народа — это глаз Божий,— указал митрополит Корнилий.— Но все-таки не всегда всякого народа глас, а именно Божьего народа — это и есть глас Божий!

Это только на первый взгляд сложно.

— И вот указ,— неожиданно добавил он,— указ судьбоносный, указ 809, о сохранении традиции, о начале, может быть, импортозамещения, не того технического, а духовного импортозамещения, которое и стало происходить. И то, что были мы на краю…

Может, пропасть была духовная, и нас толкал в эту пропасть Запад… И не случайно однокоренные слова «Запад» и «западня»!.. Это символично очень!

Кто-то же должен был это наконец сказать.

— Но слава Богу,— продолжал митрополит Корнилий,— после этого указа и мы начали движение в противоположную сторону. Русское православное старообрядчество — это церковь, чутко отзывающаяся на переживания, беды, печали нашего народа, чувствующая настроение, изменения, которые происходят в обществе! Старообрядцы — это в первую очередь русские люди, русские из русских и, можно сказать, православные из православных!

Много брал на себя старец Корнилий. Да и разве не по заслугам? Хоть, может, и не стал бы ему вторить уже промолчавший патриарх Кирилл.

— Как в смутные времена Россию спасла идея православия, так и староверы во все времена проявляли и проявляют глубокий патриотизм, защищая Родину как обитель истинной веры! — воскликнул митрополит Корнилий, читая, впрочем, свои слова по бумаге, ибо предупредил, что волнуется.— И сейчас воины-старообрядцы доблестно сражаются за незыблемость устоев нашей страны! Старообрядческие общины по мере сил помогают на фронте и в тылу! Наша сила в единстве! Когда мы едины, мы непобедимы!

Что ж, кажется, и старообрядцы поднялись.

Орденом Дружбы был награжден Элизео Бертолази, «независимый журналист при Ассоциации иностранной прессы в Италии, председатель итальянского отделения Международного движения русофилов», как был представлен.

Но все-таки следовало решить: либо независимый, либо русофил. А может, есть и независимые русофилы.

Награду Элизео Бертолази посвятил своему отцу:

— Он воспитал меня, прививая мне ценности и достоинства настоящего мужчины. Также я хотел бы посвятить награду жителям Донбасса и моему любимому городу Донецку. Я только что опубликовал книгу «Конфликт на Украине глазами итальянского журналиста», в которой я рассказал правду о событиях, которые уже стали историей… В одной из донецких школ на плакате я прочитал слова, которые выражают их героизм: «Мой город стоит на крови за то, что не встал на колени». Я восхищен патриотизмом, мужеством и достоинством этих людей. Мы не можем решить, в какой момент истории мы родимся, но мы можем решить, как нам жить. Я выбирал жить по правде. Каро Владимир Владимирович! — обратился он к господину Путину так, как никто ведь еще не обращался.— «Каро» на итальянском значит «дорогой»! Восхищаюсь тем, что вы делаете, от всего сердца, от всей души!

Все-таки русофил.

Тхай Хыонг, председатель стратегического совета корпорации THGroup, гражданка Социалистической Республики Вьетнам, получая орден Дружбы, сказала:

— Я не знаю, как описать свои чувства.— Но она знала.— Могу только сказать, что мне очень волнительно и радостно находиться в Кремле, в самом центре Российской Федерации, и ощущать теплоту и радушие, исходящее от вас, уважаемого господина президента. Человека, который шаг за шагом развивает величие России во всем. Я также хочу поблагодарить Коммунистическую партию, руководство и народ Вьетнама за окончание проекта и создание условий для инвестирования в Россию на фоне санкций.

А вот это было едва ли не главное.

К тому же Тхай Хыонг пообещала:

— Земля будет процветать, а дружба — укрепляться! Ученые, фермеры, граждане Вьетнама и России станут друзьями на плодородных полях и поколение за поколением будут жить в достатке и счастье!

Юстус Франц, пианист, дирижер из Федеративной Республики Германия, еще один обладатель ордена Дружбы, напомнил о Мюнхенской речи 2007 года (о ней сейчас нельзя забывать):

— Одна из самых важных вещей тоже была тогда, когда вы, господин уважаемый президент, говорил в нашем парламенте. Никто в Германии забывает вашу речь! Это очень важно! Я один раз в Санкт-Петербурге, это, может быть, 20 лет тому назад, я попробовал говорить по-русски с вами, и вы тогда очень хорошо сказали: «Господин Франц, почему вы не говорите по-немецки?» Вы сказали это по-немецки!

Что ж, после церемонии награждения, когда пили шампанское, я слышал, было и по-немецки.

