Президент РСФСР сумел сделать то, что в июне не удалось премьеру Павлову, требовавшему от ВС СССР законодательных полномочий для союзного кабинета: 11 сентября Борис Ельцин издал указ N 112, наделяющий Совет Министров РСФСР правом самостоятельно определять порядок принятия решений, обязательных к исполнению на территории РСФСР.
Указ N 112 звучит как отходная по российскому парламентаризму, но, видимо, сулит мало радости и российскому Совмину: эксперты полагают, что в реальности законотворчеством займется президентская канцелярия, а Совмин утратит свою самостоятельность и превратится в простого исполнителя решений, разработанных аппаратом Ельцина.
Нельзя сказать, чтобы российские законодатели не чувствовали надвигающейся грозы: сочтя себя имеющими некоторое отношение к законодательной власти и помня о прискорбной судьбе союзных коллег, российские депутаты на этой неделе добивались незамедлительной встречи с представителями исполнительной власти, чтобы получить ответ на ряд вопросов касательно конституционности указотворчества, которым занята канцелярия президента РСФСР. 10 сентября с законодателями встретился председатель Госсовета РСФСР Геннадий Бурбулис, но беседа оказалась неплодотворной. Имея, очевидно, в виду прежнюю профессиональную деятельность Бурбулиса — он был завкафедрой научного коммунизма Свердловского университета, — депутаты сочли, что им читают лекцию по марксистско-ленинской философии, тогда как они ждали чего-то другого. Разногласия касались не только стилистики, но и содержания: депутаты интересовались своей судьбой, тогда как Бурбулис сводил все дело к недостаточной юридической чистоте принятых указов и сообщал собранию о советах бывшего председателя Комитета конституционного надзора Сергея Алексеева привлечь в канцелярию российского президента юристов, дабы впредь сочинять указы менее безграмотные.
В то же время Бурбулис отверг самый, по мнению депутатов, естественный и к тому же соответствующий действующей Конституции РСФСР выход из положения -поскорее сформировать Конституционный суд и предоставить ему анализ президентских актов. Ближайший сподвижник Бориса Николаевича сообщил репортерам, что "такой съезд" изберет дурной состав суда, а потому лучше оставаться без суда вообще. На русский язык последнее соображение адекватно переводится ленинской фразой: "мы руководствуемся в своей деятельности не законами, а революционным правосознанием". После этого законодатели приуныли окончательно, вспомнив судьбу моссоветских коллег, которым демократический грек Гавриил Попов не оставил ничего, кроме звания депутата.
Предполагалось, что последний удар по парламенту будет нанесен Ельциным в его докладе "О политическом и социально-экономическом положении в стране", которым 19 сентября должна была открыться V сессия ВС РСФСР. Однако российский президент решил не тянуть до следующей недели и 11 сентября издал указ N 112 "О роли Совета Министров РСФСР в системе исполнительной власти Российской Федерации".
После преамбулы, предписывающей российскому правительству заниматься "построением динамичной модели рыночной экономики", последовала амбула: согласно указу, Совмин РСФСР "самостоятельно определяет порядок подготовки и принятия постановлений и распоряжений СМ РСФСР, которые обязательны к исполнению на всей территории Российской Федерации". При этом указано, что принципиальные вопросы Совмин будет решать вместе с Борисом Николаевичем, который для удобства совместного принятия решений тем же указом забронировал за собой место председателя на наиболее важных заседаниях кабинета.
Таким образом, законодательное обеспечение российской экономики будет осуществляться президентской канцелярией и оформляться на выходе президентскими указами. Какие функции при этом остаются за парламентом, понять сложно. Эта задачка из того же раздела, где спрашивается о сегодняшних функциях ВС СССР и Моссовета.
Впрочем, не только депутаты имеют поводы для печали — сам Совет Министров, формально возвеличенный президентским указом, фактически также оказывается в незавидном положении. По информации, полученной редакцией "Ъ" из кругов, близких к правительству России, уже начался "исход" специалистов из референтуры Совмина в президентскую канцелярию (т. е. в аппарат администрации президента). У Ивана Силаева, как сообщают те же источники, останется только небольшой аппарат, исполняющий функцию "приводного ремня", то есть покорного исполнителя сочиненных в президентской канцелярии законодательных актов.
Тем самым и Совмин с Силаевым рискует превратиться из самостоятельной исполнительной власти в простого исполнителя "государевой воли".
В целом характер изменения возможностей российского парламента и правительства в этом случае можно определить с помощью известного анекдота, когда наутро после свадьбы невеста жениха-еврея заявила: "Я конечно, слышала, что их обрезают. Но чтобы так обкорнали..." Поэтому наступающая неделя, вероятно, будет ознаменована отчаянными попытками депутатского корпуса спасти положение и перейти в контратаку на чересчур властного президента — все указывает на то, что V сессия ВС РСФСР откроется в обстановке чрезвычайной скандальности. Итог же скандала не вполне ясен: Ельцин может повторить методику Горбачева, который сразу поставил последний Съезд народных депутатов СССР перед жестким ультиматумом (см. "Ъ" N 36 (86)), но если депутаты будут весьма упорны, Ельцин может попытаться отыграть назад, сказав, что его не так поняли, и свалив все шишки на безропотного Силаева.
Тем не менее окончательное посрамление законодательной власти, кажется, не за горами — наблюдатели считают умеренный авторитаризм в России практически неизбежным и только задаются вопросом, сколь быстро он перерастет из умеренной фазы в неумеренную.
Что касается собственно экономического законодательства и реального развития рыночных механизмов, то здесь позиция Ельцина по-прежнему будет определяться главным образом кругом приближенных лиц, среди которых не последнее место занимает Гавриил Попов — сторонник рынка вполне свободного, но управляемого при этом превеликим множеством чиновников. В частности, с его подачи был принят печально известный 96-й указ Ельцина, дающий право московским властям регулировать цены. Как тут не вспомнить любимый афоризм Валентина Павлова: "Дело не в системе, дело в людях".
ЛЕОНИД Ъ-ЗЛОТИН, МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