Сборный путь

В ходе реформы обращения с ТКО в Прикамье появилась система раздельного сбора мусора. Однако ею охвачено лишь 14% жителей региона, а большая часть отходов (93,2%) все равно отправляется на полигоны. Эксперты полагают, что увеличить популярность и эффективность раздельного сбора можно за счет совершенствования инфраструктуры, введения льготного тарифа за обращение с ТКО для жителей, разделяющих мусор, и более комплексного подхода к этой сфере.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Создание системы раздельного сбора мусора — часть масштабной реформы системы обращения с твердыми коммунальными отходами (ТКО), реализуемой в Прикамье с 2019 года. Кроме того, эта задача является одним из приоритетов федеральных властей. Национальный проект «Экологическое благополучие» предусматривает, что к 2030 году все ТКО, образуемые на территории Прикамья, должны проходить предварительную сортировку и обработку. А захоранивать на полигонах, согласно требованиям нацпроекта, к 2030 году разрешается не более 62%.

По информации пресс-службы министерства ЖКХ и благоустройства Пермского края, в 2024 году 93,2% отходов, образованных в регионе, направлялись для захоронения на 17 полигонов. Обработку проходило 34,4% ТКО. В министерстве отмечают, что в сравнении с 2019 годом процент отходов, отправляемых на полигоны, сократился в «связи с вводом на территории региона девяти объектов по обработке ТКО» общей мощностью 370 тыс. тонн в год. В министерстве добавили, что в 2025 году было завершено строительство еще двух объектов суммарной мощностью 55 тыс. тонн в год в Кунгурском и Губахинском муниципальных округах. Однако насколько именно сократился объем захораниваемых отходов, в министерстве не уточняют. В начале 2020 года эксперты утверждали, что на полигонах захоранивается более 95% ТКО Прикамья.

Замдекана факультета экономики и бизнеса Финансового университета при Правительстве РФ, кандидат экономических наук Хвича Харчилава считает цели нацпроекта амбициозными и полагает, что их достижение в Прикамье «находится под большим вопросом». «Разрыв между текущим состоянием и целью колоссальный. Увеличить долю обработки с 34,4% до 100% за шесть лет — это революционное изменение, требующее кратного роста мощностей и инвестиций»,— отмечает эксперт. Вместе с тем он уверен, что Пермский край может приблизиться к целевым показателям национального проекта за счет развития инфраструктуры сортировки и переработки мусора: «Для 100-процентной обработки нужны не только мусоросортировочные заводы, но и инфраструктура для вторичной переработки (заводы по переработке пластика, картона, стекла и прочего). Создание такой замкнутой цепи требует времени и значительных инвестиций».

Гендиректор ООО «Буматика» Сергей Чудинов тоже считает, что действующую в Прикамье инфраструктуру для вторичной переработки нужно усовершенствовать. «Например, давняя проблема — отсутствие в регионе предприятия по переработке стеклобоя. Ближайшие заводы расположены в Тюмени и Можге. Соответственно, сортировочным компаниям невыгодно отделять стекло из общего объема мусора и передавать его на переработку. Хотя на стекло приходится около 20% региональных ТКО (около 100 тыс. тонн.). И вместо того, чтобы вовлекаться во вторичный оборот, все это отправляется на полигоны»,— сетует предприниматель.

«Еще одна проблема — у нас не запускаются массово и не лицензируются участки компостирования отходов. Хотя эта технология позволяет использовать 20–25% органических фракций в ТКО»,— отметил Сергей Чудинов. Он уточнил, что один из таких участков работает в экотехнопарке «Буматики» в Краснокамске. Еще один участок, на территории экотехнопарка в Лысьве, проходит через процедуру лицензирования. Перспективной, по словам господина Чудинова, является и переработка остатков горючих материалов, содержащихся в мусоре, в RDF-топливо. «Однако пока в Прикамье есть лишь одно предприятие, способное использовать это топливо на производстве вместо газа — „Горнозаводскцемент“. Но это предприятие находится довольно далеко от Перми, что повышает транспортные расходы и снижает экономическую целесообразность»,— добавил гендиректор «Буматики».