Потом награждали медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. К президенту вышел Олег Гончаров, первый заместитель председателя Евро-Азиатского отделения Генеральной конференции Церкви христиан-адвентистов седьмого дня. Одет был в плотную темную мантию. Настолько, видимо, плотную, что президент никак не мог проколоть ее и просто намучился. Не все понимали, что тут происходит, а происходило именно это: пытался проколоть. Ну надо же, как мантия попалась.

Но все-таки и это получилось. И президент принял искреннюю благодарность от всех братьев и сестер—христиан-адвентистов.

— Впервые глава государства вручает адвентистскому пастору такую высокую государственную награду! — признался взволнованный Олег Гончаров.

Так что для него было простительно прийти в такой бронемантии.

Игуменья Гавриила, настоятельница Свято-Рождество-Богородичного ставропигиального женского монастыря в городе Гродно Белорусского экзархата Московского патриархата, получив медаль Пушкина, которую было, впрочем, потеряла, пока говорила, но президент нашел ее на полу, воспела Владимира Путина, и не только за это:

— Митрополит Московский Филарет Дроздов говорил, что для того, чтобы быть гражданами небесного Отечества, нужно в первую очередь быть достойными гражданами земного Отечества. Вы, досточтимый Владимир Владимирович, являетесь не только достойным гражданином земного Отечества великой России, но Господь благословил вас быть кормчим государственного корабля, которым вы мудро управляете вот уже четверть века! И этот корабль и всех находящихся в нем ведете к миру!

Ну хотя бы к прекращению огня.

— Низкий вам поклон,— говорила матушка игуменья,— что вы не забываете наше воинство, которое жизнь свою отдает за то, чтобы Русь Святая жила! Нижайший вам поклон за заботу о вдовицах, о сиротах, о матерях, чьи сыновья, мужья и отцы жизнь свою отдают за Родину, ибо нет больше той любви тому, кто отдаст жизнь за други свои.

Она и о маме своей рассказала, «о своей маме, почившей. Она была настоящей, великой учительницей русского языка и литературы в городе Саратове, на реке Волга, в 50–60-е годы. Она так любила русский язык, она жила русскостью, что она привила эту любовь к русскому языку не только ученикам и ученицам города Саратова, но когда Родина отправила в командировку в Махачкалу, она и там научила людей, детей любить великий русский могучий!..»

Многое рассказала игуменья Владимира Путину, ни о чем не умолчала.

— Но не нам, Господи, а имени твоим дай славу (Псалтирь 113:9.— А.К.)! Ваше превосходительство! — уж заканчивала.— Пусть Господь своей властью, времена и лета содержащий, умножит и приумножит годы жизни вашей, сохранит вас в добром здравии на многие лета на радость всем нам и во славу великой православной России!

Но ведь и мусульманской, и старообрядческой, и иудейской…

— Простите за многословие… — повинилась матушка игуменья.

Звучала ли молитва в таком безыскусном виде в Екатерининском зале-то последние четверть века? Да ведь, может, и не звучала.

А вот что прямо в лицо Владимиру Путину бросил Андрей Лемешонок протоиерей Свято-Елисаветинского женского монастыря Минской епархии белорусского экзархата Московского патриархата:

— Дорогой Владимир Владимирович, большое вам спасибо за надежду, которая появилась у наших людей! Надежду на жизнь, на свет! Большое вам спасибо за то, что вы свою жизнь отдали Богу!

Он точно говорил про человека, который стоял сейчас рядом с ним? Никакой уверенности не было.

— Это все, что у вас было… — настаивал Андрей Лемешонок.— Вы отдали Богу… И пошли на Голгофу за Христом…

Скорее всего, это было все же не о нем, думалось мне.

— Но Голгофа — это не только смерть,— утверждал Андрей Лемешонок,— это и победа над смертью, это воскресение! И сегодня мы надеемся, что своим внукам и детям мы не передадим землю, обугленную грехом, на которой будет процветать торгашество, все будет продаваться и покупаться, и другие беззакония! Мы надеемся, что мы передадим земли, на которых будут строиться храмы, созидаться святыни, и люди будут жить по тем законам, которые им дал Бог! И поэтому надежда не только нашей святой Руси и людей наших на родных сестер Белой, Малой и Великой Руси, но это надежда и на всех, всего мира, всех людей доброй воли, которые смотрят сейчас на нас и молятся за нас, даже и не христиане!

Насчет трех сестер звучало многообещающе.

— Что будет с миром?! — спрашивал Андрей Лемешонок Владимира Путина, не требуя ответа.

Что ж, как раз этого сейчас, похоже, и так никто не знает.

— Действительно, это то, что вы взяли на себя… — качал головой Андрей Лемешонок.— То есть Бог вам дал, но вы не отказались!..

