премьера театр
За последний месяц театр "Практика" выпускает уже третью премьеру. После "Продукта" Марка Равенхилла и "Далеко" Кэрил Черчил настал черед "Капитала" Владимира Сорокина. В финале этого спектакля АЛЛА Ъ-ШЕНДЕРОВА вдруг почувствовала, что все, происходящее на сцене и в зале, превращается в рекламный ролик.
Пьесу, написанную Владимиром Сорокиным специально для постановки Эдуарда Боякова, как и привычно у писателя, сперва можно принять за производственную драму. Но жгуче-ненавидимый и столь же почитаемый постсоветский классик способен одним движением пера превратить эту драму чуть ли не в мистерию, наполняя действие таинственными ритуалами и магическими заклинаниями. Поиграв же с читателем как кот с мышью, довольный автор оставляет его в полном недоумении.
Итак, в правлении банка "Капитал" состоится производственное совещание: коллектив решает, в какой части лица и какой толщины шрам должны нанести хирурги на физиономию президента банка Бориса Марковича (Игорь Гордин),— от чего зависит процветание дела и доходы сотрудников.
В узнаваемую атмосферу производственного аврала — женские истерики, подхалимаж подчиненных и прессинг босса — вплетаются таинственные словечки и странноватые притчи. А все происходящее на маленькой, задрапированной черным, лишенной декораций сцене, по которой мечутся то сотрудники, то их тени (теневой театр — Вячеслав Игнатов, Мария Литвинова), начинает напоминать заседание масонской ложи. Вот и логотип вымышленного банка, разработанный реальными специалистами по банковским рекламным технологиям из студии "Just Design",— подобие шестиконечной звезды, внутрь которой помещена треугольная пирамида с врисованным в нее человеческим глазом — очень напоминает масонскую символику. Президента банка зовут Борис Маркович, его главного бухгалтера — Анатолий Вениаминович (Федор Степанов), а вице-президента — Заза Автандилович (Нияз Гаджиев). Но не будем отвлекаться на частности.
Не стоит особого труда узнать в "Капитале" переиначенный сюжет "Портрета Дориана Грея". Уайльдовский красавец Грей сохранял лицо, а подлые поступки уродовали его портрет. С обаятельным и респектабельным героем Игоря Гордина все вроде бы обстоит наоборот: он расплачивается лицом, спасая общее дело и, видимо, совесть — не только свою, но корпоративную. Нанесение нового шрама позволяет сотрудникам расслабиться. Они начинают петь, смеяться и пританцовывать под старый (времен Великой депрессии) джаз. Тут первая часть спектакля плавно перетекает во вторую. Ее действие происходит на корпоративной вечеринке по случаю Дня Восьмого Шрама, в конце которой сотрудников ждет игра "Задави Ходора": каждый должен вспомнить и рассказать о себе что-то постыдное (и тем самым окончательно избавиться от стыда).
В пьесе Сорокина "Ходора" давят с помощью жутких железных щипцов, однако под этой пыткой сотрудники несут сущие нелепости: начальница отдела процессинга — как однажды в детстве застала папу с чужой тетей, бухгалтер — как случайно пукнул на чьих-то поминках. Никаких щипцов в театре нет — "исповедальные" монологи произносятся в лиричной манере, на авансцене, в шаге от зрителя, а по бокам на небольших экранах высвечивается "коэффициент Ходора". Побеждает президент банка — видимо, он настолько спокоен за свою совесть, что его "Ходор" оказывается самым низким. "Наш капитал — огромен",— произносят в финале герои, окончательно превращаясь в персонажей рекламы.
Странное дело, но от этого вполне беспомощно (по меркам традиционного театра) поставленного и сыгранного спектакля остается долгое послевкусие. Выходишь из зала, и все происходящее начинает казаться продолжением пьесы Сорокина. Заглянешь на обсуждение спектакля, а там Эдуард Бояков рассказывает, что в современном театре актеры должны играть текст и ни в коем случае не образы — что, собственно, и делает большинство нынешних артистов, оттого все больше напоминая актеров рекламы. Откроешь буклет, а там сотрудники студии "Just Design" говорят о "Капитале" так, будто это реальный банк. По ходу спектакля придуманные ими банковские символы демонстрируются на видео — и вписываются в сознание столь же прочно, как любая рекламная чушь. И долго еще после спектакля скандируешь про себя таинственно-бессмысленное: "Опри-нопри. Банк 'Капитал'. Кредитный порядок". Следовало бы договориться с рекламодателями и поставить в слоган какой-нибудь конкретный банк, а то, выходит, зря играли.