Экономист, экс-руководитель Центра прикладной экономики пермского филиала НИУ ВШЭ Дмитрий Клещев тоже считает направления по компостированию органических отходов и превращению их в техногрунты, а также по производству RDF- и SRF-топлива перспективными. «Но это дорогие мероприятия и чувствительные с экологической точки зрения. Хотя в текущих условиях ими неизбежно придется заниматься, а плата для населения продолжит свой рост, так как низкий уровень сортировки на уровне „мусорного ведра“ неизбежно будет продолжать расти в цене. В противном случае выйти на заявленные показатели к 2030 году невозможно»,— говорит эксперт.

Сергей Чудинов полагает, что Прикамье может приблизиться к целевым показателям нацпроекта за счет завершения строительства экотехнопарка в Софронах (Пермский район). «На сегодняшний день Пермь является самым большим отходо­образователем в регионе. На город приходится половина (около 250 тыс. тонн) всего объема ТКО в крае. Думаю, что с запуском объекта, на котором будет проходить сортировка столь значительного объема мусора, ситуация резко улучшится»,— пояснил предприниматель. «Так что шансы есть. Хотя в целом цифры для региона не очень хорошие. Во многих других субъектах РФ ситуация получше»,— добавил руководитель «Буматики».

Дмитрий Клещев, напротив, считает, что проблемы, наблюдаемые в сфере ТКО в Пермском крае, «не уникальны»: «На общероссийском фоне мы не выглядим регионом с наиболее тяжелой ситуацией как в части климатических условий, так и в части текущего состояния инфраструктуры обращения ТКО». «У нас есть проблема устаревших и постепенно заполняемых полигонов, но при возникновении действительно опасных ситуаций эти проблемы довольно оперативно решаются, как это случилось в Березниках и в ближайшее время будет происходить в Перми. Кроме того, у нас растянутая территория и существенные затраты на логистику, что приводит к локальным кризисам в транспортировании ТКО, но правильные управленческие решения и свое­временная индексация тарифа должны минимизировать данные проблемы»,— добавляет эксперт. Специалисты полагают, что приблизиться к показателям нацпроекта позволит не только развитие новых направлений, но и совершенствование действующей в регионе системы раздельного сбора отходов.

Отход наплакал За 2024 год жители Пермского края направили на переработку более 2,3 тыс. тонн отходов. Об этом сообщает пресс-служба регионального правительства. Система раздельного сбора ТКО в Прикамье работает по дуальной схеме: на контейнерных площадках установлены отдельные мусорки для смешанных, мокрых (в основном пищевых) отходов и сухих отходов, которые можно переработать (стекло, бумага и картон, пластик, пленка, алюминиевые банки и другие виды металлов).

Как сообщили в региональном министерстве ЖКХ и благоустройства, в Пермском крае расположено 1255 контейнеров для раздельного сбора ТКО. Они установлены в населенных пунктах Пермского, Кудымкарского муниципальных округов, Краснокамского, Красновишерского, Соликамского и Чердынского городских округов, а также в Березниках и Усолье, Чайковском, Лысьве, поселке Яйва (Александровский муниципальный округ), селах Елово, Юрла, Барда, Кочево, Коса и Юсьва. Всего, по данным регионального минЖКХ, услугой раздельного накопления отходов охвачено 14% жителей края.

«14% — это крайне недостаточно для достижения целей нацпроекта»,— считает Хвича Харчилава. По его словам, повысить популярность раздельного сбора мусора среди жителей Прикамья можно, прежде всего, за счет совершенствования инфраструктуры. «Контейнеры для сухих отходов в идеале должны быть установлены в шаговой доступности от каждого дома. Эти контейнеры должны быть удобными, понятно подписанными и регулярно вывозиться»,— говорит эксперт. «Имеет смысл также создание стационарных и мобильных пунктов приема опасных отходов (батарейки, лампы, электроника) и крупногабаритного мусора»,— добавил экономист.