Да и кто бы отказался… Другое дело, что не всякий смог бы…

Сергей Матвеев, артист государственного академического Русского театра драмы имени Горького Республики Казахстан, тоже получив медаль Пушкина, не скрывал своей гордости:

— Я работал над моноспектаклем… и соприкоснулся с творчеством великого нашего русского поэта!.. В его образах Скупой, Герман, Мефистофель и Фауст… И мне хотелось бы сейчас особенно, мне кажется, прочитать несколько строк, написанных Александром Сергеевичем. «И Бога глас ко мне воззвал! Восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей!»

Кого Сергей Матвеев имел в виду под образами Скупого, Германа и остальных неоднозначных героев, сам он благоразумно не уточнил.

Талгат Таджуддин, верховный муфтий, председатель Центрального духовного управления мусульман России, которому президент вручил почетную грамоту, обратил внимание вот на что:

— Если нет мира и согласия, единства быть не может! А мы вступили после многих лет отрицания Бога, 70 с лишним лет, в эпоху единства не только нашей страны, а всего человечества!..

Праздник в Екатерининском зале набирал силу.

— По всем конфликтам сейчас явно и ясно видно,— пояснил Талгат Таджуддин,— кто с Богом, а кто с дьяволом! И наша страна дает в этом огромный пример!

И с кем, с кем наша страна? В чем пример дает? Догадываемся, конечно, но хотелось бы окончательной ясности.

— Само понятие единства,— вносил ясность Владимир Путин,— единения означает не что другое, как сохранение нашей страны, нашего суверенитета и нашей государственности! Вот в чем главный смысл происходящих сегодня событий.

Теперь-то ясно.

Пока вносили шесть подносов с шампанским, Владимир Путин уже снова общался с Наталией Солженицыной, а Михаил Швыдкой легонько подталкивал к нему японскую актрису Комаки Курихара.

Я потом спросил у Михаила Швыдкого, когда же он получил свою первую награду и от кого. Ведь он в этом зале, как бы сказать, не новичок.

Оказалось, в 1982 году, и от Петра Ниловича Демичева, министра культуры СССР. Михаил Швыдкой возглавлял тогда журнал «Театр», а не Театр мюзикла, и получил Знак почета.

— Ведь если вам дали «За заслуги…» третьей степени,— интересовался я,— то, значит, вы и четвертой должны были уже получить, и медали ордена, первой и второй степени…

— Нужно получить и орден Дружбы, и Почета, и Александра Невского… — вспоминал Михаил Швыдкой.— Но, честно говоря, главная честь сегодня — находиться в одном зале с Наталией Дмитриевной Солженицыной.

Тут подошла и она.

Я донес до нее мысль Михаила Швыдкого.

— Да, есть еще галантные мужчины,— согласилась она, кивнув ему.

— Вы говорили про трудные времена… — напомнил я ей.

— Да, но тут все понятно,— пожала она плечами.— Все, что я сказала, и так понятно. Кому надо, те поняли.

— Эти времена все-таки насколько трудные для вас?

— Они не для меня, они для страны трудные.

— А если сравнить их с другими временами вашей жизни?

— Ну что вы… Даже смешно говорить… Такие были раньше времена… Кто-то не понимает, что страна раньше была полностью другая… Вот если бы они пожили тогда, то понимали бы, в чем разница…

— Тогда — это при Советском Союзе?

— Да. Я и тогда была лихая, ничего не боялась, а по молодости особенно… По глупости… — она засмеялась.— Но я понимала, что я в полушаге от того, чтобы сесть. А сейчас не боюсь, и не потому, что меня имя защищает, а потому, что я вижу, что можно говорить то, что думаешь… У меня масса врагов…

— Потому что вы это говорите?

— Нет. В основном потому, что есть люди, которые считают, что вот, Солженицын обвалил Советский Союз, а как было хорошо в Советском Союзе-то…

— Разве много таких людей?

— Было много… — вздохнула Наталия Солженицына.— Сейчас, может, поменьше… Они не злонамеренные люди и никакие не идеологи, а просто молодость ушла, когда девушки были красивее, и все остальное у них и для них было лучше… А между прочим, многое было и правда хорошо, и школы были в каком-то смысле получше, и люди во дворах дружили, и двери на ключ не запирали… И мы снова к этому придем! Я-то этого не увижу, но у меня 11 внуков и пять правнуков, и шестого жду! Они увидят!

В это время президент уже ушел из Екатерининского зала. Он там, за бокалом шампанского, был немногословен. Обычно все не так. Переговорит со всеми. А сейчас он даже не сфотографировался с ними, хотя и хотел в какой-то момент поставить свой бокал на стойку микрофона, как обычно, чтобы сделать то, что должен. Но увидев, что никто тут от него этого не требует, не стал сам проявлять не нужную ему, как выяснилось инициативу. Он попрощался и ушел в соседний зал, на закрытое награждение, к разработчикам крылатой ракеты «Буревестник» и беспилотного подводного аппарата «Посейдон».

Он очень хотел побыть с этими людьми.

Андрей Колесников