Сергей Чудинов тоже обращает внимание на текущее состояние инфраструктуры для раздельного сбора. «Нередки случаи, когда оранжевые контейнеры для сухих отходов покрываются граффити и становятся неотличимы от синих контейнеров для смешанных отходов. В результате жители не различают эти контейнеры друг от друга и их содержимое почти не отличается»,— поделился руководитель «Буматики». По его словам, желательно, чтобы в системе раздельного сбора друг от друга отличались не только контейнеры, но и техника для их вывоза. «Сейчас и за сухими, и за влажными отходами приезжает один и тот же мусоровоз. И у жителей возникает закономерный вопрос: зачем сортировать мусор, если его заберет одна и та же машина и увезет в одно и то же место?» — считает предприниматель.

«Имеет место и конфликт интересов между возчиками и переработчиками ТКО. Первые хотят максимально сжать мусор, вторые — извлечь из него максимально чистое сырье. Иногда мы получаем спрессованные отходы нескольких видов, и извлечь из этой массы что-то полезное непросто»,— добавил Сергей Чудинов.

Эксперты полагают, что еще один способ увеличить популярность раздельного сбора в Прикамье — применение мер экономического стимулирования. «В том числе внедрение системы тарифной дифференциации, когда жители, сор­тирующие отходы, платят за вывоз ТКО меньше. Это сложный, но мощный стимул. Может быть эффективна и пропаганда возможности сдачи вторсырья за деньги (например, макулатуры, ПЭТ-бутылок)», — говорит господин Харчилава.

«Сейчас власти не проводят системную разъяснительную работу. Территории, где вводятся контейнеры с раздельным накоплением, никакими мерами не администрируются. Нет раздельных тарифов для населения для несортированных и сортированных отходов. И как следствие, результаты выделения полезных фракций неутешительные, а почти весь поток отходов едет напрямую на полигон»,— соглашается Дмитрий Клещев.

По его словам, эффективность раздельного сбора в Прикамье можно улучшить за счет получения мусора, пригодного для переработки, заранее, до его попадания в контейнер. Это возможно в рамках расширенной ответственности производителей (РОП), установленной федеральным законодательством. РОП предусматривает обязательства по утилизации использованной продукции для производителей упаковки и других товаров, которые можно переработать. Если предприятие отказывается от этих обязательств, то платит экологический сбор. «Прием бутылок в фандоматах, сбор упаковки, батареек, утильсбор за транспорт и так далее — это примеры того, как может работать РОП для исключения попадания этих фракций на захоронение»,— уточняет господин Клещев.

Экономист предполагает, что РОП уже повлияла на сокращение отходов из пластика, картона, металлов (особенно алюминия) в регионе. Вместе с тем эксперт признает, что оценить это влияние «можно лишь косвенными методами». «Например, если мы посмотрим на корреляцию доходов на одного жителя и объемов образования ТКО, то увидим, что у нас при довольно высоком показателе доходов в 2024 году (52,1 тыс. руб. в месяц на одного жителя, или 625 тыс. в год) низкий показатель образования ТКО (255,2 кг в год на одного жителя). Это может свидетельствовать о том, что часть отходов просто не попадает в систему обращения ТКО и напрямую уходит в переработку»,— поясняет Дмитрий Клещев. Он надеется, что работа по расширению РОП и балансировке тарифов на сборы с производителей будет продолжаться, «несмотря на повышающееся сопротивление бизнеса».

В целом эксперт считает, что к сфере раздельного сбора отходов необходимо подходить комплексно. «Начиная от просветительской деятельности и создания моды на ответственное экологическое поведение на уровне домохозяйства — до создания необходимой инфраструктуры (от отдельной квартиры или дома, через контейнерную площадку до сортировочного комплекса). Внедрение того или иного метода раздельного накопления в конкретном населенном пункте должно быть привязано к технологиям сортировочных линий, а они уже — к технологиям заводов по переработке соответствующих вторичных материалов. Пока мы больше говорим о кластеризации данного направления и о создании экономики замкнутого цикла, чем на самом деле реализуем этот подход на практике, в том числе и в Пермском крае. При таком сценарии раздельный сбор будет оставаться довольно „маргинальным“ и очаговым»,— подытоживает Дмитрий Клещев.

Константин Кадочников